— Неплохо красуешься, еще немного и к тебе скоро повалят будущие зятья договариваться о браке. А я-то боялся… — подколол меня Верт.

— Будешь так скалиться, и твоя узнает, как ты тут отдыхаешь, и с кем! Правда если твоя дочурка еще не сдала папашу-изменника!

Верт аж воздухом подавился.

Ночью меня на ноги подняло смутное ощущение опасности и непонятной тревоги. Это даже не те ощущения, когда вредные студенты хотят подпортить мою и без того не спокойную жизнь…

За пять минут до вышеописанного события.

Из темного облака на самой границе света костров, освещающего лагерь, вышла худая фигура в черном плаще-накидке с прямым резным посохом в руках. Магический артефакт был выполнен с большой тщательностью из черного дерева, с набалдашником в виде скалящегося черепа.

Слегка щелкающая из уст мертвеца речь забытого в этом мире наречия падших, отражалась на магическом пространстве мира, словно круги на воде. Круги, которые несут в себе зерна первозданного хаоса.

Лагерь со спящими людьми накрыл магический туман, заставлявший всех внутри кольца погрузиться в глубокий, беспробудный сон. Следом за этим лагерь по спирали стали окружать диковинные существа, призванные из других миров, мертвые, чей покой был нарушен, и темные гончие, которые почувствовали запах крови.

И когда Заклинатель, назовем его так, был готов произнести финальную, завершающую заклинание формулу, как на его месте возник серый вихрь точечного портала мгновенно перекинув заклинателя за тысячи верст от того места, а на его месте возникла стройная женская фигурка с огненно рыжими волосами, опиравшаяся на длинный витой посох красного дерева.

Девушка удивленно икнула и, заглянув в пустой стакан, выбросила его, безошибочно попав в лоб ближайшей темной гончей. Та непроизвольно взвизгнула и сделала несколько шажков назад.

— Это сколько же надо было выпить Сиринского крепкого, чтоб меня так торкнуло? — Удивленно пробормотала девушка, растеряно вертя головой.

Нежить, которая потеряла контакт с заклинателем, выбрала единственную возможную линию поведения, а именно пошла в атаку на стоящий перед ней лагерь полный жизни и свежего, человеческого мяса.

Первой опомнилась темная гончая, недавно получившая полбу медным стаканом. Яростно зарычав, она, приготовившись к прыжку, подалась вперед, как…

Щелчок между пальцами чародейки породил дюжину искр и готовая к прыжку тварь, вспыхнув в яростном пламени, рассыпалась густым черным пеплом.

— Да сколько же вас здесь?!

Все ближайшие магически призванные существа тут же мгновенно вспыхнули, словно сухой хворост и осыпались на опаленную жарким пламенем землю свежим пеплом.

Когда я выскочил из палатки, лагерь стал накрывать магический туман. Автоматически создал вокруг себя сферу полного отрицания. Туман тут же радостно ее окутал и обиженно зашипел.

А через несколько секунд с восточной стороны лагеря полыхнуло, словно начался лесной пожар.

Студенты!

Шесть вакуумных сфер мой предел. Ядовитый туман частично сжало в одну точку, после чего сконденсировало в одну крупную каплю. Достав амулет "Трубного гласа", я сломал пополам его и бросил в центр лагеря, после чего зажал уши руками.

У всех заклятий сна есть свой предел. В свое время это доказали иерихонские трубы, сумев поднять человека на которого было наложено заклинание вечного сна…

Из палаток и шатров зажимая уши, выпрыгивали студенты, кто с оружием в руках, кто с магическими амулетами. Нежить, которую послали полакомиться спящими, встретили злые и озверевшие от постоянных тренировок на выживание студенты. В мой щит полного отрицания за пару минут ударило более восьми огненных шаров, еще больше ледяных копий, четыре водяных сферы и два каменных кулака от магов земли. Я так понял, они меня таким образом отблагодарили, за частичное спасение.

Первая волна сдохла, не сумев дойти до центра лагеря.

