Я тихонько прикрыла дверь в аудиторию. Не прокатило… Придется участвовать. И неужели я веду себя настолько странно? Нормально я себя веду. Может, не так, как другие, но я — это я. И веду себя так, как считаю нужным, потому, что я именно такая. Как хочу, так и веду… не могу иначе. И мне только двадцать будет, а не сорок, как ей. Что такого, если я одна? И откуда она знает, что — это так заметно?

На этот раз их было четверо. Четверо мужчин из иного мира. Я сидела на подоконнике возле актового зала и видела, как они шли по коридору. Как двигались, как держались, как смотрели. Все темноволосые, выше среднего роста, широкоплечие, поджарые. С небольшим размером ноги и длинными красивыми кистями рук. Одеты по-разному — костюмы, джинсы с джемперами. Но даже первого пристального взгляда было достаточно, чтобы понять, что они или родня, или…что или? Или у них там одна и та же вторая суть или сущность? А запросто — кошак какой-нибудь блохастый. Спрятаться или незаметно уйти уже не получалось. И я отвернулась, уставившись в пол.

Все четверо, вежливо улыбаясь, подошли ко мне. Заговорил Алекс:

— Прошу знакомиться, это участница подготовки — Арианна Лескаева. А это представители фирм, предоставивших спонсорскую помощь для проведения городского студенческого зимнего бала — Кир, Серж, Арта вы знаете, Ари.

Я замерла. Арианна… откуда? Даже в паспорте… И они все подошли слишком близко, слишком. Я настороженно смотрела на них и отчетливо понимала, что они знают, что я знаю… Вежливые улыбки не соответствовали выражению глаз — сосредоточенному, внимательному. И они были слишком напряжены, подобраны как-то. И вот зуб даю — ноздри шевелились так… они втягивали в себя мой запах, принюхивались. От страха я сжалась, замерла, опустила глаза. Меня взяли за руку, я дернулась — Алекс.

— Разрешите вам помочь, Ари, пора в зал. — И потянул меня с подоконника. Вырываться было бы глупо. Я сползла вниз и оказалась стоящей совсем рядом с ними. Мне улыбнулись и почти синхронно наклонились ко мне, втянув воздух в ноздри. Они совсем не скрывались, вообще не скрывались, абсолютно… совершенно.

— У вас приятные духи, Арианна.

— Я не пользуюсь духами, господа, — голос дрожал.

— Вам нечего бояться, посмотрите на меня, — Алекс пальцами приподнял мой подбородок.

— Р-руки, — прошипела я, дернувшись назад и вскинув голову, — руку убрал. Не сметь ко мне прикасаться. — Страшно… мне было страшно.

Они одновременно шагнули назад. Алекс склонил голову, извиняясь. Я молча вошла в зал. Как прошла на этот раз подготовка, почти не помнила. Ко мне ни разу не обращался никто из них. Обсуждали, в том числе, костюмы помощников и ведущей. В соответствии со словом «бал», мы — четыре девушки и два парня, должны были быть одеты в исторические костюмы. Эскизы костюмов нам показали.

Лизка опоздала, и я встретила ее злым взглядом — из-за нее я сидела там, как идиотка, как будто ожидая их.

— Извини, я не виновата, потом расскажу, — громко прошептала она. И уже сияла улыбкой навстречу Артему.

Удрать у меня не получилось. Как только все поднялись с мест, поступило предложение подвезти нас до общежития. Все вместе вышли на улицу. На стоянке ожидали четыре машины. Я отказалась ехать.

— Почему же, Арина? — спросил, кажется, Сергей.

— Боюсь, — ответила прямо, — я вас не знаю, поэтому в машину не сяду.

Наши как-то неловко засмеялись. А он очень серьезно ответил мне: — Я отвезу вас всех в одной машине. Вам нечего бояться.

Он отлично понимал меня, понимал причину моих опасений и страхов. Общаясь при всех, мы как-будто говорили на своем, только нам известном языке. Пока ехали, я, нахохлившись, молчала. Девочки косились на меня и оживленно щебетали, очевидно, пытаясь сгладить впечатление от моих слов.

Возле общаги Сергей озвучил предложение мужчин отметить знакомство в кафе, просто скромно поужинав. Предлагалось заехать за нами через час. Как-то неуверенно звучало все это у него, понимал уже, что я не пойду? Девочки предложение встретили с энтузиазмом. В другом случае и я бы с удовольствием пошла, отдохнула, развеялась… Не такая уж я и дикая, от людей не шарахаюсь, но в том то и дело, что сейчас речь шла не о людях. Я слушала их и просто молча улыбалась. Мужчина позвонил и сказал остальным, что девушки не против. Когда уже все обговорили и прощались на час, он, выпуская меня из машины, сказал полувопросительно: — До встречи, Арина?

— А? Нет, я не пойду.

— Как? Мы же договорились.

— Я с вами не договаривалась.

— Ну, вы улыбались… я так понял, что вы не против.

— Радовалась за вас, Сергей.

— А почему вы не пойдете?

— Не хочу, — ответила я опять чистую правду, — до свидания.

Уходя, слышала, как девочки все объясняют моей дикостью, пытаются опять сгладить неловкую ситуацию. Уже в комнате выслушала вопли Лизки и рыкнула на нее: — Скажи спасибо, что не озвучила причину отказа.

— Какую причину, кроме твоего идиотизма?

— Острый понос или…

— Иди ты! Ты понимаешь, как ты выглядела? Странно, по меньшей мере. Что с тобой? Очнись, идиотка! Ну нельзя же так!

— Отвали, Лиз, а? Иди… наслаждайся. Я спать хочу, голова болит. Заходи тихо, а то тапок брошу.

