— Хорошо. — Macao повернулся к Джонасу: — Когда вы собираетесь?

— Через пятнадцать минут. В столовой.

Столовая была превращена в штаб военных действий. На одну стену Джонас повесил большую карту миграций китов. Красными булавками были отмечены места, где недавно были найдены выброшенные морем туши. Было очевидно — мег шел на северо-восток, к Гавайским островам. Рядом с этой картой висела подробная схема внутренностей большой белой акулы.

Терри и Macao сидели рядом, а Де Марко и Мак разглядывали карту. Последним пришел Хеллер.

— Мак, — спросил Джонас, — ты со всеми знаком?

— Да. Здравствуй, Фрэнк. Сколько лет, сколько зим! — Они обменялись рукопожатием.

— Вот уж не думал, Мак, что ты вляпаешься во все эти акульи дела!

— Ты ж понимаешь, Фрэнк, я всегда ищу, где бы заколотить лишний доллар.

Джонас обратился к собравшимся:

— Мы с Маком будем летать на его вертушке, стараясь обнаружить мега. Пока в Гонолулу будут готовить гарпуны с транквилизатором и сеть, наша первая цель — поставить на него приводной маяк.

— Как это, черт возьми, вы рассчитываете найти во всем океане одну рыбину? — ухмыльнулся Хеллер.

Джонас указал на карту:

— Вы видите на этой карте районы зимнего размножения китов, мигрирующих из Берингова моря к югу. Мегалодон может обнаруживать производимые ими мощные вибрации к востоку и западу от Гуама. Судя по последним жертвам, интересующая нас особа скорее всего направляется на восток, к китовым популяциям у гавайских берегов. — Джонас посмотрел на Macao. — Конечно, найти ее будет нелегко, но мы знаем, что ее глаза слишком чувствительны для дневных всплытий. Значит, она будет питаться главным образом по ночам, нападая на стаи китов вблизи поверхности. У Мака на вертолете установлен тепловизор, с помощью которого можно обнаружить в темноте и мегалодона, и стада китов. Кроме того, есть бинокль ночного видения. Шкура у мегов почти флуоресцентная, ее легко заметить сверху в ночное время. — Джонас обвел глазами присутствующих. — Как только эта гадина начнет охоту, появится четкий кровавый след и плавающие в воде останки.

Он показал гарпун с радиомаяком — электронным устройством не больше карманного фонаря.

— Если нам удастся попасть этим гарпуном близко от сердца, то можно будет следить не только за ее движением, но и за пульсом.

— А это еще зачем? — спросил Де Марко.

— Как только мы снизим ее активность транквилизатором, данные о пульсе будут иметь и для нас, и для самого животного жизненно важное значение. Гарпуны заряжаются смесью пентобарбитала и кетамина. Пентобарбитал снижает потребление мозгом кислорода, что, впрочем, несколько беспокоит меня. А кетамин — это анэстетик общего назначения. Под действием этих препаратов пульс должен заметно снизиться. Я подсчитал дозировку, основываясь на ее размерах. Отчасти меня беспокоит возможность побочных эффектов.

— Каких именно? — посмотрел на него Хеллер.

— Пентобарбитал может вызвать в начальной фазе повышение активности.

— А это еще что такое, дьявол меня побери?

— Перед тем как заснуть, она может вся описаться.

— Macao, вы слушаете?..

— Дайте ему договорить, Фрэнк. — Macao посмотрел на Джонаса: — Ну а после того, как мы усыпим эту бестию, как вы предполагаете тащить ее в лагуну?

— Тут-то вся и хитрость. Мы поставим гарпунную пушку на корму, а в качестве буксира используем стальной трос большого крана. Гарпун не сможет долго оставаться в теле, поэтому очень важно как можно быстрее накинуть на нее двухсотфутовую упряжь. Она будет сделана из толстой рыболовной сети, и по краю через каждые двадцать футов прикрепим поплавки. Сеть поможет удерживать зверюгу на плаву на всем пути до лагуны. А гарпун должен оставаться в теле, пока она не проснулась и пока сеть не закреплена, чтобы «Кику» могла буксировать ее. Это очень важно. Если около пасти не будет циркуляции воды, перестанут работать жабры и она утонет.

— А как вы будете закреплять сеть? — спросил Де Марко.

