– Мыр-мыр-мыр-мыр-мыр, мыр-мыр-мыр – Дирк Севен, главарь местной шпаны (ну да, шпаны, а что поделаешь? Даже в таком тихом местечке, как глухая сельнская деревня, обязательно имеется несколько граждан, склонных к антиобщественному поведению) любил петь, хотя не отличался ни голосом, ни слухом. Слова он тоже, как правило, не мог запомнить, поэтому его вокальные упражнения обычно сводились к невнятному, довольно заунывному мурлыканью, не подчиняющемуся никакому ритму и без малейшего подобия мотива. Впрочем, приятели Дирка музыкальными способностями тоже не отличались, так что их это, так называемое пение, не раздражало. А если бы и раздражало, кто бы их спрашивал? Попробовал бы кто рот открыть, живо получил бы кулаком в пятак! И вся консерватория.

Дирк развалился на лавке, закинув руки за голову и предоставив приятелям полную возможность устраиваться рядом на больших плоских камнях. Или, если им не по нраву камни, просто на травке. Приятелей было трое и все трое, в отличие от руководства были заняты делом. Крос – среднего роста, с невыразительным, незапоминающимся лицом, старательно ковырял землю большой щепкой. Рядом с трудолюбивым Кросом сидел Свайл, самый умный в компании – его иногда даже видели с книжкой в руках. Сейчас Свайл курил, внимательно вглядываясь в прямую, уходящую вдаль улицу. До сих пор на улице ничего интересного не произошло, даже кошка не пробежала ни разу, но он продолжал старательно наблюдать. Третий – Лустер, как раз любитель поваляться на травке, добросовестно спал.

– Дирк, а Дирк! – Свайл подал голос неожиданно, обычно он разговаривал мало, за целый день мог двух слов не сказать.

– Чего тебе? – главарь не потрудился открыть глаза, но мурлыкать перестал.

– Вот ты мне скажи Дирк, а если кто-нибудь с Рианой гулять станет?

– Нет таких дураков, с Рианой гулять, – лениво ответил Дирк. – Я давно всех отвадил.

– А все-таки? Если кто-нибудь с ней гулять пойдет, что ты сделаешь?

– Что-что, – недовольно проворчал Дирк. – Если пойдет, значит, опять морду набью придурку. А что, – до него только сейчас дошло, что непривычная назойливость Свайла могла иметь основания, и парень открыл, наконец, глаза. – Ты ее видел с кем, что ли? Опять рыжий с дальнего конца расхрабрился? Мало ему в прошлый раз показалось?

– Не, это не рыжий, – ответил вместо Свайла Крос. – Это брюнет. Жгучий. – И, сплюнув, добавил: – Этого мы еще ни разу не били.

Несколько мгновений Дирк продолжать лежать, глядя в небо и усваивая информацию. Потом уточнил:

– А откуда вы знаете? Про этого, брюнета?

Свайл не ответил, не считать же ответом пожатие плечами, зато Крос охотно удовлетворил любопытство Дирка:

– Так видим же. Вот они, идут, – он ткнул щепкой в сторону показавшейся парочки. – Обжимаются.

– Идут? – с недоумением повторил Дирк. – Обжимаются?

Наконец он понял, что происходят события, требующие его личного внимания и сел. Причем сделал это так резко, что зацепил ногами похрапывающего в тени лавки Лустера. Лустер, не просыпаясь, громко и внятно сказал «…!», повернулся на бок и захрапел снова. На него никто не обратил внимания. Крос и Свайл смотрели на Дирка, а Дирк смотрел на приближающуюся Риану. Риану, которую нагло, совершенно по-хозяйски, обнимал какой-то совершенно незнакомый черноволосый мужик. Брюнет. Жгучий.

Дирк сдержанно зарычал и поднялся на ноги. Сразу стало ясно, почему он, не слишком превосходя своих приятелей интеллектом (точнее, вовсе не превосходя), безоговорочно считался главарем. Двухметровый рост, широкие плечи, тяжелые кулаки… пристроившиеся к нему по бокам Крос и Свайл, производили гораздо менее внушительное впечатление.

– Брюнет, значит, – по-прежнему, не сводя взгляда с незнакомца, Дирк шагнул вперед. Не оборачиваясь, окликнул: – Лустер?

Крос быстро пнул спящего ногой:

– Лустер, вставай! Дело есть!

Тот открыл глаза, моргнул пару разу, зевнул, потянулся и сел.

– Ну, елки, чо, без меня не обошлись бы?

