Предисловие

Пеллюсидар, как это известно каждому школьнику, представляет собой мир, расположенный на внутренней поверхности полой сферы Земли. Он был обнаружен Дэвидом Иннесом и Эбнером Перри во время ходовых испытаний построенного ими подземного механического разведчика. Первоначально они предполагали заняться только поиском новых месторождений каменного угля, но горизонтальные рули аппарата заклинило, и он двинулся под прямым углом в недра земной коры. За семьдесят два часа путешествия позади осталось около пятисот миль. От недостатка кислорода Перри потерял сознание, а Дэвид был близок к этому, но тут нос «железного крота» пробил почву, и в кабину хлынул живительный поток воздуха внутреннего мира.

В последующие годы оба исследователя пережили множество невероятных приключений. Перри так и не вернулся во внешний мир, а вот его младший товарищ однажды совершил туда трудный и опасный рейс на том же разведчике. Это было сделано с целью подарить жителям основанной ими Империи Пеллюсидара, находившимся на уровне каменного века, все блага и достижения цивилизации двадцатого столетия.

Но среди обилия враждебных племен и страшных чудовищ Империя слишком медленно двигалась к процветанию, и даже присутствие Дэвида Иннеса и Эбнера Перри не могло сколько-нибудь существенно повлиять на это. Для пояснения данного факта следует принять во внимание, что доля суши и водной поверхности Пеллюсидара обратно пропорциональна соответствующей доле на внешней поверхности Земли. Если суша в нашем с вами мире занимает около 53 миллионов квадратных миль, или чуть больше четверти от общей площади земной поверхности, то в Пеллюсидаре она занимает три четверти и составляет примерно 124 миллиона квадратных миль. Моря и океаны внутреннего мира, хотя и занимают «всего» 41 миллион квадратных миль, достаточно величественны и не менее опасны, чем моря и океаны внешнего. Таким образом, мы имеем любопытный парадокс: существование большего по размерам мира внутри меньшего. Следует признать, однако, что в Пеллюсидаре вообще масса отклонений, особенно в том, что мы привыкли считать «незыблемыми законами природы».

В самом центре Земли неподвижно висит «солнце» Пеллюсидара — крошечный раскаленный диск, совершенно не сравнимый по размерам с настоящим Солнцем, но вполне пригодный, чтобы дарить свет и живительное тепло каждому уголку пышных тропических джунглей. Здесь никогда не бывает ночи, а солнце постоянно в зените. Нет здесь ни звезд, ни сторон света, да и горизонта, как такового, здесь не увидишь — ведь поверхность закругляется вверх относительно наблюдателя, и самые отдаленные предметы можно разглядеть на очень большом расстоянии, пока их не заволочет далекая дымка. В таком мире не может существовать и времени, во всяком случае в обычном понимании этого слова. Знакомые с пеленок и давно осточертевшие поговорки типа «время — деньги», «трудится все время, как пчелка», «время — соль земли» — для обитателей Пеллюсидара были бы пустым звуком, не несущим никакого смысла.

За истекшие годы мы трижды получали сообщения из внутреннего мира. Из них нам стало известно, что первым большим шагом на пути к цивилизации стало налаженное Перри производство пороха. За ним последовали автоматические ружья и пистолеты, небольшие военные суда, вооруженные артиллерией малых калибров, наконец, радио.

Зная о пристрастии пожилого ученого больше к теоретическим исследованиям, мы не очень удивились, когда узнали, что построенная им радиостанция оказалась способной принимать и передавать сообщения только на одной волне — так называемой «волне Гридли», новейшем изобретении молодого инженера из Тарзаны в Южной Калифорнии. Именно Джейсону Гридли принадлежит честь перехвата радио-послания Эбнера Перри из Пеллюсидара. Последние фразы этого послания, неожиданно прервавшегося из-за каких-то технических неполадок, сообщали о трагической участи Дэвида Иннеса — первого Императора Пеллюсидара, попавшего в плен к корсарам и томившегося в подземельях дворца их кровожадного предводителя в тысячах миль от его любимой страны Сари, расположенной мм горном плато неподалеку от побережья Люрель-Аз.

Тарзан остановился, чтобы прислушаться и понюхать воздух. Будь на его месте обыкновенный человек, он не смог бы ничего услышать, а если бы и смог, все равно ничего бы не понял. И почуять он ничего бы не сумел, за исключением запаха гниющей тропической растительности и дурманящего аромата лесных цветов. Но Тарзан мог слышать на невероятно большом расстоянии. Донесшиеся до его чутких ушей звуки были еще очень слабы и неясны, но человек-обезьяна сразу же понял: приближается большая группа людей.

Буто-носорог, Тантор-слон или Нума-лев могли расхаживать по джунглям, не привлекая ни малейшего внимания Владыки джунглей, зато появление людей всегда вызывало у него самый пристальный интерес. Ведь только человек, единственный из всех живых существ, несет с собой разрушение, беспорядок и раздоры.

Воспитанный племенем огромных человекообразных обезьян, Тарзан довольно поздно узнал о существовании себе подобных. Однако знакомство с ними не прибавило ему уважения к двуногим представителям сварливого и кровожадного человеческого рода. Владыка джунглей имел немало друзей среди самых разных рас и племен, но это не мешало ему каждый раз тщательно расследовать причины появления в его владениях незнакомых пришельцев. Вот и сейчас, неслышно скользя между ветвей, он поспешил навстречу потревожившим его звукам.

По мере приближения, чуткие уши человека-обезьяны все яснее различали топот босых ног по тропе и заунывное пение чернокожих носильщиков, сгибающихся под тяжестью своих вьюков. Вскоре до ноздрей Тарзана долетел характерный запах гомангани, или негров, к которому примешивался другой, более слабый, но явственно различимый, — запах белого человека. Тарзан понял, что наткнулся на сафари, еще до того, как голова отряда показалась на широкой звериной тропе, над которой занимал свою позицию в ветвях человек-обезьяна. Во главе колонны шагал молодой белый. Взгляд Тарзана на мгновение остановился на его лице. Первое впечатление оказалось благоприятным для незнакомца — подобно диким животным и многим примитивным племенам, человек-обезьяна обладал врожденным инстинктом, позволяющим с первого взгляда судить о людях.

Бесшумно двигаясь в гуще листвы, Тарзан опередил отряд, спрыгнул на тропу и стал дожидаться приближающегося сафари. Передние носильщики, увидев его бронзовую неподвижную фигуру, застыли в растерянности и начали оживленно переговариваться между собой. Эти аскари[1] были родом из отдаленной деревни и никогда прежде не видели живого Тарзана.

— Я Тарзан, — объявил человек-обезьяна. — Кто вы и что вам нужно в моих владениях?

Услышав эти слова, молодой человек, остановившийся вместе с носильщиками, с радостной улыбкой на взволнованном лице бросился к Тарзану.

— Вы — лорд Грейсток? — спросил он.

— Да, хотя в этих краях я больше известен как Тарзан из племени обезьян, — ответил приемный сын Калы.

— Значит, мне крупно повезло! — радостно объявил молодой человек. — Я проделал долгий путь из Калифорнии, чтобы только встретиться с вами.