– Просыпайся, Джастин, нужно дойти домой, милый.

После нескольких мягких толчков он открыл глаза и осмотрелся. Затем медленно соскользнул со своего кресла, и когда уже был готов выбраться из грузовика, посмотрел на Зендера и сказал:

– Пока, пап.

Он поднял меня за бедра и швырнул спиной к стене. Я смотрела в его глаза, читая его мысли, заглядывая к нему в душу. Не раздумывая, я прижалась к нему губами, и мы целовались в идеальной гармонии.

Между нами не оставалось пространства, и так как я была уже влажной, ему не составило ни малейшего труда войти в меня. Я застонала от удовольствия, но его рот поглощал мои стоны блаженства. Я никогда не чувствовала себя более живой чем сейчас, когда он двигался внутри меня. Мне нравилось, когда мы были обнажены, соединялись, как мы делали это все эти годы.

Его губы начали очерчивать линию вдоль моего подбородка, пока не добрались до уха. Он тихо прошептал "я люблю тебя" и куснул мочку. Я выкрикнула от жара наслаждения, желая вернуть ему свою благодарность и обожание, но я была просто не в состоянии. Меня слишком поглотил экстаз, чтобы выговорить хоть слово.

Как только внизу моего живота началось покалывание, распространявшееся и дальше, я внезапно проснулась, вся в поту и готовая закричать. Я не понимала, что моя рука сейчас между ног, но это даже не было моей первой мыслью. Моей первой мыслью было лечь снова и продолжить представлять Зендера, делая это. Я закрыла глаза и продолжила ласкать себя, пока не достигла вершины. Мне пришлось повернуть голову и прикусить уголок подушки, пока не прошла блаженная эйфория.

Мое тело ослабло, и я вздохнула. У меня не было такого напряжения с тех пор как... черт, у меня вообще такого не было. Я была на взводе, мастурбировала, у меня даже было несколько парней. Если быть честной с самой собой, то я думала о Зендере намного больше, чем один раз, но с тех пор как мы виделись в последний раз, и особенно после нашего поцелуя, мое сексуальное напряжение вышло из-под контроля.

Может быть, это также связано с тем, что недавно у меня был секс. Более того, секс был не с Зендером. И я ужасно жалела, что это был не он. Но он скоро женится, а я не шлюха. По крайней мере, не была ею. И не хочу становиться.

Я была готова перестать жить в своих мыслях. Брр.

Я перекатилась на живот и вздохнула в подушку.

– Дерьмо, – вышел из меня шёпот. Я не слишком часто ругалась, но по какой-то странной причине мне стало легче, когда это слово вылетело из моего рта. Так что я повторила его еще несколько раз. – Уебок, дерьмо, дерьмо, долбоеб, кусок дерьма, – я улыбнулась, уткнувшись в ткань, и начала смеяться. Святое дерьмо, я сейчас как будто с похмелья. О, черт... я опьянела от Зендера Филдса.

***

– Мам?

Я подняла палец, дав ему знак подождать минутку. Он терпеливо ждал, пока я дописывала письмо своему начальнику, и, нажав "отправить", посмотрела на Джастина, который, кажется, о чем-то беспокоился.

– Да?

Он потоптался с ноги на ногу и подождал, прежде чем спросить.

– Как ты думаешь... хм... Зендер разрешит мне переночевать у него, когда сегодняшний день закончится?

У меня вырвался вздох, и я откинулась на сидении.

– Ты можешь называть его папой, если хочешь, ты же знаешь. Но, разумеется, этого не нужно, если ты не хочешь, – я выпалила это очень быстро. Мне хотелось бы, чтобы он называл его отцом, когда бы он этого не захотел. К тому же, пока я это говорила, у меня была возможность еще какое-то время игнорировать вопрос, который он только что задал.

Не то чтобы я не хотела, чтобы он оставался у своего отца, просто... Я не знала, как на это отреагирует Эмерсон. И хотя по идее я должна было плевать на то, что она подумает, тем не менее, я волновалась, потому что технически на следующих выходных она станет мачехой Джастина.