– Да запросто, – коротко хохотнул Крос. – Только ты сам потом нас занудил бы, что опять все интересное проспал.

– Это да, – Лустер снова зевнул и поднялся на ноги. Повертел головой, оглядываясь по сторонам. – А кого бить будем? Этого, что ли? Ну, елки, он что, с Рианой?

– Ага, – согласился Дирк. – С Рианой. Новенький.

– Ну, елки, урод! – откровенно обрадовался Лустер. – Щас мы его в момент уроем! Щас мы из этого новенького враз старенького сделаем!

Лустер мог спать круглые сутки без перерыва и, собственно, почти все время именно этим и занимался. Но было у него и одно, несомненное достоинство, делавшее Лустера весьма ценным членом банды Дирка – когда он все-таки просыпался, то заводился на драку почти мгновенно и с искреним энтузиазмом молотил неосторожных противников, хотя и не такими как у главаря, но тоже довольно внушительными кулаками.

– Погоди, – придержал его Свайл. – Дирк, давай этого мужика пуганем сначала. Для большего эффекта.

– Какого еще эффекта? – не понял Дирк.

– Ну, елки, зачем? – поддержал его Лустер.

– А так, посмеяться, – Свайл щелчком отбросил в сторону окурок. – Помнишь того мозгляка в прошлом году? Тоже приезжий был. Как он от нас улепетывал?

– Того, который через забор полез, да и повис на нем? – уточнил Крос. – Да, весело было.

– Этот – не мозгляк, – Дирк, прищурившись, смотрел на приближающегося противника. – Этот через заборы скакать не будет.

– Поскачет, куда он денется? – Свайл подмигнул. – Нас же четверо, а он один.

– Так че, бить не будем? – Лустер вернул товарищей к волнующей его теме. – Ну елки, зачем тогда будить надо было?

– Будем, – успокоил Лустера Крос, – но чуть погодя.

– Только время терять, – недовольно проворчал Лустер.

– Мы не спешим, – негромко заметил Свайл. – А ты, Лустер, учись получать удовольствие от процесса, а не только от результата.

– Вот щас, как шандарахну тебя по редьке, – простодушный Лустер занес кулак над головой Свайла, – враз удовольствие получу! И от процесса, и от результата!

– Хватит! – рявкнул Дирк. Парочка, и без того слишком медленно приближающаяся, заинтересовалась большим кустом сирени и остановилась полюбоваться цветочками. – Между собой потом будете собачиться. А сейчас пошли, объясним брюнету…

Не договорив, он сжал кулаки и зашагал по улице. Крос со Смайлом, одновременно, двинулись за ним. Глядя на спины приятелей, Лустер пробормотал с недоумением:

– Че, еще и разговаривать будем? Ну, елки!

Почесал в затылке, сплюнул в пыль, пнул брошенную Кросом деревяшку и только тогда, неторопливо, вразвалочку, побрел следом.

Понтонор присел на большой неровный камень и положил ногу на ногу – зрелище ожидалось любопытное. Итак, Харрамух начал действовать. И естественно, не придумал ничего более затейливого, чем нападение местных хулиганов. Он что, серьезно считает, что эту мелкую шпану так просто превратить в убийц? Думает, что для этого достаточно одного простенького заклинания? Где оно, кстати?

Младший демон раскинул легкую поисковую сеточку и удовлетворенно кивнул. Неизвестно, что Харрамух предпримет дальше, но начал он топорно. Даже не озаботился проверить, есть ли у этих дуболомов какое-нибудь оружие, поубедительнее кулаков. С тем же успехом, мог сам сюда явиться и попробовать пришибить Хокка поленом. Понтонор щелкнул пальцами и синие звездочки заклинания повышенной агрессии нервно замерцали под сдерживающей сеткой. Еще один щелчок – и от них остался только легкий сизый дымок. Собственно, можно было и не трудиться, заклинание такое слабое, что его и простым ветерком разнесло бы… И Харрамух действительно рассчитывал таким образом решить проблему? Вот ведь убогий! Можно подумать, полевым агентом никогда не работал. Впрочем, ему, Понтонору, эта Харрамухова безалаберность даже на руку, меньше суеты. Можно просто посидеть здесь, на камушке, посмотреть, как омоложенный Реджинальд Хокк шпану разгонять будет. Ну, а если у адвоката с этим какие-то вдруг трудности возникнут – мало ли, всякое в жизни случается, – так он, Понтонор, для того здесь и присматривает, чтобы все в порядке было.