Неврон хмыкнул.

— Твое предложение звучит разумно, но мир сейчас погружен в хаос. Сомневаюсь, что мы понимаем хотя бы десятую часть из того, что происходит. Мы и понятия не имеем о том, как погасить голубое пламя или хотя бы заставить его свернуть в сторону. Думаешь, в таких обстоятельствах армия сможет выступить в путь и сражаться?

— Да, — произнес Барерис. — Почему бы не попытаться? Что нам терять? Какая разница, находится ли армия на марше или отсиживается в бараках — шансы на то, что ее уничтожит голубое пламя, равны. Оно может возникнуть где угодно, без какого-либо предупреждения.

Маларк потер родинку на подбородке.

— Из-за этих бед часть моей шпионской сети оказалась уничтожена, но некоторые мои агенты все еще в деле. Несмотря на урон, нанесенный магии, полагаю, они смогут предоставлять нам информацию достаточно оперативно, чтобы от нее был какой-то толк. Если по округе будет гулять голубое пламя, то я, возможно, успею предупредить армию вовремя, чтобы легионы смогли его обогнуть.

— Звучит вдохновляющее, — произнесла Дмитра. — Итак, выслушав мнения наших тарчионов и их подчиненных, я склоняюсь к тому, что нам следует обрушиться на северян всеми нашими силами. А что думаете вы?

Самас покачал головой, и его щеки и многочисленные подбородки затряслись.

— Не знаю…

Лаллара презрительно усмехнулась.

— Никто не говорит, что тебе следует отправиться самолично.

Толстяк раздулся, словно жаба, а его покрытое пятнами лицо побагровело еще сильнее.

— Сомневаешься в моей отваге? Я же вместе с тобой сражался у Крепости Сожалений!

— Верно, — произнесла Дмитра. — Никто и не думал ставить под сомнение храбрость или лояльность любого из зулкиров. — Разумеется, это было весьма спорное утверждение, по крайней мере в той части, что касалась лояльности, но оно могло вернуть дискуссию в продуктивное русло. — Я понимаю ваши опасения. Честно говоря, я и сама их разделяю. Но также я знаю, что мы сражаемся за свою жизнь, сражаемся с очень умным и сильным противником и не можем позволить себе упустить ни одной подвернувшейся возможности.

Самас фыркнул.

— Помнится, то же самое ты говорила перед тем, как мы завели большую часть наших сил в ловушку Сзасса Тэма. Ну да ладно. Посмотрим, удастся ли нам положить конец этой идиотской войне.

Остальные зулкиры один за другим тоже выразили свое согласие.

— Итак — какова же конкретно будет наша стратегия? — спросил Лазорил. — Вернем себе Крепость Сожалений?

Нимия Фокар прочистила горло, при этом серебряная серьга в ее носу заблестела в свете ламп.

— Господа, я бы не советовала этого делать. Если нам вообще удастся взять эту цитадель, для этого потребуется долгая осада, а мы должны добиться ощутимых результатов как можно быстрее, пока Сзасс Тэм не вернул себе полный контроль над своей магией.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Неврон. — Настало время атаковать Верхний Тэй?

Димон покачал головой.

— Нет, Ваше Всемогущество, так поступать тоже не стоит. Это куда более сложная задача, которая отнимет даже больше времени, чем осада. Я бы посоветовал вам оставить крепость в покое и сосредоточиться на возвращении остальной части Лапендрара. Несложная задача, учитывая, что теперь Хезасс Нимар и его войска уничтожены. Далее стоит вернуть потерянные территории в северном Элтаббаре и ту часть Дельхумида, какую возможно. Когда вы сделаете это, Тэйская вершина окажется отрезана и от Крепости Сожалений, и от Сюртэя с Гауросом.

— Звучит неплохо, — отметила Дмитра. Краем глаза она заметила незнакомую фигуру, стоявшую прямо у дверей. Удивленная, она развернулась в том направлении.

Барерис посмотрел туда, куда устремились взгляды всех остальных, и вскрикнул от изумления.

Каким-то образом Таммит удалось проскользнуть мимо закрытых дверей и оказаться внутри, оставшись незамеченной ни одним из собравшихся здесь могущественных волшебников и волшебниц. Это и правда была именно она — Таммит, одетая в темную броню, украшенную знаками отличия, говорившими о том, что она была прославленной воительницей или капитаном войск Сзасса Тэма. На фоне этих черных одеяний ее привлекательное лицо, смуглое при жизни, выглядело мертвенно-бледным. Таммит, которую он уничтожил десять лет назад — или считал так все это время.

