Мы попадаем на лестничную площадку, половина пути, я регулирую свою хватку и продолжаю тянуть его за собой.

Мы должны пройти через лазарет в медицинском отсеке - где находятся мертвые или тяжело раненые заключенные, прооперированы или даже перевезены в морг. Есть решетка вниз в канализационную систему. С кодом, я смогу отключить ее, и Элайджа и я будем идти до конца и спустимся в канализацию. Мы проделаем наш путь через туннели и придем туда, где Барклай будет ждать нас. Он очевидно уже прошел их с внешней стороны, чтобы удостовериться, что они приведут на правильный путь.

Мы достигаем низшей точки лестничной клетки, и я ударяю кулаком в дверь, чтобы ввести код на ограниченный подвальный уровень пола.

3-5-1-1-7

Дверь открывается, и я проталкиваю Элайджу.

Барклай и я надеялись, что отключение электричества и любые общие путаницы во время пересменки дадут мне достаточно времени, чтобы добраться до лазарета, нижней решетки, и в канализацию, минуя камеры и не потревожив сигнализацию.

Но когда я смотрю на свою кожу и вижу, что осталось пятьдесят три секунды, я знаю, что я слишком медленная.

Мы собираемся попасть в камеру.

Стискиваю зубы и стараюсь двигаться быстрее.

Лазарет находится в противоположном крыле тюрьмы, и пока направления Барклая верны, мы должны идти до самого конца этого коридора, затем налево в конце следующего и он будет перед нами. Если мы поторопимся изо всех сил, может быть, мы сможем сделать это.

Мы поворачиваем направо.

Я бегу и тащу с Элайджу по коридору. Я не перевожу свой взгляд на цифры, тикающие на моей коже - я знаю, мы идем не достаточно быстро.

Мы собираемся свернуть налево и за угол в сторону лазарета, когда дверь в конце коридора открывается, и фонарик охранника светит на нас.

Я удерживаю зрительный контакт с ним и вижу удивление на его лице, когда он нащупывает свое оружие.

- Поторопись! - говорю я Элайдже, потому что не могу поддерживать его и сохранять нас обоих живыми.

Только мой голос тонет в шуме выстрелов.

Моя реакция автоматическая. Я наклоняю и бросаю руку над головой, следуя какому-то основному инстинкту. И продолжаю бежать.

Илия должен иметь те же инстинкты, потому что ему удается подхватить темп.

Мы поворачиваем за угол.

Я вижу дверь в лазарет. Она темно-бордовая, как описал Барклай, кодовая панель рядом с ней.

Код 12386.

Время, кажется, замедлилось.

Я до сих пор слышу эхо выстрелов, и хотя я знаю, что это не прямая угроза, поскольку охранник все еще за углом, я продолжаю держать голову и дыхание, ожидая получить удар.

Но я могу также могу слышать, как моя обувь стучит по бетонному полу. Каждый шаг отражается через мои ноги, соответствуя моему сердечному ритму.

Я не замедляюсь, когда мы подходим к двери.

Я бегу на полной скорости, прямо в нее.

Это чертовски больно, но если я доживу до завтра, синяки будут того стоить.

Мои пальцы нашли дверную панель, и я вбиваю цифры.

1

Сигнализация срабатывает над нами, красные лампочки мигают, а сирена воет сквозь стены.

2

Я оглядываюсь назад, чтобы увидеть охранника, свернувшего за угол.

3

Громкий хлопок позади меня - звук выстрела.

8

Я вздрагиваю, потому что пуля врезается в бетон меньше чем в дюйме от моей руки.

6

Дверь щелкает, и я поворачиваю ручку.

Когда я двигаюсь через дверь, я вижу, что Элайджа падает напротив стены. Мое горло немного сдавливает, и такое чувство, будто что-то ударилось в меня. Я схватила его руку и потянула в комнату.

Он спотыкается и сто шестьдесят фунтов врезаются в меня. Мы падаем назад, и я врезаюсь во что-то острое и холодное. Я слышу звон стекла.

Но на мгновение мы в безопасности.

Мы здесь - в лазарете.

