- Э...

- Значит обычный. - Хай разлила заварку. - Просто мы с бабушкой пьем... - Она сглотнула. - Пили крепкий чай.

- Пили?

- Она умерла. - Резко и холодно ответила девушка. - Сахар?

- Нет, благодарю. Молока тоже не надо.

- Я и не предлагаю. - Странный взгляд. - Мы с бабушкой... в общем, я не пью молоко и в доме его нет.

Он кивнул.

- Вы из-за этого решили продать ферму?

- По-моему мы договорились...

- Я с вами ни о чем не договаривался, - медленно проговорил он.

- Кроме встречи?

- Кроме встречи.

- Ну, а я за собой оставляю право не отвечать на ваши вопросы.

- Что заставляет молодую красивую девушку жить в этой глуши?

- А что заставляет молодого симпатичного мужчину ехать в такую глушь?

- Вы считаете меня симпатичным? - Он с хитрой улыбкой посмотрел на нее. "Он думал меня смутить?"

- Только внешне.

- Это много меняет? - В его голосе чувствовалась легкая насмешка.

- Определенно. Я бы сказала кардинально.

- И все же, вы так и не ответили на мой вопрос...

- Который? - Он сощурился, а потом рассмеялся. "Стопроцентное сходство! Хоть сейчас экранизацию снимать! Питер Пен!.. Он даже красивее стал. Смеяться бы ему почаще."

- Знаете, у вас на лице сейчас такое странное выражение...

- Какое?

- Странная улыбочка у вас на лице, словно вы знаете что-то, но никому не скажете. И это что-то вас забавляет. Мне от нее не по себе. Ощущение, что вы надо мной смеетесь.

- А кто сказал, что это не так?

- Так вы все-таки смеетесь? - Он улыбался, похоже, то, что над ним могут смеяться, его никак не трогало.

Она пожала плечами:

- Нам жителям глуши многое кажется смешным. Например, ваша одежда. Костюмчик, конечно, хорош, вот только осенью в деревне... Вы искренне верили, что здесь все дороги гладкие, как шоссе, и что трактор приедет в течение двадцати минут, как эвакуатор?

- Мне отвечать на этот вопрос?

- Я думаю, если бы вы так не думали - приехали бы в резиновых сапогах, или хотя бы с ними в багажнике. На вас был бы не тоненький пуловер, а теплый шерстяной свитер. Да и вместо пиджака на вас была бы куртка. Ваша одежда и обувь говорят гораздо больше. Так что не за чем утруждать себя ответом.

- Вы очень резко судите о людях. Не боитесь, что придется менять мнение? - Хай пожала плечами.

- Если для этого будут веские причины - поменяю. Мне можно его часто менять без зазрения совести: я девица взбалмошная.

Гость довольно улыбнулся. У Хай было чувство, что она попалась в какую-то его ловушку. Но какую ловушку? Она тряхнула головой. "Глупости!"

- Так что же заставляет вас хоронить себя здесь?

- А вы не оставляете варианта, что мне нравится здесь жить?

- Это связано с последними событиями?

Она сузила глаза:

- А какая ВАМ разница? Почему бы вам просто не примириться с моим решением и все?

- Любопытство.

- Много знания - много скорби... - Без всякого выражения ответила девушка.

- И все же?

- Это личное. - "Похоже, он решил, что я ему все-таки расскажу." - Очень личное.

- Кому, как не незнакомцу, рассказывать о личном?

- Это очень-очень долгая история.

Он глянул на часы:

- Я никуда не спешу.

Хай насмешливо посмотрела на мужчину.

- А кто вам сказал, что у меня на вас время есть?

- Если вы только ночью отказались от решения о продаже, то вчера вы планировали со мной встретиться. Часа три, а то и четыре вы должны были оставить на нашу встречу. Прошло только... - Он нарочито внимательно всмотрелся в циферблат. - Мы с вами знакомы всего сорок восемь минут. Так что еще есть время.

"Сорок восемь минут! А показалось, что весь день прошел."

Небо еще больше потемнело, будто сумерки сгущались. Хай включила верхний свет.

- У вас очень уютная кухня. Сколько ей лет?

- Точно не знаю, наверное, столько же сколько и дому, может, немного меньше.

- Вы выросли здесь?

- Да.

- А где ваша мать?

- Моя мама умерла при родах. - Хай отвечала без всякого выражения.

- Простите.

Она пожала плечами:

- Я уважаю ее память, возможно, люблю. Но только возможно: трудно любить того, кого совсем не знаешь. Но ее очень любила бабушка... Значит, она была очень хорошим человеком.