Ифегор Нат вскочил со стула, который со стуком рухнул на пол, и вскинул охваченную алым пламенем руку.

Барерис тоже поднялся на ноги, сам не зная, зачем. Таммит упала на колени.

— Я пришла с миром! Я хочу вам помочь!

Этого хватило, чтобы Ифегор промедлил. У него было множество причин презирать нежить и не доверять ей, но требовалось нечто большее, чтобы заставить его без колебаний уничтожить склонившуюся перед ним женщину. Даже сейчас в Тэе находилось место для таких существ. Большинство вампиров и ужасающих воинов в стране служили Сзассу Тэму, но, благодаря работе Золы Сетракт и ее подчиненных, в армии южных лордов тоже насчитывалось некоторое количество подобных созданий.

— Похоже, — произнесла Дмитра, — что мы все можем просто спокойно рассесться по местам. — Она устремила свой взгляд на Таммит. — Я вижу, что ты такое, кровопийца. Но кто ты?

— Меня зовут Таммит Ильтазиарра. Пока Сзасс Тэм и его подчиненные не утратили надо мной контроль, я командовала Безмолвным Отрядом. Возможно, вы о нем наслышаны.

Барерису было больно слышать ее слова. Ее голос, сладкий и знакомый, был холодным и невыразительным — пародией на тот, что сохранился в его памяти.

— Да, — произнесла Дмитра. — За эти годы вы доставили нам немало проблем.

— Тогда, может быть, — ответила Таммит, — сейчас я смогу это искупить. Я мечтаю отомстить Сзассу Тэму за то, что он заставил меня служить ему, но воздать ему должное я смогу, только встав на сторону совета.

— Звучит правдоподобно, — произнесла Лаллара. — Но, если бы лич решил обманом завести нас в ловушку или подослать к нам шпиона, он, несомненно, позаботился бы о том, чтобы тот обзавелся достаточно правдивой легендой.

— Ваше Всемогущество, — произнес Барерис. — Я знаю Таммит… капитана Ильтазиарра. — Даже если она вспомнила его и испытала при этом хоть какие-то эмоции, внешне это никак не проявилось. — То есть знал ее при жизни, но я могу ручаться, что ее обратили насильно, и Сзассу Тэму она служила не по своей воле.

— Хорошо, — сказал Самас Кул, — но откуда нам знать, что сейчас она не находится под его контролем? Голубое пламя освободило далеко не всех марионеток лича.

— Зола Сетракт — зулкир Некромантии, — произнес Лазорил. — А я — величайший в стране заклинатель. Пусть наши способности и ослабли, мы сможем определить, свободен ли ее дух или нет.

— Ну а что, если, — спросил Ифегор Нат, — за прошедшие годы ей понравилось работать на лича? Судя по ее фигуре и лицу, она из рашеми. Сзасс Тэм одарил ее бессмертием, сверхъестественными способностями, назначил ее на высокую должность, и, по слухам, пить кровь — такое чувственное удовольствие, какого не дано познать ни одному из смертных. Возможно, она решила, что это еще не самый худший вариант.

— Ваше Всезнайшество, — стиснув зубы, процедила Таммит, — если вы и правда так считаете, то, значит, несмотря на всю вашу мудрость, вы и понятия не имеете, каково это — лишиться жизни, получив взамен лишь рабство и жажду.

— Если лич не связал ее дух крепко-накрепко, — произнесла Зола, — то без разницы, что она на самом деле чувствует. Я могу заставить ее служить мне.

Одним плавным и быстрым движением, почти незаметным глазу, Таммит поднялась на ноги.

— Нет, повелительница. Со всем уважением, но я никогда больше не позволю заковать себя в подобные кандалы. Если вы попытаетесь заковать меня, то сначала вам придется меня уничтожить.

И меня, осознал Барерис. Как бы самоубийственно и глупо это ни было, он попытается ее защитить.

— Надеюсь, ты знаешь о том, — произнесла Дмитра, — что, пусть с магией порой и возникают кое-какие проблемы, мы все равно сумеем тебя прикончить. Если на тебя обрушится наша объединенная мощь, ты и секунды не продержишься.