– Все-таки, я бы с экспедитором поговорил, – попросил Шнырок. – С тем, который по этой накладной сахар получал.

– Говори, жалко что ли. Это младший черт Брехунчик нарисовал.

– А где он сейчас?

– Где-то едет. Или уже приехал. Сейчас посмотрю.

Старший черт зевнул, сгреб в неопрятную кучку все, лежащие на столе бумаги и, неожиданно, подбросил их вверх. Листочки, разного размера и вида, весело запорхали над столом, Шнырку даже почудилось, что он слышит оживленное щебетание.

– Нет, – Мидиус слегка нахмурился и погрозил пальцем. – Только Брехунчик.

Бумаги засуетились, складывая в воздухе загадочные фигуры, словно их ловко тасовали руки невидимого фокусника.

– Только Брехунчик, последняя накладная, – строго повторил Мидиус. – Остальные по местам. Сортировка по датам, по складам, по экспедиторам. – Он вытянул вперед правую руку, ладонью вверх. – Быстро!

Мельтешение в воздухе мгновенно прекратилось, листочки посыпались на стол, образуя дюжину разной величины стопок. Последний листок мягко спланировал на раскрытую ладонь Мидиуса.

– Угу, – начальник отдела бросил беглый взгляд на накладную и небрежно бросил ее на стол. Листок тут же скользнул к одной из стопок и мгновенно закопался в нее. Очевидно, рассортировался по дате, складу и экспедитору. – Повезло тебе, младший черт Шнырок. Брехунчик недавно вернулся, сейчас отсыпается. Отсек номер двадцать четыре.

Адвокат может уйти в отставку, а талант и профессиональный опыт на пенсию не отправишь. Реджинальд встал и вышел из-за стола. Он всегда произносил свои речи, расхаживая перед скамьей присяжных. И сейчас адвокат снова почувствовал легкое, будоражащее кровь волнение, которое обычно охватывало его перед выступлением. Да, сегодня аудитория была маловата – ни судьи, ни присяжных, ни зрителей, ни журналистов… только один единственный демон. Но Харрамух так внимательно следил за каждым его словом, проявлял такую заинтересованность, что Реджинальд почувствовал почти эйфорию.

Он четко изложил всю цепочку событий, не упустив ни одной важной подробности, но и не задерживаясь на несущественных мелочах. Харрамух слушал, затаив дыхание. Когда Реджинальд закончил, демон подвел итог:

– Значит, это была шутка. Что ж, я уже говорил, что Минисиах у нас известный весельчак, – он вздохнул и покачал головой. – К сожалению, допущенные им нарушения не так велики. Некорректная постановка договора и введение клиента в заблуждение – конечно, это руководством не поощряется, но и не считается серьезным проступком. То, что он забрал у вас амулет личного вызова, это хуже, это прямое нарушение правил. Но не уверен, что это карается… тем более, что и защитники у Минисиаха найдутся. У этого затейника друзей много. Даже сам старший демон Солиддиол… – не договорив, Харрамух махнул рукой. – Кроме мелких неприятностей, ничего ему не грозит. Ну, получит еще один выговор – большое дело!

– Выговор, это действительно, пустяки, – задумчиво кивнул Реджинальд. – Я бы предпочел, чтобы ваш сослуживец был наказан более ощутимо.

– А я-то как бы этого хотел! – Харрамух бросил на адвоката дружелюбный взгляд. – Даже если эта история станет известна руководству, Минисиах не потеряет шанс стать начальником торгового отдела. А если его утвердят, то мне сразу крышка, это точно.

– Отправят в кочегары? – сочувственно спросил Реджинальд.

– До этого, я надеюсь, не дойдет. Но с карьерой будет покончено, – печально признался демон. – И из замов он меня турнет, однозначно. К любому пустяку придерется и турнет.

– Ах, вот, значит, как, – адвокат быстро прикинул получающийся расклад. – То есть, если демона Минисиаха назначают начальником торгового отдела, у вас сразу начинаются проблемы. Я правильно формулирую?

– Правильно, но слишком мягко. Минисиах просто спустит меня в унитаз. Это будет самая смешная его шутка.

– А если его не назначат?

– Тогда начальником торгового отдела стану я.

– И на прогулку по местам общего пользования отправится уже Минисиах?

