из-за учёбы Светы в другом городе, все её многолетние труды по воспитанию сестры,

шли на смарку. Светланка влюбилась и теперь внимала его словам, своего Саши, он

теперь был её советчиком и Иру это ужасно злило. Дура, Светка, дура! Придумала

любовь.

Ира была против их свадьбы, категорически против. Старалась подсказать сестре,

убедить не торопиться, намекала как могла, подключала родителей в надежде, что те

помогут убедить сестру. Но планы рушились на глазах. Не успела она решить, как

разрушить их отношения, выяснилось, что они уже готовятся стать родителями. Не

успела аккуратно подвести сестрёнку к мысли об аборте, оказалось ждут двойню, всё

происходило слишком быстро, она не успевала, контроль управления за сестрой был

потерян и её это злило. Это делало её несчастной. На свадьбу к младшей сестре Ира не

приехала.

Она ждала шанса всё исправить. Ира знала, она обязательно дождется, придёт время,

и она исправит ошибки глупой сестрёнки. Обязательно исправит. От этого зависело её

счастье.

Годами она строила своё счастье, оттачивала мастерство. Она всё и всех держала под

контролем, глупого мужа, стареющих родителей, безвольную младшую сестру, коллег

по работе, друзей. К каждому она находила свой подход, у всех были слабые места,

свои точки воздействия.

Проще всего было с родителями. Чувство вины из-за убитого внука с годами

становилось лишь острее и давить на него было даже слишком просто. Достаточно

было иногда в разговоре с матерью как бы невзначай с сожалением вздохнуть и

вспомнить о своих ошибках молодости, как родители настояли на аборте, и старушка

мама не могла сдержать слез от ощущения вины перед дочерью и убитым человечком.

Она наслаждалась их болью, периодически надавливая на рану, не позволяя ей

затянуться и зажить, мстила за детские обиды и недостаток любви. Чувство вины очень

мощное оружие в умелых руках.

Этим же оружием был повержен и поставлен на колени супруг. Он часто отдыхал с

друзьями, то уезжал на рыбалку, то в сауну. Он изменял ей, и она прекрасно об этом

знала. Врать он не умел, как ни старался, да и не было у него шанса обмануть мастера

лжи. Ира все знала, но вида не подавала, было ещё не время. Сама же она часто

проводила летний отпуск на море, в Геническе, она любила там отдыхать. Не сказать,

что ей там нравилось как-то сильно, там жила её любовь, человек которого в отличии

от мужа она любила и лето было временем когда они могли быть вместе. По этой

причине их с мужем отпуска никогда не совпадали, он ей был там совсем не нужен, там

она от него как раз отдыхала. Отдыхала душой и телом, с любимым, который мог её

удовлетворить. Но однажды, вместе с загаром и удовлетворенным либидо, она

привезла из отпуска и небольшой венерический сувенир. У южного любимого она была

далеко не единственной. Тогда и пришло время обрабатывать мужа, наказывать его за

измены.

Ирина наслаждалась его рабским унижением. У него не возникло и тени сомнения,

что это он и его неверность виноваты в болезни и том, что семья оказалась на грани

краха. Угроза развода, потери жены и ребенка сделали из него личную домашнюю

собачку Ирины. Он делал всё, что она говорила, исполнял малейшую прихоть. Теперь

только она решала, когда, где и даже с кем ему можно отдыхать, дружить и ездить на

рыбалку. Разводиться с ним на самом деле она вовсе не собиралась. Пока. Он ей был

нужен пока, его ресурс ещё не был исчерпан, но запасные аэродромы в Геническе и

Чебоксарах она поддерживала в постоянной готовности принять её. Победа Ирины

была чистой и безаговорочной. Она была счастлива и с удовольствием поделилась

своим счастьем с младшей сестрой. Она с упоением рассказывала ей, показывала

личным примером как строить свою жизнь, как держать мужиков и доить из них по

возможности всё до капли. А она дура не поняла, влюбилась.

