Софи отлепляет глаза от компьютера и кидает в меня свой недовольный взгляд. Стараясь не обращать на нее никакого внимания, растягиваю на лице улыбку и захожу в кабинет.

Оливер Маккоби – решительный, безжалостный, непоколебимый. Ему почти шестьдесят, но он все равно прекрасно выглядит. Пряди густых черных волос ниспадают на широкий лоб. Темные брови дугой выгибаются над карими глазами с несколько тяжеловатыми веками. Нос – прямой и довольно большой, для его круглого лица. И ни одной морщинки. Мэд уверена, что это благодаря инъекциям ботокса.

− Прошу вас, – произносит мистер Маккоби, указывая на роскошное кресло в венецианском стиле. – Вы принесли доделанный вариант?

− Да, конечно. − Я кладу флэш карту на краешек стола из красного дерева и присаживаюсь на ранее указанное мне место. – Здесь…

− Я обязательно взгляну, − перебивает он, не давая закончить предложение. – Я хотел бы чтобы вы кое-что подписали. – Оливер Маккоби вальяжно подходит к стеллажам, и берет с верхней полки синюю папку с надписью «договора». – Это документ о неразглашении. С сегодняшнего дня в вашем доступе будет множество строго конфиденциальной информации. Думаю, вы понимаете, о чем я?

Да, да! Конечно понимаю! Это означает официальное вступление в должность, и теперь я старший программист. Мне так и хочется зажмурить глаза и вопить от радости. Может для кого-то такая должность покажется не таким огромным достижением, но я безумно счастлива.

− Конечно. − Я со всей серьезностью киваю, не сводя глаз с его темно-бордового галстука. У моего папы тоже такой есть. Конечно навряд ли такого же качества, как у мистера Маккоби, но вполне неплохой. Отец любит надевать его на всякие торжественные приемы. А мама утверждает, что он выглядит в нем более чем нелепо.

− Тогда прошу вас! – говорит он и раскладывает бумаги на столе.

Вдумчиво вглядываюсь в написанное.

− Работник принимает на себя обязательства не разглашать…− бубню я. – Работник обязуется после окончания работы в компании не использовать информацию, полученную в связи с работой в компании… − Тут даже ненужно быть юристом, чтобы разобраться − это обычные меры безопасности.

Ставлю число и подписываю документ.

− Хорошо. Это все, – отсекает мистер Маккоби, явно намекая мне убраться из его кабинета.

− Что хотел этот старый маразматик? – Мэдисон вваливается в мой кабинет.

− Тише, – шиплю я. – Здесь повсюду камеры.

Мэдисон ощупывает взглядом потолок.

− Мне кажется ты пересмотрела детективов, – рапортует Мэд. – Так что хотел Оливер? – Она подходит к кулеру и подставляет пластиковый стаканчик под струю холодной воды.

− Поздравил меня с вступлением в должность, напоил чаем и спросил, как поживают мои родители.

Мэдисон давится водой, которую на свою беду только что пыталась отхлебнуть.

− Ты серьезно? – булькает подруга, вытирая рот салфеткой.

−Ага. – Я утвердительно киваю и включаю рабочее оборудование: два компьютера, принтер и сканер.

Мэд плюхается на рядом стоящее кресло и таращит на меня карамельного цвета глаза.

− Никогда бы не подумала, что наш зверь способен на такое.

Зверем, мистера Маккоби, она прозвала после того, как тот пригрозил уволить ее, за очередное опоздание на работу. Думаю, Мэд не обращает внимание на критические замечания Оливера Маккоби только потому, что прекрасно знает себе цену (как специалисту). Она узкоспециализированный программист, который занимается разработкой определенного рода приложений. Таких как она и правда единицы. Вот она и пользуется этим.

− Я так и думала, что ты шуток не понимаешь, − горестно признаюсь я.

Как только Мэдисон хочет открыть рот (наверное, для того чтобы послать меня), на мое спасение помещение заливается классической музыкой и сотовый начинает весело вибрировать под звуки фортепьяно.

− Это папа. – На экране высвечивается кривое фото отца. Когда я смотрю на снимок непроизвольно вспоминаю как папа в тот день не хотел фотографироваться, поэтому один глаз получился смазанным.

