Ярость от этой мысли кипит где-то глубоко внутри меня. Она горит глубоко в моей груди, потому что я не могу поверить, что он поставил меня в такое положение - и хуже, я не могу поверить, что была настолько глупой. Я сжимаю руки в кулаки, чтобы удержать их от дрожи, я оборачиваю эту злость вокруг себя, потому что я не просила об этом. Я не хотела идти через портал и гоняться за плохими парнями. Я не хотела смотреть как Бен уходит из моей жизни, или узнать, что лучший друг, оставшийся у меня, был похищен. Но я должна что-то делать.

- Теннер...

Я поворачиваюсь обратно к столу, тянусь и даю Барклаю пощечину. Жестко.

Несколько человек за соседними столиками вздыхают. Сила удара была направлена в его сторону, и кожа Барклая уже красная, когда я одергиваю руку. Ее жжет, когда я складываю руки вниз.

Он сидит парализованный мгновение, его голова откинулась, рот немного приоткрыт. Потрясен ли он, стыдится, или ему на самом деле больно, мне плевать. Он заслужил это, и если он не знал это прежде, он знает это теперь.

Я делаю глубокий вдох, проглатывая нахлынувшие эмоции. - Ты сказал, что мы будем держать друг друга в курсе событий. Ты обещал мне, что я знаю все, что мне нужно..

- Тебе не нужно было это знать, - говорит он и снова поворачивается ко мне лицом. - Тебе нужно было оставаться сосредоточенной.

- Ты не можешь судить что мне нужно, - говорю я. - Все, что касается Бена или меня или моей семьи мне нужно знать. Понял?

Барклай не отвечает. Он просто потирает челюсть.

Если он думает, что сможет уйти от ответа, он ошибается. - У меня была довольно бурная ночь. На самом деле, с тех пор, как ты начал преследовать меня, все пошло коту под хвост. Прежде чем я продолжу, я хочу знать все, что вы оба знаете.

Элайджа пожимает плечами. - Черт возьми нет проблем.

Барклай колеблется. Он смотрит на меня своими большими, глупыми голубыми глазами, и я стараюсь игнорировать то, что в груди закручивается в боль от того, что я вижу в них. Он не имеет права чувствовать боль прямо сейчас.- У меня нет всех ответов, - говорит он. - У меня конечно есть некоторые подозрения, но я нуждаюсь в их подтверждении от Элайджи, Бена или кого-то другого. Я не знаю, что еще тебе сказать.

Это дерьмовое извинение - даже если это оно. Но это не имеет значения.

Потому что он прав насчет одной вещи. У нас есть источник за этим столом, кто-то, кто может дать нам конкретную информацию о том, какого черта происходит.

Я смотрю на Элайджу.

Он должен знать о чем я думаю, потому что он говорит: - Что ты хочешь знать?

- Все.

Он кивает, поднимая свою кружку к губам, делая последний глоток чая, и ставит чашку обратно вниз. Он рассказывает нам все, что произошло в последние несколько месяцев. Все, что произошло с момента, когда он и Бен перешли обратно в свой мир и оставили меня в каньоне позади парка с телом Алекса.

И это хуже, чем я могла предположить.

Когда Бен, Элайджа и Рид упали через портал и оказались в моем мире, им было по десять лет. Позже они проводили каждую свободную минуту, пытаясь найти способ, чтобы вернуться в свой мир, обратно к своим семьям. В место, к которому они принадлежали.

Но когда они наконец сделали это, прошло семь лет.

И семь лет в отношении национальной трагедии это, оказывается, долгое время.

Они рассчитывали вернуться обратно в свой мир, в семьи, обратно в жизнь, которую они оставили. Только мира, который они оставили, там не было. На его месте был мир сильно отличающийся.

Семь лет назад отец Элайджи, Натаниэль Пальма, был североамериканским премьер-министром в своем мире, и когда его первенец был “похищен” со дня рождения, это стало национальной трагедией. Каждому правоохранительному органу в стране была поставлена задача искать пропавших детей, и ничто не должно было стоять на их пути.