Вышедшая из-под контроля сестра злила её и делала несчастной. Пока сестрёнка

была школьницей управлять ей было легко и просто, родители воспитали послушную

домашнюю игрушку, без какого-либо собственного мнения и умения что-либо решать

самостоятельно. Ирина на правах старшей и опытной подсказывала сестре как жить,

как и кого любить, как стать счастливой. Ирина учила и воспитывала её по своему

примеру, она знала, как взять от жизни всё, как поймать своё счастье за яйца и не

отпускать.

Но пять лет учёбы в другом городе, вдалеке от контроля и наставлений Ирины, всё

испортили. У младшей сестрёнки теперь был любимый и слушала она его, они сами

строили свою жизнь без оглядки на Ирину. И, что ещё сильнее злило, у них получалось, они были счастливы несмотря ни на что.

Их счастье лишало её своего личного, Иркиного счастья. Счастья быть лидером, тихим

домашним диктатором. Появившийся новичок крал у неё это, и она не могла простить

ему кражу. Она дождется шанса, обязательно дождется. Он всего лишь человек, люди

рано или поздно ошибаются. А уж Ирина знает, что делать с чужими ошибками, знает,

как превратить эти самые ошибки в своё счастье. И она будет счастлива.

Jazz & Blues.

Я сидел за столиком кафе и ждал её. Меню я особо не разглядывал, пролистав лишь

винную карту, заказать хотел бутылку красного полусладкого, но немного подумав

решил не торопиться и дождаться свою спутницу.

На маленькой сцене музыканты устанавливали аппаратуру и расчехляли инструменты,

неторопливые официанты разносили меню прибывающим посетителям, вечер

пятницы начинал жить предстоящими выходными. Посетителей в кафе становилось всё

больше, все стремились отдохнуть и расслабиться после трудовой недели. Моя же

дама задерживалась, явление для женщины нормальное, но я немного нервничал.

Просто ощущал себя не в своей тарелке. Я уже тысячу лет не был на свидании с

девушкой, забыл, как это делается, вот и нервничал. Как пацан, ей богу!

Последняя с кем я был на свидании, кого приглашал и вот также нервничая ждал,

была моя жена. Чёрт, как же я тогда извёлся, ожидая её в тот вечер.

Это было в мае. Я просто слонялся по городу, думал о ней и никак не решался

пригласить куда-нибудь. Просто никак не мог набрать её номер и предложить

встретиться, не мог сделать то, что сотни раз проделывал с другими. Она не была как те

другие, для меня это был самый чистый и светлый человек на планете, я любил её,

безумно любил. И как мальчишка боялся потерять. Глупо, но я боялся потерять то, что

ещё даже не обрёл, её. Я боялся потерять даже возможность думать о ней и болеть ей.

Это было нашим первым свиданием. В первый раз мы отправились вдвоём в клуб, тот

самый клуб где я увидел её впервые, клуб, познакомивший нас.

Танцевали, бесконечно болтали и смеялись всю ночь, шесть утра наступило просто

неожиданно для нас обоих. Её очаровательная, безумно милая улыбка и глубокие глаза

с лёгкой грустью, сразили меня тогда окончательно. Я был в настоящем шоке от своих

же эмоций, разрывающих меня от одного только взгляда на неё. Да какой там, я думать

спокойно не мог о ней, хотя только этим и занимался. Я думал о ней каждую секунду.

Незваным гостем, она вдруг нагрянула в моё сердце, и я совсем не собирался её оттуда

изгонять. До встречи с ней, до той злополучной ночи, я и не представлял даже, что

способен испытывать подобное. До неё я не знал, что способен любить.

Шесть утра наступило незаметно. Я провожал её до общежития где она жила и жалел,

что оно так близко находится к клубу. Мне хотелось просто идти с ней по городу тем

ранним утром как можно дольше, просто идти рядом. У дверей студенческого

общежития нас поджидал первый поцелуй. Наш самый первый поцелуй, всего