— Один конец сети закрепим на корме «Кику», а другой — под тушей. Для этого я использую «ПБ-I».

Терри посмотрела на Джонаса:

— Вы что, хотите опять оказаться в воде вместе с этим чудовищем?

— Терри, послушайте…

— Нет, послушайте лучше вы! Это просто воняет суперменским дерьмом! Рисковать жизнью ради того, чтобы поймать чудище… Я уже потеряла брата… Я не… — Она умолкла, не докончив фразы и испугавшись едва не сказанных слов. — Прости, па, я еще не в себе.

Macao посмотрел вслед дочери, вышедшей за дверь.

— Это смерть Ди Джея. У нас еще не было времени, чтобы оплакать его. — Macao встал. — Пойду поговорю с ней. А что, Джонас, это очень рискованная затея — с «ПБ»?

— Нам надо наблюдать за пульсом мегалодона. У меня будет постоянная связь с «Кику». Если мег начнет просыпаться, пульс станет быстро расти. Это уже сигнал опасности. «ПБ-I» — быстроходный аппарат, поэтому я легко уйду из зоны риска. Поверьте, Macao, у меня нет ни малейшего желания изображать из себя героя. Я пойду в воду на «ПБ-I» после того, как мег уснет.

Macao кивнул и вышел.

— У меня вопрос. — Мак подошел к схеме внутренностей большой белой акулы. — Ты сказал, что нужно воткнуть гарпун около сердца. А где оно находится, черт меня побери?

Джонас указал на пасть.

— Если проследить путь от пасти через пищевод, то сердце как раз под местом соединения пищевода и желудка. Конечно, это анатомия большой белой акулы, а как устроены внутренности мегалодона — никто не знает. Мы предполагаем, что оба вида похожи не только физически, но и анатомически. Если удастся попасть гарпуном вот сюда, — он показал место между жабрами и грудными плавниками, — тогда, думаю, все будет нормально.

— А если мы промахнемся? — покачал головой Мак.

Полная луна отражалась в ветровом стекле вертолета, освещая небольшую кабину. Уже четыре часа Мак курсировал на своей вертушке по тридцатимильному полукругу над черным океаном, держа высоту около двухсот футов.

Они засекли по крайней мере двадцать стад китов, но ни малейшего следа мегалодона так и не было. Первоначальное возбуждение Джонаса сменялось скукой по мере того, как он все яснее понимал, насколько трудна их задача.

— Как у нас с горючим?

— Еще пятнадцать минут, и надо возвращаться.

— О'кей. Смотри, уже почти одиннадцать. А вот еще стадо горбачей. Пройдем немного с ними, а потом обратно.

— Ты босс. — Мак переменил курс, чтобы подойти к стаду.

Джонас навел на океан свой бинокль ночного видения «Найт Мэринер-Ш». В нем черная вода выглядела бледно-серой, и на ней были видны быстрые, то и дело выпрыгивавшие на поверхность великаны.

Мак «позаимствовал» у береговой охраны инфракрасный тепловизор «Агема-1000». Его камера была установлена на небольшой платформе под брюхом вертолета. Внутри кабины помещался монитор и видеомагнитофон. Тепловизор обнаруживал в воде объекты по инфракрасному излучению. Теплокровные киты были хорошо видны, но температура тела мегалодона могла быть несколько ниже.

Джонас начал беспокоиться. Жизненно необходимо как можно скорее выследить мега. С каждым уходившим часом радиус предполагаемого местонахождения хищницы увеличивался на двадцать миль, и скоро океана станет слишком много, чтобы даже их сложнейшая аппаратура смогла ее в этих просторах обнаружить.

Приплясывающий на волнах лунный свет гипнотизировал Джонаса. Он чуть не прозевал белую массу, проскользнувшую на периферии его обзора. Луна освещала что-то под водой. На секунду ему почудилось свечение.

— Что-то видно, док?

— Еще не пойму. А где стадо?

— Ярдов триста по курсу.

Джонас увидел фонтаны и навел на них ночной бинокль.

— Два быка, корова и теленок… нет, две коровы, всего пятеро. Заходим над ними, Мак.

Вертолет завис над китами, повторяя их курс. Стадо повернуло на север.

— Что там, док?

Джонас напряженно вглядывался в черную воду.