− Ладно, увидимся за ужином. – Мэд взмахивает рукой и выходит, плотно запечатав за собой дверь.

С папой разговариваю недолго; он звонит только для того, чтобы еще раз напомнить, что после работы будет ждать меня на парковке. После, я зарываюсь по уши в работу и почти до пяти вечера не вылезаю в свет, законсервировавшись в кабинете.

На улице, наверное, уже садиться солнце, воображаю я, не имея никакой возможности полюбоваться видом из окна. Мой кабинет, по энным причинам безопасности, не оснащен стеклопакетами, поэтому только и остается − фантазировать. Да и зачем они, если кроме техники, электрощитов и бесконечных километров проводов, тут ни фига нет. Хотя нет… Есть у меня один фикус, которой растет с переменным успехом, да и то, когда я его не забывают поливать и включать над ним дополнительно лампу дневного света.

«Извините! Лифт по техническим причинам не работает», − вяло читаю я и опустив голову смотрю на недавно приобретённые туфли на тонкой шпильке.

За каким дьяволом я их сегодня нацепила? Решила выпендриться! Я вообще редко ношу туфли. Моя обувь – это босоножки без каблука, балетки или удобные лодочки, но никак не десяти сантиметровый каблук. Новые туфли, должны были подойти к новой должности. Но сегодня как-то не сложилось: так и пришлось опять просидеть целый день за столом. Почему я думала, что будет иначе?

С шумом открываю железную дверь, которая ведет на парковку и вижу… Что ни черта не вижу. В помещение хоть глаз выколи. Из освещения только желтый аварийный свет, да и он местами не горит.

Компания с много миллиардными доходами, а лампочки вкрутить некому, ругаюсь я.

Почти на ощупь пробираюсь в середину парковки, где должна стоять папина машина; он всегда паркует свой автомобиль на месте с номером триста двадцать один. Не знаю, чем эти цифры ему так понравились. Сегодняшний день тоже не исключение.

Я так рада видеть папу, что по лицу растекается улыбка.

− Па, что-то случилось? – интересуюсь я, видя, как отец придирчиво рассматривает фары.

Подхожу ближе. Мои каблуки цокаю так, что закладывает уши.

− Привет Деби. Просто решил протереть стекла. – Папа встряхивает кусок зеленой материи.

− Да здесь же ничего не видно.

В ответ он ухмыляется.

− Садись. Поехали. Ни то Камилла опоздает на работу. – Отец галантно открывает дверцу, и я кряхтя забираюсь в синие авто.

− Слушай, может ты меня сначала подкинешь до Лени? – любопытствую я и накидываю ремень безопасности.

− Хорошо, только скажи куда ехать.

Здание где живет Лени выглядит кошмарно. Даже жилым домом его назвать трудно: огромная бетонная коробка торфяного цвета, с деревянными рамами. Двор можно было бы назвать безлюдным, если бы не два ребенка резво качающихся на качелях. На парковке стоят две машины, которые в любом случае никуда бы не уехали; у одной выбиты все стекла, а у второй нет двух передних колес.

Медленно забираюсь по ступенькам на третий этаж, вновь вспоминая ужасные школьные годы, и то, как каждый раз, когда Лени оказывался поблизости, я становилась объектом насмешек и издевательств.

Как-то Лени пытался приклеить меня к стулу. Размазал моментальный клей, а я, тогда еще непривыкшая к пакостям Ву − села. Очнулась только тогда, когда поняла, что моя пятая точка начала гореть и сплавляться с деревянным сидением. Вскочила как ужаленная, оставив на стуле приличный клок джинсов и кусок задницы. У меня до сих пор шрам.

Он меня тогда не пожалел. Именно в тот момент я поняла – пора дать ему отпор. Вооружившись храбростью, и нескончаемой поддержкой Мэдисон, решила действовать и встала на тропу войны.

Взломав школьный сайт, пустила слух, что Лени якобы подрабатывает в стриптиз-клубе. Подкрепила свои слова отфотошопленными снимками и вуаля… Сенсация готова. Но к сожалению, я недолго радовалась. Меня вычислили и чуть не выгнали со школы. Спасибо папе, за то, что вступился… Вернее, потратил свои кровные на установку новых камер видеонаблюдения в административный блок.