– Думаю, в этом не будет необходимости, мне ведь не нужно поддерживать репутацию остряка. Но как только дьявол Вельзевул подпишет приказ, Минисиах задержится в своем кабинете ровно столько времени, сколько ему понадобится, чтобы собрать барахлишко.

– А в кочегары? – напомнил Реджинальд.

– Увы, такое крупное разжалование будет не в моей власти. Для него нужен настоящий, большой скандал.

Адвокат посмотрел на демона, перевел взгляд на лежащую на столе копию договора, снова на демона…

– А что, собственно, нам помешает такой скандал организовать?

– Организовать? – Харрамух насторожился. – А как?

– Вопрос не в том, как это сделать, – мягко ответил Реджинальд. – Вопрос в том, готовы ли вы на это?

– Готов ли я на… что вы предлагаете?

– Небольшую взаимовыгодную авантюру. Только скажите сначала: омоложение – оно действительно возможно? Не эти дурацкие выкрутасы с документами, а настоящее! Чтобы я, чтобы весь мой организм стал на сорок лет моложе?

– Разумеется. Но Минисиах сказал вам правду: данное действие категорически запрещено всеми инструкциями.

– Строго запрещено? – Реджинальд не столько спрашивал, сколько удовлетворенно уточнял.

– Строжайше! Понимаете, нарушение этого правила грозит подорвать экономическую базу существования самой нашей компании. Грешники, они ведь тоже не дураки – бессмертия или, на худой конец омоложения, каждый второй просит. А как потом прикажете души грешные собирать, если они все бессмертные? Если полностью все пункты инструкции соблюдать, то с клиентами эта тема даже обсуждаться не должна. Во избежание появления непредвиденных осложнений.

– Прекрасно! А теперь, самый главный вопрос! Конкретно вы, демон Харрамух, можете провести операцию по моему омоложению? Я имею в виду, технически, вы в состоянии это сделать?

– Разумеется, – терпеливо повторил демон. – Технически, в этом, вообще, нет никакой проблемы: вы просто принимаете эликсир, составленный на основании анализа вашей крови. Но я же сказал, что это категорически запрещено. И если станет известно, что я занимался омоложением…

– Вы? – Реджинальд изумился самым артистичным образом. То есть, раскрыл рот, вытаращил глаза, поднял, как только мог высоко, брови и нелепо растопырил руки. – А при чем здесь вы?

– А… а кто же тогда?

– Следите за моей мыслью, – адвокат важно поднял указательный палец. – Договор о продаже души подписан мною, Реджинальдом Хокком с одной стороны и демоном Минисиахом, с другой, так?

– Так, – согласился Харрамух.

– Омоложение на сорок лет, как цена моей души, записано в договоре, так?

– Так.

– Договор, если я правильно понял демона Минисиаха, уже прошел обработку в канцелярии, зарегистрирован и подшит, так?

– Это обычный порядок, – осторожно заметил Харрамух.

– Прекрасный порядок, – заверил его Реджинальд. – А теперь сосредоточьтесь. Если я получаю свое омоложение от вас, то об этом просто никто не узнает! По всем документам со мной работал демон Минисиах, и только он. А о нашу с вами встречу можно оставить в тайне.

– Но как же, – неуверенно пробормотал Харрамух, – в тайне? У нас ведь вызовы регистрируются.

– Оформите, как ложный, – беззаботно пожал плечами Реджинальд. – Вы прибыли по вызову и обнаружили, что произошла техническая накладка. Клиент уже обслужен, договор заключен. Вы же не можете купить у меня душу еще раз.

– О! – демон посмотрел на него с уважением. – То есть, вы полагаете, что если старшему демону Аррисиарху станет известно о произведенном клиенту омоложении, он немедленно потребует поднять документы, просмотрит их и…

– И убедится, что омоложение проведено в полном соответствии с заключенным договором! – закончил за него Реджинальд. – Что является циничным нарушением строжайшего запрещения!

– И совершил это преступление не кто иной, как Минисиах! Уф-ф-ф, – Харрамух вытер ладонью внезапно вспотевший лоб. – Да, после этого Минисиаху не поздоровится. До кочегара дело, скорее всего не дойдет, но демоном ему уже никогда не бывать – хорошо, если за черта зацепится.