— Брат Голген! А нельзя ли эр Дана попросить задержаться на неделю-другую? Это же какие открытия были совершены! И почему не все указали в алхимическом трактате?!

— Господин эр Дан, большая просьба, не давайте брату Лунку опасных для жизни формул, он весьма любопытен, а мне бы не хотелось, чтобы дворец взлетел на воздух или его обитатели, отравились ядовитым дымом!

— Не волнуйтесь, формулу пороха или газа Зарин я ему точно не дам. Открыватели этих составов плачевно кончили свою жизнь…

Оба монаха непроизвольно вздрогнули и переглянулись. По спине пробежал холодок.

— Только не говорите, что у вас есть порох…

— Ровно тридцать год назад эту простую формулу ордену предоставил один путник, в обмен на кое-какие услуги. Просил, чтобы никто не ставил с этим составом эксперименты. Но объяснил, как смешивать составы, чтобы делать фейерверки…

А, ну да… формула пороха в этом мире известна давно. Неприменима в боевых условиях из-за магии. Совсем из головы вылетело.

— А что за зарин, о котором вы говорили? Я где-то видел упоминание об этом растении…

— Лучше не спрашивайте брат Голген, этот состав способен убить целый город, если хотя бы объем вот этой бутыли распылить заклинанием над городом…

Монахи вздрогнули и непроизвольно сотворили руками знак отгоняющий беду.

— Состав очень простой? — С напряжением в голосе спросил монах.

— Слава богу, в ваших условиях его не произвести, но контрабанда между мирами всегда была контрабандой.

Эх, мои бы слова да богу в уши.

В это же время на окраине города.

В ста метрах над городом из ниоткуда возник черный, поглощающий свет вихрь, из которого, широко расправив крылья выпорхнул черный ворон с небольшим чешуйчатым чемоданом в когтистых лапах.

— Говорил же, что получится! Кар-р!

— Фш-ш-ш! — Донесся из недр чемодана шипящий ответ.

— Вот ящер-рица!

— Фш-шух!

— Сам знаю! Кар-р!

Ворон стал большими кругами снижаться к городу, как послышался соколиный клекот пикирующей на добычу птицы. Ворон разжал лапы и за доли секунды до того как соколиные когти вопьются в хрупкое тело, черные перья окутало яркое пламя, словно живое перекинувшееся на не ожидавшего такого подвоха небесного охотника.

Тем временем вороненок перекинулся в человеческий облик и ловя руками воздушные потоки стал пикировать на несшийся, на большой скорости к земле испуганно шипящий чемодан.

Буквально перед самой землей чемодан был пойман.

Преобразились они практически одновременно. Обиженный Ящур зло шипя вцепился в ногу Кар-Карыча, от чего вороненок испуганно вскрикнул.

— Ах ты, неблагодарная кошелка! Да как…

В это момент ему по затылку хлопнула тушка обгоревшего в воздухе сокола. Глаза вороненка закатились и он, потерял сознание и упал на спину. Ящур испуганно отпустил ногу напарника и несколько раз ткнулся мордой в лицо мальчишки, но безрезультатно.

Сокол был съеден, а довольная чешуйчатая морда взяла патрулирование грязного, пустынного переулка, ожидая, когда вороненок очнется. В результате за час бессознательного состояния ворона-оборотня, в округе было съедено три кошки, двенадцать крыс, три серые мыши, два воробья. Так же в список пострадавших от зубов Ящура можно добавить шесть покусанных нищих, решивших позариться на одежду и содержимое карманов паренька и, одного стража порядка, решивший пнуть ящерицу, когда она гру… мордой встала на защиту Кар-Карыча.

Когда вороненок сел, потирая ушибленный затылок, у входа в переулок стала собираться толпа.

Быстро оценив ситуацию, Кар-Карыч перекинулся в свое естественное обличие и, схватив шипящий "чумадан" за хвост пролетел над испуганно вскрикнувшей толпой.

— Колдовство!

— Нечисть!

— Оборотни!

— Держите нечисть! Пока она не добралась до ваших детей!

Толпа, в едином порыве, сметая все на своем пути, понеслась за петлявшим по улицам над головами прохожих вороном с чемоданом в лапах.