Подозреваемые, которые знали что-то, относящееся к делу, были привлечены под стражу и допрошены, их даже пытали и посадили в тюрьму. Родители Бена и Рида были брошены в тюрьму за то, что будучи на дне рождения не имели нужной информации. Брата Бена отправили на воспитание в другой семье.

Чем дольше мальчики считались пропавшими без вести, тем хуже становилось. Пока людям не надоело это терпеть. Там были протесты, разговоры о революции.

Спустя чуть более двух лет после того, как они прошли через портал, Натаниэль Пальма был убит и революционеры свергли правительство. Лидер восстания зарекомендовал себя как военный диктатор и до сих пор находится у власти.

Мама Элайджи снова вышла замуж за состоятельного бизнесмена. Родители Бена были освобождены из тюрьмы, а Дерек, брат Бэна, вышел из под опеки, но любая радость от этого была недолгой. Их семьи больше не были теми же самыми.

Через два года после того как ребята отправились через портал, родители Бена развелись. Его мать бросилась в работу, а его отец снова женился и завел новую семью.

Через семь лет после того, как они прошли через портал, они вернулись, это было совсем не то, чего они ожидали от возвращения на родину. Полстраны, казалось, забыли о Бене, другая половина обвинила Элайджу за его отца в тирании и полученном развале общества. В то время как его мать и родители Бена и особенно его брат были взволнованы их возвращением, мир продолжался без них.

Они рассчитывали быть дома, чтобы успокоить беспокойные чувства внутри них, те, что кричали, что они не вписывались в мой мир. Но как только они вернулись и воссоединились со своими семьями, ни один из них не чувствовал себя на своем месте. Чем больше Элайджа думал об этом, тем больше он понимал, что вписывается лучше на Земле, которую они оставили позади.

Моей Земле.

Он понял, что мог бы иметь дом там. У него не было родителей, но у него были Бен и Рид. Только сейчас Рид был мертв, а Бен был эмоционально выжат.

Элайджа решил, что теперь Бен его настоящая семья, и будет лучше для них обоих развернуться и вернуться - назад во вселенную, которую они оставили позади, назад к Иствью и воспитанию в приемной семье и всему.

Но Бен не мог сделать этого. Дерек был так рад, что он вернулся, и Бен чувствовал себя виноватым - за то, что споткнулся и, падая в портал, потянул за собой Элайджу, за слишком долгое время, чтобы вернуться. Он чувствовал, что это была его вина, что все остальное в жизни стало так запутано.

Но Элайджа не мог просто сидеть с новой семьей своей матери и жалеть себя. Так он начал ориентироваться на способности, которую ему дал гидрохлораднеум. Он перестал пить, как Бен всегда и говорил ему.

Затем он начал открывать порталы и путешествовать через них, в разные миры. Технически он знал, что порталы были нестабильными, но, чтобы остаться под радаром АИ и избежать коллапса волновой функции, он двигался сквозь миры быстро и качественно. Он не возвращался домой после каждого прыжка. Он проходил в портал, делал заметки о том, чем отличаются одни миры от других, и тогда перемещался куда-то еще.

Тем временем депрессия Бена делала его параноиком. Он начал подозревать, что люди следовали за ним, что они хотели схватить его.

Когда Элайджа нашел пустынный мир без признаков людей, он пошел домой и взял Бена туда. Они решили, что это будет большая безопасная зона, и если бы они когда-нибудь столкнутся с проблемой, это - то, куда они пойдут, чтобы встретиться.

Но беда настигла их слишком быстро. Одиннадцать недель назад, чуть больше месяца после того как они вернулись, они встретились, чтобы пообщаться. Элайджа был взволнован всеми мирами, которые посетил, но Бен смотрел через плечо, даже больше параноик, чем он был раньше. Он настаивал, чтобы кто-то вторгся в его и Дерека квартиру, что некоторые из его вещей пропали без вести.

Элайджа убедил его подумать о возвращении во вселенную, которую они оставили позади. Назад ко мне. Бен сказал, что думал об этом, что несмотря на то, насколько он любил Дерека, он просто не принадлежал больше этой вселенной. Элайджа согласился. Мало того, что он хотел возвратиться с Беном, еще он думал, что они могли, вероятно, привести Дерека с собой. Они должны были бы просто достать немного гидрохлорадеума, чтобы радиация не сожгла его.