— Может, хочешь…

— Нет, — резко отвечает он, и ставит рюкзак на землю у моих ног. — Послушай, ты была права… ну, то, что ты там сказала.

Его голос звучит мягче, но, похоже, он специально прикладывает усилия, чтобы он таким не казался.

— Да ладно тебе, я же пошутила. — Пытаюсь развеселить его, но он лишь стоит, засунув руки в карманы, и всячески старается избежать моего взгляда. В жизни бы не подумала, что мой комментарий настолько ранил его, что человеку достаточно просто сходить в уборную, чтобы вернуться оттуда уже совершенно другим. Тот первый пытался меня поцеловать. А этот дождаться не может, чтобы поскорее уйти отсюда.

— Ты ничего обо мне не знаешь.

Подхожу ближе и улыбаюсь ему, флиртую, надеюсь, что смогу вернуть того Беннетта из кофейни.

— Я знаю уже два твоих секрета. — Тот почти случившийся поцелуй придает мне смелости, я подхожу к нему ближе и берусь за лацкан его шерстяного пальто. — А это уже что-то, так ведь?

Он придвигается ко мне ближе, как тогда на диване, но на этот раз лицо у него жесткое, и он даже не пытается приблизиться к моим губам. Он хватает меня за запястье, чтобы убрать мою руку, и я рефлекторно отпускаю лацкан. Выражение его лица становится еще холоднее.

Не могу поверить, что мое замечание так задело его.

— Да что с тобой такое?

Беннетт делает большой шаг назад.

— Послушай. Такого больше не должно произойти. Ты меня понимаешь, Анна? Это, — говорит он и делает движение рукой между нами, — не должно было произойти в это время.

— Совершенно не понимаю, о чем ты говоришь! И что значит «в это время»?

— Ничего. — Он скрещивает руки на груди и смотрит мне прямо в глаза. — Я пробуду здесь еще две недели, просто потому, что у меня нет другого выбора. Потом я уеду, и ты меня больше никогда не увидишь. Поэтому, пожалуйста, возвращайся к своей привычной жизни.

Он разворачивается и уходит, а мне ничего не остается, как лишь смотреть ему в след.

Тридцать пять дней. Беннетт появился у нас в городе тридцать пять дней назад, а значит, по моим подсчетам, он должен был уже уехать еще четыре или пять дней назад. Тем не менее, каждый раз приходя на урок испанского, я вижу его. После той ночи в кофейне, три недели назад, мы едва парой слов перекинулись. Он никогда не смотрит на меня, а если наши взгляды случайно и встречаются, то он небрежно улыбается мне, а я отвожу взгляд. Но воспоминания о том вечере не покидают меня. У меня все никак не укладывается в голове – как же так, вот он ворвался в мою жизнь, перевернул все с ног на голову, а сам остается прежним, в нем ничто не изменилось.

— У меня для вас новости! — Радостно произносит сеньор Арготта, широко улыбается и разводит руками. Он медленно окидывает взглядом класс, теперь мы все заинтригованы его словами и внимательно следим за ним – как он, не спеша, подходит к своему столу и садится на его край.

— Кто из вас уже слышал о моем Ежегодном конкурсе путешествий?

Несколько человек из класса поднимают руки.

— Хорошо, — говорит он. — Но в этом году даже вас мне есть чем удивить. Потому что в этот раз приз действительно стоящий и невероятный.

Он спрыгивает со стола и вытягивает огромный плакат с надписью «Мексика». Гигантская, раскрашенная во все цвета карта страны разворачивается от самого потолка.

— Но сначала, позвольте, я расскажу вам о самом задании. Каждый из вас должен спланировать потрясающие двухнедельные каникулы в Мексике. Все вылетают из нашего всеми любимого аэропорта О’Хара, а вот приземлиться вы вольны, где захотите. И с этого момента вы должны создать план путешествия, который позволит посетить в Мексике как можно больше мест, сколько это вообще возможно за четырнадцать дней. Тот, кто создаст самый логичный, интересный, но в то же время еще и бюджетный план – выигрывает конкурс.

Он идет к доске и останавливается.

— Звучит здорово, не правда ли? — Двадцать учеников в унисон кивают головой.

