Боже мой, моя сестра слышала как я занимаюсь сексом, нет, нет, нет.

— Прости.

Джози сменила тему.

— Знаете что нам нужно? Кофеин.

— А вот и он, — говорит папа, ставя перед нами кружки с чем-то тёплым и коричневым. Но пахло как-то неправильно. Чтоб бы он ни дал мне, это был не настоящий кофе. Когда я сделала глоток, он оказался настолько горьким, что я с трудом заставила себя его проглотить.

— Может тебе стоит меньше пить кофе, Маргарет, — усмехается Джози. — Ты плохо спишь в последнее время.

Мама приходит на помощь, осознанно или нет, мне всё равно.

— Хорошо ли леталось сегодня утром?

— Лучше тебе считать, что хорошо, — отвечает Джози. Пока она говорит, я понимаю, что моя сестра не просто в армии. Она, блин, лётчик-истребитель.

Сначала это кажется невозможным, но потом я понимаю. Моя старшая сестра — это воплощение искателя острых ощущений. Сёрфинг, сноубординг, спуск на подвесном канате — тебе нужно подписать отказ от ответственности, если ты хочешь сделать это, Джози думает, что это весело. Независимо от того, насколько другое это измерение, моя сестра всё ещё находит способы получения адреналина.

— Хотел бы я, чтобы кто-нибудь позвонил нам по поводу лаборатории, — бормочет папа, занимаясь яичницей.

— Вероятнее всего, телефонные линии не работают, — отвечает мама. — Они отправят кого-нибудь. А до тех пор бесполезно беспокоиться об этом.

Она всегда говорит так, даже дома. А отец всегда отвечает:

— Я волнуюсь не потому, что это полезно. Я волнуюсь, потому что не могу ничего с собой поделать.

Мама хлопает его по плечу.

— Просто завтракай.

— Давай, папа, — я хочу, чтобы он перестал говорить о войне. Я хочу, чтобы он сел и пошутил над едой, как всегда. Казалось странным, когда они все начали делать вид, что мы никогда не были в опасности, но теперь я хотела бы, чтобы они снова к ней вернулись.

Они не возвращаются.

— Мы должны двигаться вперёд, — говорит папа, когда кладёт яичницу маме на тарелку. Он разговаривает с ней, а не со мной. — Мы могли бы делать больше теоретической работы, но, если проект Жар-птица когда-нибудь поможет войне, мы должны создать прототип в ближайшее время.

Мама кивает.

— Я знаю. Мы должны начать завтра. Нам в любом случае дали неделю. Сомневаюсь, что генералы готовы ждать дольше.

— Ты сможешь, Софи, — говорит папа. — Мы сделаем это. Это наш последний шанс.

Вот тогда меня осеняет. Конли отправил меня сюда, чтобы саботировать работу моих родителей над Жар-птицей. Иначе я не смогу вернуть Пола. Я не смогу вылечить Тео.

Но если я украду эту технологию у моей семьи в этом измерении, я возможно обреку их всех на смерть.

Кто-то стучит в дверь.

— Это, должно быть, кто-то из лаборатории, — говорит мама.

Я поднимаюсь на ноги прежде, чем она успеет это сделать.

— Я открою.

Сейчас мне просто нужно что-то сделать. Что угодно

Или так я думаю, пока не открываю входную дверь, за которой стоит Пол.

Глава 08

Пол сидит в нашей семейной гостиной, на самом неудобном стуле. В помещении он снял форменную шляпу, когда вошёл внутрь, он вполне мог сойти прямо с рекрутингового плаката. Тёмно-синий пиджак обрамляет широкие плечи; брюки наглажены. Даже его туфли сияют. Его осанка настолько прямая, что интересно, не болит ли у него спина.

Я хочу побежать к нему, использовать напоминание и захватить этот второй осколок души Пола на полпути! Почти готово! Но я не могу. В этом измерении он и мои родители знают, что такое Жар-птица; они поймут, что я делаю, и что я из другой вселенной. Другими словами, меня просто накроют.

Тёплых отношений, между мамой, папой и Полом, к которым я привыкла, отсутствуют. Здесь мои родители, кажется, его начальники, не более того.

— Что с электронным микроскопом? — спрашивает мама.

— Незначительные повреждения, — говорит Пол, — или повреждения были бы незначительными, если бы мы получали запасные части быстрее.

Папа прячет лицо в ладонях.

— Чёрт возьми.

— Всё в порядке, Генри. Мы всё равно можем провести резонансный тест. Но не здесь, — это странно, видеть, как моя мама ведёт себя так официально, особенно с Полом. — Лейтенант, объект в Сан-Франциско готов?

Пол кивает.

— Очень близок к готовности, мэм. Я мог бы поехать в город завтра, чтобы лично контролировать доработки. Через пять дней мы будем готовы. Не больше недели.

— Тогда нам нужно пересмотреть планы, — говорит мама. — Обычно мы делаем это на базе, но я надеюсь, вы не возражаете, если мы встретимся сегодня здесь, лейтенант Марков.

Несмотря на то, что это совершенно другая вселенная, совершенно другой Пол, что-то в моём сердце всё ещё поёт, когда я слышу эти два слова: лейтенант Марков.

Смогу ли я вернуть этот осколок его души? Если мама и папа поймут, что я делаю, будет это так ужасно?