- Матери всегда любят своих детей.

- На что вы намекаете!? - Резко отозвалась Хай.

- Хай, я не хотел вас обидеть... - Он задумчиво посмотрел на нее: - Сколько вам лет?

- Женщинам такие вопросы не задают.

- Ну, вам-то стыдиться своего возраста пока рано. - В низком голосе снова почувствовалась явная насмешка.

- С чего вы взяли?

- Тогда вам остается гордиться вашим внешним видом. - В том же тоне ответствовал мужчина.

Хай встала из-за стола. Ее еще никогда так откровенно не разглядывали, даже Сэм, а они, вроде как, встречаются. "Ну и что, что его тут нет? Проповеди Сэма мне точно сейчас не нужны. А если бы он узнал, что я незнакомца в дом пригласила... Зудел бы до самого Рождества."

- Пейте свой чай. Я сейчас вернусь.

Он удивленно посмотрел на нетронутую чашку:

- А вы не будете пить?

- Он еще очень горячий. - Она вздохнула. - Я не пью горячий чай.

Хай вышла. А Марш остался в кухне. "Очень уютная комната. Здесь бы собираться большой семьей зимними вечерами, когда треск поленьев из печки доносится..."

Он уже почти отогрелся. Снова на улицу? Снова в дорогу? Мужчина поморщился.

"Хайолэйр... Хай... Красивая девушка. Имя странное, я еще никого не встречал с таким именем, но девушка красивая." Заметил ли Марш это сразу? Заметил. Заметил, не смотря на все свое раздражение. Четыре часа в дороге и час в ожидании трактора, под изморосью, которая плавно переходила в дождь, вокруг вода и грязь, а потом еще километров пять пешком до фермы! Минут десять он звонил в дверь. Ну, ладно, может не десять, может быть, семь... И? Весь этот путь он проделал зря!? На порог вышла заспанная девица, которая забыла про встречу! Мало!? На еще: она уже не продает ферму! Да больно нужна ему эта ферма! Захолустье! "Йоркшир осенью очень красив!" Олдридж поморщился про себя. Отец решил, что ему нужна эта ферма! "Купить за любую цену!"

"Ферм по Англии - великое множество! Вы обязательно найдете еще одну глушь, а в ней ферму, которая находится в пяти часах езды от Эдинбурга!"

"Ведь Хай права! На острове точно найдется еще несколько таких же больших ферм, выставленных на продажу. Но нет!"

Если бы Марш не был так раздражен, даже зол, он никогда не позволил бы себе вести себя так, как вел. Мисс Олсопп, конечно, еще та язва, но Марш никогда не опускался до того, чтобы грубить женщине. Сюда он не то, что бы совсем ехать не хотел... Ему было интересно посмотреть на это место, любопытно узнать, чем же оно так увлекло отца. Но не настолько интересно, чтобы оставаться здесь так долго! Хотя бы потому, что Хай была права, когда назвала его типично городским жителем. Он, конечно, не ожидал идеальных дорог... Просто всегда кажется, что эту чашу пронесут мимо тебя. Он и сейчас не понимал, почему, если почти у всех в деревне есть трактор - буксиром занимается только один. Он не понимал почему Хай передумала продавать ферму. Он не понимал, чему она так странно улыбалась. Он не понимал... Он почти ничего не понимал! Это было крайне непривычно, что раздражало. "Эта девица язва еще та. Если кому "посчастливится" стать ее мужем..." Марш покачал головой.

Ноги в сухих туфлях согрелись. От печи шло приятное тепло. Было так хорошо и уютно. Еще немного и он заснет... Что же в этом чае?..

Глава 4

Хай поднялась наверх. Ей надо было переодеться, но еще ей надо было сбежать: незнакомец вызывал бурю эмоций. Если бы бабушка видела, как Хай вела себя с незнакомым человеком... Марион была бы очень недовольна. "Марион... Бабушка, где ты? Мне так нужно с тобой поговорить. У меня столько вопросов. Почему ты никогда не говорила, что мой настоящий дедушка не Олсопп? Почему ты скрывала?.." Она покачала головой. "Надо переодеться. Нехорошо заставлять чужого человека ждать. Просто он пробуждает во мне самые дурные наклонности." Девушка улыбнулась: "Как он краснел, переобуваясь... А когда смеялся... Внутри все трепетало. Сэм никогда не вызывал таких чувств. Но Сэм и дурных наклонностей не будит... Что бы одеть?"