— Что ж, замечательно. Планы путешествий вам необходимо сдать к следующему понедельнику, то есть ровно через неделю. — Он поворачивается спиной к классу и начинает вытирать доску.

В кабинете по-прежнему стоит тишина. Мы потихоньку переглядываемся друг с другом. Наконец, Алекс не выдерживает, прочищает горло и поднимает руку.

Тут Арготта поворачивается и всплескивает руками.

— Постойте-ка минутку! — Он начинает расхаживать взад-вперед по классу, ухмыляется.

— Держу пари, — говорит он медленно, отчетливо выговаривая каждое слово, — вы хотели бы узнать, что получите, если выиграете, так?

Он останавливается перед доской, кивает и улыбается, мы киваем ему в ответ. Алекс опускает руку.

— Ну конечно же, конечно же. — Он опять начинает расхаживать по комнате в такт своим словам, напряжение в классе нарастает. — У меня есть друг, знаете ли, который работает в одной из основных авиакомпаний.

Почему-то меня не покидает мысль, что Арготта сегодня все утро практиковал свою речь перед зеркалом.

— Я рассказал этому своему хорошему другу о моем Ежегодном конкурсе путешествий, и ему показалась замечательной идея организовать от имени своей авиакомпании вознаграждение в виде чека на пятьсот долларов, благодаря которому победитель смог бы осуществить свое путешествие.

Мы снова переглядываемся друг с другом. Не могу удержаться и смотрю на Беннетта, в ответ он лишь дарит мне дежурную улыбку и отворачивается к окну.

— Итак. И что вы обо всем этом думаете? — Арготта внимательно осматривает класс. — Сможет кто-нибудь найти хорошее применение чеку на пятьсот долларов?

Конечно же, каждый сможет найти ему применение. Но мне кажется, что я здесь единственная, чью жизнь он сможет круто изменить.

◄►◄►◄►

Сижу на ковре, скрестив ноги, у полки с пометкой «Мексика» и просматриваю корешки книг. В магазине пусто, и из-за шторма, который свирепствует сегодня весь день, скорее всего никого больше не будет. Что просто замечательно, ведь мне нужно составить план путешествия.

Достаю с полки книгу «Поехали в Мексику» и кладу поверх нее еще три книги.

Просматриваю Мишленовский путеводитель карманного размера и вытаскиваю из него тоненькую книжку, которая раскрывается в огромную дорожную карту. Вскоре у меня уже накапливается целая стопка путеводителей, каждый из которых ценен по-своему. Вынимаю свою тетрадь из рюкзака и грустно осматриваю стопку. Понимаю, что мне срочно нужно выпить латте.

Надеваю пальто, вешаю на дверь табличку с надписью «Буду через десять минут» и закрываю дверь на задвижку. Еще только шесть часов, но на улице уже какая-то кромешная тьма. И если бы не календарь, то и в голову бы никому не пришло, что вообще-то сейчас на земле должна уже быть трава, а на этих голых деревянных прутьях – листья. Остается всего два месяца до летних каникул, а на улице идет сильный снег. Снова.

Покупаю латте и возвращаюсь в магазин, занимаю насиженное место в разделе «Путешествия» и начинаю делить стопку на кучки поменьше. Я знаю, чего хочу – создать сбалансированную комбинацию из исторических мест и пляжей, где я могла бы пробежаться по песку и искупаться в настоящем океане. Так что провожу линию посередине листа и начинаю свой список.

Левая колонка быстро заполняется названиями археологических раскопок: развалины майя в Тулуме, Чичен-Ица и Ушмаль. С правой колонкой оказалось все не так просто. В Канкуне расположен Великий риф Майя, поэтому его обязательно нужно внести в список, а вот насчет более известных мест вроде Лос-Кабос, Акапулько и Косумель я не слишком уверена. Но выглядят они просто замечательно, поэтому все-таки вношу их в список, пометив маленьким знаком вопроса на полях.

В окно стучит град, а одна из веток гигантского дуба снаружи периодически скрежечет по оконному стеклу. Я уже перестала вздрагивать каждый раз, как это происходит, но все равно такой звук нервирует. Пытаюсь отвлечься от происходящего и позволить причудливым деревенькам Масатлана и открытым рынкам Гвадалахары унести меня прочь от снега и бушующего ветра.