Монах все уладил. Не знаю, с кем он разговаривал, с кем договаривался, но дворец мы покинули спокойно, без спешки, правда, только через два дня после моего спасительного бегства.

Монах выдал мне в благодарность за помощь брату-алхимику Лунку литровую, пузатую флягу с монастырским бренди тройной перегонки, с просьбой использовать его разумно, а не как наше золотое дворянство, употребив все в одно горло как элитную выпивку.

Меня снабдили элитной одеждой монахов, а именно домоткаными штанами, простой льняной рубахой и серой дорожной хламидой с капюшоном. Мои два золотых и горсть мелочи ко мне не вернулась, видимо постарались слуги. Или стража, когда меня обыскивала… Так же меня снабдили добротным холщовым мешком, в который помимо походного набора алхимика (подарок от благодарного брата Лунка) положили продуктов на одного на три дня пути.

Попрощавшись с братьями монахами, я еще раз оглянулся на каменные стены города и побрел на юго-восток по дороге. В двадцати двух милях от столицы располагался крупный торговый порт Арн-Роял. Там смогу сесть на корабль, который сможет доставить меня к берегам империи Арнхорн. Около месяца пути, и у меня останется еще месяц чтобы отдохнуть перед новым семестром, и подготовить к занятиям реквизит…

— КА-А-А-А-А-А-А-АР!!!

Я обернулся ровно для того чтобы успеть заметить, как пикировавший на меня ворон выпускает из лап темно-зеленый чемодан преобразовывающийся в полете в радостно шипящего Ящура…

— Фш-ш-ш-ш!

Меня в прямом смысле этого слова снесло с дороги.

Чьи-то сильные руки помогли мне подняться, а когда звезды прекратили свой хоровод перед моими глазами я увидел, что меня поднял дюжий стражник, а какая-то дородная тетка помогает мне очистить одежду от травы и пыли.

— Они напали на монаха!

— Нечисть!

— Сожжем нечисть!

— Смерть нечисти!

Стражник, придерживавший меня за плечо, вежливо спросил:

— С вами все в порядке брат-монах?

— А?…да. Все хорошо, спасибо.

— Не волнуйтесь, мы поймаем этих тварей, и передадим на справедливый суд церкви.

Еще раз поблагодарив, и заверив людей, что со мной все в порядке я, подобрал оброненный мешок путника и, проводив сумрачным взглядом толпу, преследующую ругающегося на трех языках ворона, после чего вернулся на тракт. Минут через десять впереди на дорогу осторожно вертя мордой и быстро перебирая лапами, выполз Ящур.

Я думал, он меня снесет, настолько он вырос с моих прошлых приключений, однако рептилия только окольцевала мои ноги, довольно шипя на своем языке. Почесав его мягкое пузо, я подхватил за ручки чемоданчик.

Чемодан к моему удивлению был забит доверху: большая стопка чистого пергамента и сложенных в четверо листов из плотной бумаги для чертежных работ, письменные принадлежности, мои забытые дома артефакты, маленькая серебряная фляжка с монастырским бренди, тонкий холщевый кошелек с двадцатью серебряными монетами и одной медной. Помимо денег в кошелке была короткая записка: "Ваши отпускные господин эр Дан! Большая просьба не опаздывать к началу нового учебного года. Брат Арен".

Вот это приплыли! Инквизитор мне теперь вещи собирал?! Ох, не к добру…

Закат я застал на опушке леса. Дорога, ведущая в порт, проходила через лес, куда сходились три дороги, образуя перекресток.

Кар-Карыч водил горожан кругами до самого вечера, после чего нагнал нас.

Метрах в сорока от перекрестка стоял довольно-таки оживленный постоялый двор. Как раз чтобы поужинать и переночевать, не люблю спать в лесу на голой земле. Спальными принадлежностями братья-монахи меня снабдить забыли.

Одновременно со мной к постоялому двору прибыл груженый караван, явно направляющийся в порт, однако прибывший не по дороге из столицы, а откуда-то из пригорода.

Слуги, конюхи и прочий люд спешно расставлял груженые телеги на свободном месте, расседлывали коней и отводили их в конюшни.