Посасывая ее клитор, одной рукой обхватываю бедро, а другой продолжаю закрывать ей рот. Не проходит много времени, прежде чем она начинает сотрясаться напротив моего лица, ее спина выгибается над кроватью. Я чувствую ее оргазм, и, как животное, хочу больше. Я отстраняюсь и облизываю свои губы.

— Еще один, — шепчу я и возвращаюсь к ее киске. Хочу увидеть, как она кончит снова.

Мгновение спустя она получает еще один оргазм, и прежде, чем понимаю, что делаю, прижимаю кончик члена к ее входу. Надеюсь, ублюдок Крой никогда не видел ее такой раньше. Эта мысль почти отправляет меня через край. Она была такой дерзкой со мной, так что не могу представить, что ей не хватает мужского внимания.

Я одержим необходимостью отметить, что она моя, чтобы больше никто не мог прикоснуться к ней. Мне хочется, чтобы с этого дня она была моей и только моей. Мне нужно трахнуть ее. Сейчас.

— Ты примешь меня внутрь, — это должен был быть вопрос, но получилось утверждение. Кажется, с ней я не могу держать себя в руках.

— Да, тренер. Я нуждаюсь в тебе, — она приподнимает свои бедра, приглашая меня.

Я наклоняюсь и целую ее в полные губы, позволяя ее липкому соку скользить по нашим языкам. Она стонет от своего вкуса. Это ощущение заводит ее. Это заводит и меня тоже. Я жестко толкаюсь в нее, чтобы дать нам то, что мы хотим, и как только полностью погружаюсь в нее, отстраняюсь, чтобы посмотреть на Меган. Я почувствовал, как порвал барьер, когда толкнулся в нее, и это поразило меня.

— Черт возьми, Меган, ты девственница?

Ее щеки краснеют, и она слегка кивает. Я вижу, как слезы начинают скапливаться в уголках ее глаз, и это практически разбивает мне сердце.

— О, Боже, детка, не плачь. Мне так жаль, — я чувствую себя мудаком. Я должен был быть нежнее. Никогда не думал, что она может быть девственницей, с учетом того, как она ведет себя, но от осознания, что я единственный мужчина, который был в ней, едва сдерживаюсь, чтобы не кончить в нее прямо сейчас.

Я наклоняюсь и целую ее щеки, пытаясь успокоить, пытаясь удержать себя от того, чтобы кончить в нее. Черт, я не должен этого делать. Я очень глубоко в ее нетронутой киске, и не могу заставить себя выйти из нее. Она сжимает меня крепче, чем я когда-либо чувствовал, и все, о чем могу думать, это как трахать ее глубоко и жестко.

Я смотрю в ее глаза, и она дарит мне робкую улыбку.

— Ты хочешь, чтобы я вышел, малышка? Это должно было быть по-другому. Мы не должны делать это так.

Ее глаза округляются, и она качает головой.

— Пожалуйста, не останавливайся. Я хочу этого. Я хочу тебя. Неужели ты не чувствуешь это? — она кладет руку на сердце и я знаю, что это означает. Единение между нами — это реальность.

— Ты же не на таблетках? — не могу поверить, что забыл надеть презерватив — то, чего никогда не делал в своей жизни. Черт, она выкручивает мне руки.

Она краснеет снова и качает головой.

— Черт, — мой член дергается в ответ, и образ Меган, беременной моим ребенком, наполняет мой разум. Внезапное желание сделать так, чтобы она забеременела, сделать ее своей, сводит меня с ума. Без сомнения, все будут знать, что она принадлежит мне. Но думаю, лучше не делать этого, и решаю не кончать в нее. — Хорошо. Я трахну тебя, но вытащу в конце.

— Я хочу, чтобы ты был внутри. Ты весь, — признается она, и я не уверен, что она знает, о чем просит.

— Нет, — это все, что я могу сказать. Если мы будем говорить о том, как я кончаю в ее девственную киску, это закончится раньше, чем начнется.

Я немного отодвигаюсь и возвращаюсь, давая ей почувствовать, чего хочу. Она подается бедрами вперед, приглашая меня в себя, и я жестко толкаюсь в нее, чувствуя, как ударяюсь об шейку матки. Если кончу, пока буду в ней, да еще и так глубоко, я знаю, что она забеременеет. Это обязательно произойдет.