Да, так бы и было. Моё сердце опускается, когда я представляю реакцию родителей. Этот мир в состоянии войны; я захватчик, тот, который носит кожу их дочери. Если они доложат обо мне властям, я могу оказаться в военной тюрьме. Кроме того, как только они узнают, что я путешественник из другого измерения, у меня не будет шанса саботировать их работу. Если я не смогу доказать, что я это сделала, когда я попаду в офис Триады, Конли не даст мне окончательные координаты или лекарство для Тео.

— Конечно, нет, мэм. Я расположусь за этим столом, — Пол тянется к вещам, лежащим перед ним, мой альбом открыт на портрете Тео. Он колеблется. — То есть, если вы не возражаете, Мисс Кейн.

Мисс Кейн?

— Нет, конечно, — я шагаю вперёд, чтобы забрать свои инструменты самой. Моя рука случайно задевает его, но Пол реагирует на это. Его взгляд ищет мой, надеясь на что-то.

Я знаю это выражение его лица. Мне потребовалось время, чтобы его понять. Но как только я его узнала, я никогда не смогу забыть.

Он любит меня. По крайней мере, у него ко мне серьезные чувства. И очевидно мы с Полом знаем друг друга уже давно в этом измерении.

Так почему же «Лейтенант Марков» и «Мисс Кейн»?

Более того если Пол есть в моей жизни, почему я с Тео?

Наш дом превращается в импровизированную лабораторию, что для меня не ново. Но мои родители не так теплы и гостеприимны в этой вселенной. Не то, чтобы они недружелюбны к Полу или что-то ещё, все почти мучительно вежливы, когда работают. Но тепло, с которым мои родители встретили Пола с самого начала, любовь, которая заставила их испечь торт к его дню рождения и купить ему приличное зимнее пальто, в этом измерении я не вижу никаких признаков этого. Может быть, в этом разница между университетом и военными. Преподаватели, которые оказали бы поддержку в учебной программе, должны держать дистанцию, как военное руководство.

Пока они производят расчёты, я не знаю чем себя занять. Говорят, что завод боеприпасов, на котором я работаю, был уничтожен в ходе воздушного налёта, и это огромное облегчение. Я произвожу бомбы? Это был бы рецепт катастрофы. То, как папа говорит мне это, очевидно, что он ждёт, что я скоро получу ещё одно задание. Но «скоро» это не «сегодня», поэтому этот день принадлежит мне.

Обычно я провожу свободное время в новом измерении в поисках полезной информации. Это означает использование веб-страниц и других, более сложных источников, доступных в этой вселенной, но есть вселенные, которые не очень прогрессировали, поэтому я обращаюсь к книгам. У родителей почти всегда много книг вокруг, потому что им интересно все от древних инков до оригами. Правда в этом мире кажется, что за печатными изданиями следят также строго, как и за всем остальным. Не должно быть никаких энциклопедий или исторических книг. У родителей нашлась всего горстка книг, большинство из которых — романы. Даже чтение их может подсказать мне что-то, но смогу ли я понять, что правда и что вымысел в каждой из них? Поэтому вместо того, чтобы получать жизненно важные факты для моей миссии, я займусь чтением романа Джейн Остен под названием «Братья». Я не думаю, что она есть в моей вселенной, так что, по крайней мере, это что-то.

Поздно вечером, когда они берут перерыв на довольно угнетающую закуску из консервированных персиков, моя мама отводит меня в сторону.

— Тебе неловко, не так ли?

— Эм, нет?

— Я понимаю, как неловко каждому в этой ситуации, — продолжает мама. — Лейтенант Марков имеет важное значение для нашей работы, и сегодня мы должны работать дома, так что этого невозможно избежать.

Похоже, она ждёт ответа.

— Хорошо.

— Он хорошо справляется со своим разочарованием. Это всё, о чем мы можем просить. Я просто надеюсь, что это не поставит тебя в затруднительное положение.

Это звучит так, словно Пол пытался пригласить меня пойти с ним на свидание, а я отказалась.

С чего бы мне отказывать?

— Всё в порядке, — говорю я ей. — Пол — хороший парень. Я знаю, что он всегда поступает правильно.

Мама смотрит на меня так, словно я сказала, что страусы — это спутники Плутона. Это, потому что я ошиблась и назвала его Полом? Через мгновение она всё же кивает.

— Иногда я забываю, насколько ты проницательна.

Я обнимаю ее, вспоминая долгие недели, когда я была заперта в измерениях, где она уже была мертва. Путешествие по мирам развивает в тебе новое видение. Это заставляет тебя ценить то, что у тебя есть.

Только с наступлением темноты, пока ещё идет импровизированная научная конференция, в дверь снова звонят. Папа открывает, прежде чем я могу это сделать

— Ну, рядовой Бек. Мне кажется, что я не видел тебя целую вечность.

— Добрый вечер, сэр. Маргарет дома? — Тео видит меня и его глаза начинают лучиться. Он играет свою роль в этой вселенной слишком хорошо.

Тем не менее, роли должны быть сыграны.

— Тео, — говорю я, когда иду к нему.

Он притягивает меня в объятия, настолько пламенные, настолько интимные, что я не могу смириться с тем фактом, что мои родители наблюдают за этим. Я шепчу на ухо Тео:

— Этого достаточно.