Только один шаг влево, прежде чем мы сможем выбраться отсюда.

Элайджа стонет. - Что-то не так с моей ногой.

Я веду вниз и моя рука касается чего-то теплого и липкого.

Кровь.

В моего отца стреляли на работе три раза. В первый раз я была маленькой девочкой, может быть два или три года, и я не помню это. Второй раз мне было одиннадцать, и пуля попал в руку, чуть выше локтя. Это был выстрел навылет. Он только взял на работе отгул.

В третий раз он умер.

Но прежде чем это произошло, он сказал мне, что когда подстреливают впервые, ты ничего не чувствуешь. Это пока ты не смотришь вниз и видишь кровь, твое тело позволяет твоему мозгу поглощает боль.

Я проверяю себя. Мои глаза охватывают мои руки и ноги, мои руки ощупывают мой живот и спину. Только кровь, похоже, от Элайджи. От его голени.

Я не знаю, насколько серьезно он ранен. Пуля может быть до сих пор там. Это может повредить что-то важное. Я не ходила на анатомию, поэтому я не знаю, есть ли там артерии, которые могут отсчитывать последние секунды его жизни. Но это не имеет значения. Я знаю, что должна как-то остановить поток крови. И я знаю, что у меня не так много времени.

Потому что охранник идет по коридору прямо сейчас.

Я хватаю за свой рукав и начинаю отрывать. Тогда я передаю материал Элайдже, который поднялся в сидячее положение напротив стены. - Затяни это выше раны. Так туго, как сможешь. Меня не волнует насколько это больно.

- Дерьмо, Джи, - говорит он. - Ты подставила меня под чертову пулю.

- Будешь психовать об этом позже. Мы по-прежнему должны выйти отсюда.

Я смотрю на дверь. Мы не имеем достаточно времени, чтобы отключить решетку и спуститься в канализацию с охраной, следующей за нами. Я должна буду все равно вынуть ее.

Когда он подходит, дверь готова распахнуться. Если он был обучен для всего, он поведет своей пушкой, когда откроет дверь. Он зайдет медленно, ища нас. Если он не видел много действия, он будет нервничать и держать пистолет перед собой, как какой-то щит.

Я делаю глубокий вдох и думаю о Сесиль, которая нуждается во мне, чтобы я сделала это. Сжимаю руки в кулаки и затем отпускаю их.

Мы еще можем выбраться отсюда.

Элайджа сидит по диагонали от двери, что означает, что он рискует попасться на глаза охраннику. Если я стою за дверью, я буду иметь преимущество. Я могу выбить пистолет из его руки, а затем завладеть. Я могу ударить его запястья чем-нибудь тяжелым, где кости хрупкие независимо от размера человека. У меня будет около секунды, чтобы отключить его.

Но мне нужно что-то - оружие - в первую очередь.

Там осколок стекла на полу. Это от зеркала, что я разбила, когда мы с Элайджей ввалились сюда, это тонкий треугольник, размером с мое предплечье. Но этого не будет достаточно, чтобы отключить его.

Затем я вижу огнетушитель на стене. Он будет тяжелым, неповоротливым, но это может сработать. Я хватаю его и располагаюсь за дверью, а затем устанавливаю переключатель света так, чтобы свет из коридора дал мне еще одно преимущество.

И жду.

Загорается красная лампочка, сигнал ревет как сирена, а Элайджа стонет от боли, но над всем этим я слышу биение своего сердца.

Я держу свои глаза внизу, уставившись на свет под дверью. Когда тень охранника пересекает его, я сжимаю обе руки вокруг моего импровизированного оружия и пытаюсь успокоить свое дыхание.

Это мой единственный шанс.

Я не могу колебаться. Не имеет значения, что этот охранник не обязательно мой враг. Не имеет значения, если он не парень, который угрожал мне или подверг пыткам Элайджу. Даже не имеет значения, если он не знает кто я или что АИ хочет сделать со мной.

Важно, что он стрелял в нас - то, что он стрелял Элайджу. Важно, что Барклай ждет нас, что Бен и Сесиль нуждаются в нас. Что торговцы там, и мы должны остановить их.