И от этой мысли меня просто выворачивало.

Джастин погрыз кончик ногтя, за миг до того как кивнуть.

– Хотел бы я знать, что делать, мам, – его голос напомнил мне времена, когда ему было пять или шесть. Невинное время. Время, когда я была для него скорее плюшевым мишкой, чем его мамой.

Я раскрыла объятия и позвала его сесть ко мне. Он колебался лишь секунду, потом свернулся у меня на коленях и обнял за плечи. Он стал старше, тяжелее и выше, но все еще оставался моим маленьким сыном, и я скучала по таким вот моментам. Мне лишь хотелось, чтобы они случались по более приятным обстоятельствам.

– Джастин, детка, – мягко сказала я. – В нужное время все разрешится. Ты получишь ответы на все свои вопросы, даже на те, о наличии которых и не знал. Однажды ты почувствуешь себя комфортно в обществе твоего отца, – после паузы я добавила: – Знаешь, я извинялась уже, наверное, сотню раз, но знай, что я собираюсь извиняться всю оставшуюся жизнь.

– Как ты думаешь, он любит меня? – спросил он.

Услышав это, я улыбнулась, уже зная ответ.

– Он любит тебя. Он сам мне это сказал.

Джастин извивался у меня на коленях, пока ему не удалось посмотреть мне в глаза. Его собственные глаза расширились, и я увидела в них блеск, какого не видела с тех пор, как этой весной закончился бейсбол.

– Правда? Когда? Что он сказал?

– Ну, – мне даже не пришлось припоминать его слова, потому что тот момент я запомнила на всю жизнь. – Ты уснул на заднем сидении грузовика, и он повернулся, чтобы на тебя посмотреть. Он сказал, что уже тебя любит, и что он не догадывался, что может полюбить кого-то так внезапно. А еще он сказал мне, что ты отличный парень, и что он гордится тобой.

– А ты не врешь мне?

Склонив голову набок, я посмотрела на него.

– Я когда-нибудь врала тебе, Джастин?

– Не думаю, – ответил он.

– Я бы не смогла. Ты – часть меня. Я представить себе не могу, что предам твое доверие, как поступила с другими. Я слишком сильно тебя люблю.

Он крепче сжал меня в объятиях.

– Ты самая лучшая мама в мире.

Я закрыла глаза и положила подбородок на его плечо. Как бы я хотела, чтобы это утверждение оказалось правдой. Правда или нет, для меня много значило услышать от него эти слова.

– Готов протестировать свои умения? – поддел Джастина Зендер.

Джастин опустил шлем и улыбнулся ему.

– Готов!

Они пробрались через проволочную сетку, и Зендер закрыл её за собой. Я сидела снаружи на скамейке, облизывая мороженое со сладкой ватой, которое мне вручили, и наблюдала, как парни становятся... отцом и сыном.

Зендер начал показывать ему самую удачную, по его мнению, позу, но Джастин сбросил его руки и показал свой вариант. Очевидно, Зендер согласился, потому что, улыбнувшись, кивнул головой. Джастин пропустил всего лишь один мяч из десяти. Когда его очередь подошла к концу, они поменялись местами. Зендер пропустил три. Он посмотрел на Джастина и пожал плечами.

– Прошло много лет. Я уже слегка заржавел.

Я бы сказала, что Джастину нравилось такое игривое отношение. Я видела, как между ними выстраивается связь.

Сперва мы втроем прошли два раунда на машинках, потом круг в мини-гольф, и завершили все вкуснейшим мороженым. У меня ушла на него целая вечность, так что они решили сделать несколько кругов в сетке. Парк собирались закрывать через десять минут, так что они прошли только два круга, когда им пришлось уходить.

– Мам, ты видела мой последний удар? После него точно потребовался бы хоум-ран! – с энтузиазмом сказал он.

– Без сомнений, – честно ответила я. Он был единственным в своей команде, добившимся хоум-рана в прошлом сезоне. Я не могла дождаться, чтобы увидеть, как он взрослеет и становится с каждым годом все лучше во всех видах спорта, которыми занимается.