От этой мысли я немного изливаюсь в киску Меган и чувствую, как мое семя распространяется по ее девственным стенкам, отчего выйти становится гораздо сложнее.

Ее киска сильно сжимает меня, и я протягиваю руку, чтобы потереть ее клитор, желая получить еще один оргазм от ее тела. Всего несколько движений моего пальца и пару ударов члена, и ее киска начинает петь для меня. Она сжимает меня сильнее, и ее соки стекают вниз к моим яйцам.

— Проклятье. Я сейчас кончу, — я отодвигаюсь, чтобы выйти, но Меган ногами притягивает меня обратно в себя. Вероятно, я мог бы вырваться, если бы попытался, но я не хочу. Мне хочется кончить в ее киску. — Меган, ты можешь забеременеть.

Она стонет, и толкает меня глубже в себя.

— Черт, — я прижимаюсь лицом к ее шее и жестко толкаюсь, обеими руками потянув ее бедра на себя. Я чувствую, как кончик члена снова упирается в матку. Закрываю глаза и опустошаюсь в нее. — Теперь ты моя, — говорю я, и чувствую ее кивок.

Я до сих пор не могу поверить, что это было только в субботу. Прежде чем я вышел из нее, она уснула, так что мне пришлось нести Меган в ее комнату. Я не хотел оставлять ее, но разве у нас действительно был выбор? Я вымыл у нее между ног, перед тем как вернулся к себе в комнату и посмотрел на кровать. Ее девственная кровь и моя сперма смешались на простыне. Я снял простынь с кровати и, сложив, спрятал в своем комоде. В действительности я бы хотел повесить ее на окно, чтобы весь мир видел. Я слышал, что раньше так делали короли — вывешивали простыни с девственной кровью невесты на всеобщее обозрение.

Взглянув на часы, я заметил, что сейчас час ночи, и она крепко спит на мне. Я пришел сюда поговорить, но увидел, как она спит, и решил получить кое-что получше. Нам обоим рано вставать в школу, и я знаю, что мне нужно поговорить с ней, успокоить ее из-за того, что происходит. Я избегал и игнорировал ее, как мог.

В воскресенье я провел весь день с ее отцом, она заходила в комнату и, могу поклясться, что хотела поговорить, но я застрял рядом с Филом. После возвращения в школу в понедельник, я должен был пройти мимо нее в зале, и это было худшее чувство в мире. Я желал выйти и схватить ее, но знал, что не могу, поэтому решил держаться подальше. Вторник и сегодня были такими же, и то, что я не мог прикоснуться к ней или поговорить, сводило меня с ума. Для меня было проще показывать свое равнодушие, но это было трудно для нее. Я начал закрывать двери в спальню, чтобы сохранить дистанцию, но каждую ночь ждал, что она прекратит все это. Я переезжаю в пятницу, так как мой дом наконец-то готов, и уверен, что она рассердится.

Когда я услышал сегодня ее разговор по телефону, во мне что-то всколыхнулось. Я должен был почувствовать ее снова. Напомнить себе, что у нас есть, и напомнить ее телу, что я его хозяин. Мне просто нужно выяснить, как мы собираемся это сделать. Как мы можем сделать это, не испортив ее жизнь? Я хочу ее, и она должна быть моей, но это нужно сделать правильно. Пришло время сесть и поговорить.

— Закругляйся Андерсон.

Сегодня четверг и завтра наша первая игра против «Барсуков». Если у моего квотербека не будет преимущества, их защита может порвать нас.

После тяжелой тренировки парни устали, но готовы. Думаю, что все мы чувствуем адреналин первой игры сезона, и я держу свои пальцы скрещенными. Это моя первая игра как тренера. Отправляю всех в душ, а сам разговариваю с помощниками. Убедившись, что каждый готов, даю указания, перед тем как уйти домой. Это не просто важная игра для школы, она важна и для меня тоже. Я хочу показать, что у этих парней есть все, что нужно. Так как это моя первая тренерская работа, некоторые СМИ обязательно будут здесь, а если еще будут наблюдатели, я хочу, чтобы у парней была отличная возможность показать на что они способны.