Внезапно в звенящей тишине полы палатки разлетелись в стороны, и наружу вышла в ночнушке с коротким магическим жезлом молний Мерида.

— ДА СКОЛЬКО ЖЕ МОЖНО! ДАЙТЕ ХОТЬ НОЧЬ ПОСПАТЬ!

В пасмурное небо ударила ослепительно-белая молния. Грянул гром. Еще. И еще, а после все присутствовавшие стали защищаться магическими щитами, так как с неба в землю бил настоящий молниевый дождь.

Через два часа после окончания военных действий, когда сумели подсчитать потери, выяснилось, что чудом никто не погиб! Обожженных, раненых, покусанных, набралось едва ли треть лагеря, но мертвых нет!

Помощь раненым оказывали практически все студенты.

Утро.

За лагерем была обнаружена чародейка-стихийница, в нетрезвом виде, спавшая на куче пепла. Вокруг нее было выжжена вся нежить и растительность, чудом только огонь не задел край лагеря.

Девушку повязали, пока спала, кляп в рот, и магические кандалы. Досматривали ее тщательно, так как у чародейки обнаружились незнакомые магические амулеты. Когда я взглянул в лицо чародейке, мне тут же захотелось оказаться на противоположной стороне этого мира.

Эжени Огненный шторм! Господи ЗА ЧТО?! Что я тебе такого сделал?!

Девушку поместили в дальний шатер, под постоянную охрану.

Верт стоял перед строем уставших после ночных сражений, измотанным и засыпающим на ходу студентам.

— Что ж господа студенты, сегодняшняя ночь показала, что из вас все-таки может выйти толк! Сегодня ночью были не учения! На лагерь было совершено нападение. Только благодаря вашей силе, вашим навыкам, умениям и жажде жить сегодня никто не умер. Что кстати не без помощи вашего преподавателя господина эр Дана, очнувшегося, когда на вас накладывали заклинание вечного сна.

По решению сегодняшней комиссии, все присутствующие сдали зачеты. Экзамены сокращены до одного единственного — определения вашего уровня путем магического воздействия на обелиск силы!

Лагерь через восемь часов будет свернут. И откомандирован в стены Алого Университета! До полудня объявляется свободное время, желающие после ночных сражений могут идти отдыхать, после чего всем собрать вещи и быть готовыми возвращаться назад.

Тут Верт повернул голову в сторону абитуриентов, пострадавших куда больше всех.

— Господа абитуриенты, добро пожаловать на службу его императорского величества! С завтрашнего дня вы официально зачисляетесь на первый курс Алого Университета!

У меня все! Разойтись!

В Алый университет мы прибыли уже под покровом ночи. Раненных тут же отквартировали в лекарский корпус под надзор опытных лекарей и сиделок. Ну и шумных мамашей и грозных папашей. Этих вообще набилось на два банкетных зала и десятка три кабинетов. Все жаждали крови за то, что их бедные и несравненные чада подверглись смертельной опасности, были ранены, ушиблены-пришиблены (особенно на голову), и не дай бог, поцарапаны! Мари де Викон, троюродная сестра императора по боковой линии из-за того, что ее дочери не было предоставлено десятка полтора маникюрщиц и целой своры слуг была готова спалить весь университет к чертям собачьим, если такие найдутся.

Меня же готовы были: колесовать, четвертовать, повесить, отрубить голову, пытать с утра до ночи пока не сдохну, сжечь на костре, забить палками, разорвать конями, скормить собакам, бросить в яму со скорпионами (вот уж не думал, что они водятся в этой местности), сварить в масле, содрать кожу заживо, и повесить на воротах их именного замка. Из-за количества желающих помочь мне свести концы с концами, и вышла задержка, слишком много желающих, и всего одно бренное тело.

Уже приготовившись выслушать очередную гневную отповедь очередного родителя, как понял, что что-то произошло не то. Передо мной стоял невысокий, и весьма худой мужчина в черном, дорогом камзоле обшитым серебряной нитью. Внимательно посмотрев на меня, он протянул мне руку для рукопожатия.