Она шипела, пока не ушла. Я не обращала внимания. Сама понимала, что выгляжу не лучшим образом. И рассказывать ей ничего нельзя. Помирюсь потом, мы обе отходчивые — и она, и я. Покричим-покричим и миримся всегда, из-за чего бы ни случилась ссора.

Отследила в окно их отъезд, даже не прячась за занавеской. Подождала, пока две машины скроются из вида и села ужинать. Я уже приблизительно знала, что буду делать дальше. Оставаться одной в комнате было страшно. Я уверенно становилась параноиком, тут Бешеная Ираида была права. Переодевшись в спортивный костюм и захватив свои чертежные пренадлежности, пошла к соседкам.

— Ирина — свет… как там тебя? Ты просила чертеж — я тогда не могла. Сейчас изыскала время. Чертить буду у вас, сейчас. За это дашь свой мобильный на полчаса — позвонить. Мой гавкнулся. Согласна?

— В лесу что-то сдохло? — протянула соседка с иронией.

— Тебе-то что, если и сдохло? Чертеж ты сдашь. Я даже сделаю его под тебя. — У девочек было очень уютно. Почему мы с Лизкой не собрались и не поменяли обои, не купили коврики? — Классно у вас тут. Двигайся давай.

Чертила больше часа. Попутно объясняла, что было не понятно. В конце концов, получила мобильник в руки и закрылась с ним в прачечной.

— Мама, привет! Что опять с телефоном? Скрипит и рычит почему?! Не слышно ничего! Иди к тете Лене. Перезвоню к ним. Давай, я уже звоню.

— Тетя Лена, привет! Это Арина. У нас телефон глючит, можно я с мамой поговорю от вас? О, мам, отлично слышно. Слушай, это важно: твои родители что-нибудь рассказывали о своих корнях? Кто наши предки, чем занимались? Тут темку подкинули, нужно знать.

— Ришка, там странно все. Что-то было плохое, говорить на тему предков было не принято. Знаю, что мелкие дворяне, ты тоже это знаешь. Я думаю, что там жертвы революции, что-то страшное. Мать запретила даже заговаривать на эту тему с отцом. Боялась, что ему станет плохо. Так что я ничего не знаю, солнышко. Не помогу ничем. Стыдно не знать ничего вот так, но…что поделаешь. А ты почему именно сейчас спрашиваешь? Тут для тебя бабушка оставила письмо. Я не говорила, хотя сама столько лет умирала от любопытства…

— Я ж говорю — темку…какое письмо? Я ж тогда… мам, она меня и не видела даже. Ты правду говоришь? Роман какой-то.

— Ага, как в романе. Сказано отдать тебе, когда исполнится двадцать лет, представляешь, как мне было ждать? Иногда вытащу, посмотрю-посмотрю и опять прячу. А так хотелось. Ну, теперь две недели мы с тобой на пару будем мучиться. Потом торжественно вскроем. У тебя там все нормально? Денежка нужна?

Мы еще поговорили с мамой о моей учебе, о ее работе, о папе и распрощались. Я была довольна собой — прослушать меня не могли. И понимала, что моя паранойя не совсем и паранойя, а здравый смысл.

Стали происходить СОБЫТИЯ и они набирали оборот. Тихо — тихо все, а потом вдруг — лишили работы, узнала о запретном, письмо это… появились ОНИ и стали действовать. Действуют пока непонятно. Если все завязано как-то на интерес ко мне, то почему совпало с балом этим и моим Днем рождения? Случайно? Не могли же бал приурочить…нет, это уже полный бред. Не те масштабы. Но ОНИ и я. Это уже не просто случайная встреча. Они же даже не скрывали, что, блин, обнюхивают. Мрак! Дикость какая! И что они там вынюхали, кроме несуществующих духов?

И сколько их тут — у нас? Если только в одном городе пять человек, известных мне? Какая-то экспансия межмировая. Рядом с нами по улицам ходят чужие, другие по своей сути, не люди даже, а мы ни о чем даже не подозреваем. Себя, правда, другой я не ощущала. Так я и выросла здесь, и сути той второй у меня нет… И что мне делать дальше, кроме того, что стараться не подпускать их ближе?

На ум не приходило ничего. Вот если бы у меня был парень… но тут абы какой парень не подойдет. Как говорила Бэлла — мужчина должен быть сильным, чтобы смог отстоять свое. Про свое речь вообще на шла, но вот договориться и создать видимость… кажется, я знала такого мужчину. Еще год назад я и не подумала бы о его кандидатуре, но сейчас прикидывала все плюсы и минусы, вытекающие из нашего будущего сотрудничества, если оно, конечно, состоится.

В конце концов, я решила рискнуть — ну не покусает же он меня, на самом деле? Нужно было звонить студенту нашего архитектурного, пятикурснику. Очень популярный парень, отшитый мною в числе многих, хотя там понятно, что ему не больно и надо было. Уже не помню точно, как там тогда прошло, дошло до откровенного хамства с моей стороны или нет, но он однозначно не такой страшный, как ОНИ. Ну, извинюсь, объясню… придумаю что-нибудь.

Вернулась в комнату девочек, попила с ними чаю с булками и в одиннадцать часов попросила опять телефон и номер Ярослава. Его номер знали многие, звонить вот только рискнул бы не каждый. Там прошлые амбиции, заскоки, богатый папа, но сейчас Ярослав уже серьезный парень, а не просто упакованный мажор. Работает у папы в строительной фирме по своему профилю и, по слухам, довольно успешно. Даже слухи о его амурных похождениях вот уже год, как притихли. Вообще-то звонить не хотелось, но если прокатит, то с ним я договорюсь, заключив своего рода договор. Буду давить на жалость. К кому еще можно обратиться с такой просьбой, я просто не представляла.