Боже, я уже сгораю от бесстыдного желания, а Ремингтон ко мне ещё даже не прикоснулся.

Он остановился возле меня, наклонился и прижался своей щекой к моей. А потом накрыл руку, лежавшую на дверной ручке и, толкнув дверь, запер её ключом. В тишине комнаты щелчок замка казался оглушительным, и я испуганно вздрогнула. Отобрав у меня клатч, Ремингтон швырнул его на маленький столик справа от нас. Его рука скользнула вниз по обнажённой коже моей спины, пальцы зарылись в волосы и легонько потянули их.

Ремингтон провёл кончиком носа по моей скуле и глубоко вдохнул.

– Ты меня боишься? – спросил он низким хриплым голосом.

Мама дорогая!

– Ты довольно напорист.

– Тебе не нравится напористость? – он слегка отстранился, заглянув мне в глаза.

– В моей жизни её просто не было, – ответила я, задыхаясь и млея. Конечно же, всё это подобно сладкой пытке.

– Тогда привыкай. Для меня это единственная известная манера поведения. А я очень хочу, чтобы тебе со мной было комфортно.

В следующую секунду он приник губами к моей шее. На секунду я вообще перестала дышать и замерла в ожидании. Ремингтон выпустил мою руку, скользнул пальцами по моему бедру и слегка сжал задницу. Тихий стон вырвался из его груди. Выдохнув, я прикрыла глаза, голова шла кругом.

Боже, только Ремингтон Сен-Жермен на меня так действовал.

– Я мечтал это сделать ещё с той минуты, когда увидел тебя обнажённой в своей комнате, – пробормотал он, и я почувствовала, как губы, касаясь моей кожи, изогнулись в улыбке.

Я распахнула глаза.

– Правда? – Ремингтон кивнул, не отрывая губ от моей шеи, в то время как его рука медленно двигалась под платьем. Большим пальцем он рисовал круги на моём бедре, затянутом в чулок. – А мне тем вечером показалось, что мой вид тебя ни капли не впечатлил.

– Наоборот, почти сразил наповал. Впервые за долгое время мои голова, тело и член были в полном согласии друг с другом. Если бы я тогда не ушёл, то швырнул бы тебя на кровать и трахнул. Жёстко. Чтобы остыть, мне пришлось принять два холодных душа, и это после нескольких неудачных попыток самоудовлетворить себя.

– А меня тогда совершенно не порадовало твоё поведение. И даже если бы ты попытался ко мне прикоснуться, я бы тебя покалечила.

– Я хочу за это извиниться.

Без предупреждения Ремингтон обхватил меня рукой под колени и поднял на руки, а потом направился к овальному столу. Я ахнула, шокированная его невероятной силой. Скользнув руками по спине, я вцепилась в его плечи и прижалась теснее.

Сейчас я была под огромным впечатлением. Передо мной мужчина, способный нести меня на руках, не боясь при этом надорваться. Не могу припомнить никого, способного с такой легкой беззаботностью поднять меня, словно я весила не больше пушинки. Ремингтон всецело завладел моим вниманием.

Опустив меня на гладкую поверхность стола, Сен-Жермен раздвинул мои ноги и втиснулся между ними. Сжав руками бёдра, он потянул меня на себя, вплотную прижимаясь эрекцией к моей возбужденной плоти. Я обернула ноги вокруг его талии. У него снова вырвался стон.

– Я должен прикоснуться к тебе, Селена, – пробормотал он.

Рука скользнула под платье и замерла на краю подвязок. Ремингтон отстранился, взгляд сосредоточился на пальцах, теребящих кружево. Наконец посмотрев мне в глаза, он с трудом сглотнул.

– Я думала, мы здесь собирались скрепить нашу сделку поцелуем. Не то чтобы я возражала, – я зарылась пальцами в волосы на его затылке.

– Никогда не верь мужчине, если он говорит, что хочет тебя только поцеловать, – сильные пальцы медленно скользили вверх между моих бёдер, поглаживали кружево трусиков. Он замер, вопросительно взглянув на меня, а мне лишь хотелось ощутить, как эти удивительные длинные пальцы проникают внутрь.

– Тебе тоже?

– Мне в особенности, – хрипло ответил он. Прижавшись губами к моему рту и захватив верхнюю губу, он стал посасывать. – Если я целую тебя, значит, я тебя трахаю. Без разницы, членом, пальцами или ртом. Я всё равно медленно и основательно подвожу тебя к главному. И когда, наконец, ты голая будешь лежать передо мной, я буду поклоняться каждой крошечной клеточке твоего тела. Пока руки будут ласкать, рот - целовать, лизать и сосать. И я буду кусать, ma belle, сильно и не очень. Но без покусываний никак. И когда, в конце концов, я скользну глубоко в жар твоего тела, всё, о чём ты сможешь думать - это о моих губах и члене.

Он провел зубами по моей верхней губе, кончик языка скользнул между приоткрытых губ. Мой язык ринулся навстречу, стремясь прикоснуться к нему.

От его слов всё тело горело. Ремингтон первый мужчина, говорящий мне такие греховные непристойности. Проклятье, это так возбуждало. Он знал, что делает. Словами и прикосновениями сводя меня с ума. Мои бёдра задрожали. Я, как и Ремингтон, дышала прерывисто. Но, в любом случае, мне хватило сил обхватить ногами его бёдра, притянуть к себе ещё ближе. Желая большего. Нуждаясь в этом. Я провела руками по его груди, наслаждаясь твёрдостью мышц под ладонями. А потом сделала то, чего никогда не делала раньше. Удивив не только себя, но и Ремингтона, если судить по потемневшим и расширенным глазам. Я схватила и намотала на кулак его галстук. Потянула на себя, скользя губами по его скуле, медленно опускаясь к сильной шее, а добравшись до цели, нежно пососала кожу.

Со стоном он запустил пальцы в мои волосы, сжав их в кулак, и потянул назад, прижимаясь губами к моему уху.

– Селена, Селена, Селена. Ты такая чертовски красивая. – Моё имя слетело с губ, как молитва доведённого до отчаяния человека.

Через мгновение его рот обрушился на мой. В этом поцелуе не было ни капли благопристойности. Ремингтон целовал меня агрессивно, властно, целиком и полностью заявляя свои права. Наши языки переплетались, пробуя, исследуя, дразня друг друга. Ремингтон отодвинулся, я неотрывно следовала за ним, скользя кончиком языка по его нижней губе. А потом укусила, именно так, как мечтала сделать уже не раз. Из его горла вырвалось рычание, и моё тело в ответ задрожало. Я толкнулась бёдрами к нему навстречу. Бесстыдно тёрлась об него. И мне было мало его ответных толчков.

– Ты околдовала меня своим телом, ртом, всем этим.

Выпустив волосы, он одной рукой обхватил грудь в лифчике, а другой скользнул вниз по моему телу. Добравшись до мягкой и влажной ткани трусиков, стал ласкать через материал. Большим пальцем Ремингтон потёр сосок, такой чувствительный и твёрдый. Наклонив голову, он прижался ко второму губами и прямо через ткань втянул в рот, а потом стал нежно теребить и посасывать.

– Ремингтон. Боже, Ремингтон, – с моих губ сорвался хриплый стон. Я чувствовала себя распутной, ни с чем не сравнимое желание закрутилось и бушевало внутри.

– Mon Dieu, я чувствую запах твоего возбуждения. Такой замечательный. Ты такая мокрая. Расскажи, что ты хочешь. Чего жаждешь, моя красавица?

Каждой клеточкой тела я чувствовала его. Меня захватил и унёс ураган ощущений, которых я никогда в своей жизни не испытывала. Ремингтон не просто целовал, не просто прикасался ко мне.Он вдыхал в меня жизнь и насыщался мной. Одним своим дыханием проникал в укромные уголки души и растворял все страхи и опасения вместе с давно живущей там болью и хаосом, заменив их безудержной страстью. Я не могла найти слов, чтобы описать все свои желания. Пожалуй, я и сама точно не знала, чего хотела.

Пытаясь перевести дыхание, я отстранилась, но Ремингтон снова притянул меня к себе. И поцеловал, намекая, что никуда меня не пустит.

Понятное дело, я и не собиралась покидать его объятий. Наоборот, стремилась заполучить всё, что он предлагал. Не передать словами, насколько сильно я этого хотела.

Ремингтон прижался лицом к изгибу моей шеи.

– Чего ты хочешь?

Я склонила голову набок, открыв ему больший доступ. Чем он и воспользовался. Лизнул кожу, пробуя её на вкус, а потом провёл носом по подбородку. Когда я не ответила, рука между моих ног замерла, прекратив свою сладкую восхитительную пытку.