Глупо, потому что следовало бы с ним сойтись. На нее ведь не каждый день кидаются мужчины. Хэдли даже не целовалась с самого колледжа. И, если не считать ее личного неприятия прикосновений, Оливер с практической точки зрения наиболее подходящая партия. Однако для романа не хватало искры.

Возможно, проблема в Хэдли. Наверное, она сломлена и неполноценна. Ненормальная. Потому что вместо того, чтобы заинтересоваться подходящим мужчиной, думает о том, кто только что обманом увел у нее из-под носа должность в музее. О совершенно неподходящем мужчине.

О том, кого едва не убила, когда перестала сдерживать порывы.

– Позвольте вам помочь, мисс Бэкол, – сказал Оливер. – Доверьтесь мне, вы не пожалеете.

Она глубоко вздохнула и собралась с мыслями.

– Я понятия не имею, что вы там «видели», но сейчас предпочитаю побыть в одиночестве.

– Ну хватит. У вас истерика. Вы волновались перед ужином. Пойдем и поговорим, – его резкость застала Хэдли врасплох.

Истерика? Нет, она никогда не была истеричкой. Злилась, печалилась, чувствовала холодность, отчуждение и проклятье. Но никогда не истерила. И это предположение лишь сильнее испортило ей настроение.

– Позвоните мне в музей на следующей неделе. Спокойной ночи.

Она хотела уйти, но Оливер заступил ей дорогу.

– Довольно, Хэдли, я… – он запнулся, когда на его лицо упала тень.

– Кажется, дама пожелала вам спокойной ночи. – Лоу вышел вперед и угрожающе навис над Оливером. – И теперь я говорю то же самое. Возвращайтесь на вечеринку или идите домой. Просто проваливайте.

– Ничего подобного я делать не стану.

– Вы сопровождали эту даму на вечеринку?

– Нет, но…

– Значит и не уйдете с ней.

О боже.

Оливер ткнул пальцем в Лоу, но, казалось, передумал спорить. Натянутая улыбка скрывала его подлинные чувства.

– Мистер Магнуссон, наше знакомство кое-что прояснило, с нетерпением жду следующей встречи. Доброй ночи, мисс Бэкол.

Оливер пошел к припаркованной машине. Хэдли не знала, чего в ней больше – облегчения или злости. Она мысленно бросила кости и решила остановиться на гневе.

– Не надо было отсылать Оливера, он всего лишь беспокоился обо мне.

– А мне так не показалось. Держи, здесь чертовски холодно, – Лоу протянул ей черную норковую шубу. Почему именно Лоу проявил заботу о ней? Не видя повода отказываться, Хэдли быстро сунула кисти в рукава с шелковой подкладкой.

– Это твоя шляпка? – Он протянул головной убор ярко-красного цвета в перьях.

– Боже, нет!

– Я так и подумал, но не хотел терять время на споры со швейцаром. – Лоу повесил шляпку на забор у чьего-то двора и надел свое пальто. – Тебе полегчает, если я скажу, что мою шляпу тоже потеряли?

– Нет. Вот если бы ты мне так нагло не лгал, соблазняя во дворике, а потом не сговорился с моим отцом, чтобы лишить меня работы, тогда бы мне полегчало!

Ее крик души подхватило эхо тихой улицы. Лоу еще повезло, что Мори уже устали, а иначе Хэдли захотелось бы дать им свободу во второй раз за вечер.

Прохвост поднял указательный палец.

– Во-первых, я не врал, когда говорил, что сегодня тебе не солгу. Во-вторых, – еще один палец добавился к первом. -…я не «сговаривался» с твоим отцом. Он упоминал что-то о должности главы департамента на встрече в его кабинете, но то было в первый и последний раз.

– Так я и поверила.

– Слушай, я был так же шокирован, как и ты. Он даже не спросил, нужен ли мне канцелярский пост.

– Однако ты не запротестовал.

– Я не успел! – Лоу покачал головой, будто вытряхивая из нее посторонние мысли, а потом поднял третий палец. – В последний раз именно ты меня соблазняла.

У Хэдли от удивления открылся рот.

– Это самое нелепое, что я когда-либо…

– Ты первая меня коснулась. И смотрела влюбленными глазами.

– Ничего подобного! Это ты затащил меня в темный уголок, а полчаса спустя предал перед коллегами! Ты меня унизил.

– Твой отец тебя унизил.

– Вы оба меня унизили.

Лоу склонил голову на бок.

– И ты… пыталась убить нас той люстрой?

«О боже». Хэдли развернулась и пошла по тротуару. Лоу последовал за ней.

– Helvete [5], это сделала ты!

– Это нелепо.

– Неужели? Потому что я слышал слова твоего отца и подслушал твой разговор с денежным мешком. Я знаю, что такое землетрясение, мисс Бэкол, и произошедшее не было на него похоже. Черт, если подумать, я ведь так и не понял, как разбились окна в том поезде, по которому за нами гнался бандит. А еще падение багажа.

– Ты сумасшедший.

– Но не глупый.

– Прошу, просто оставь меня в покое.

– Я не брошу женщину на темной улице посреди ночи.

– Сейчас восемь вечера, и мы в совершенно безопасном районе. Я же просила при первой встрече относиться ко мне как к мужчине, равному. А не как к хрупкой кукле с мозгами с горошину и истеричке.

– Эй, это сказал денежный мешок, а не я. Договорились, я за. Значит, ты – мужчина. Хоть мне немного неловко, принимая во внимание мои шокирующие мысли о нас, но какого черта – я практичен. Как говорится, открыт всему новому.

Шокирующие мысли о ней? Волна возбуждения прокатилась по ее неуправляемому сознанию. Боже, зачем вообще об этом думать? Надо лишь сосредоточиться на подлом предательстве отца, после того, как много месяцев он расхваливал ее работу перед попечителями. После стольких лет уверений, какая она умница, как много умеет.

Ну что ж, недостаточно много, чтобы участвовать в раскопках в Египте. Отец не раз разглагольствовал, что женщинам не место в пустыне. И когда Хэдли упомянула, что ее мать сопровождала его, отец парировал, что вот эта вольность и стала самой большой ошибкой в его жизни. И никакие доводы не заставили его передумать, поэтому Хэдли пришлось расстаться с мечтой.

А теперь и другая ее мечта погублена.

Но Лоу уверял, что не знал о намерении доктора Бэкола. Можно ли ему верить? И правда, если подумать трезво, разве не важно узнать причину? Отец уже вскоре получит от Лоу желаемое – джед. И до обнаружения амулета охотник за сокровищами его совершенно не интересовал. Раньше она лишь мимолетно слышала фамилию Магнуссонов.

Отец сильно темнил в случае с джедом, отказываясь поведать, зачем ему эта вещь и что с ней сделает. Неужели он правда считал, что у амулета есть магическая сила? Хотя, от джеда действительно исходила странная энергия.

Позвоночник Осириса по легенде открывал дверь в преисподнюю. В египетский мир мертвых: Дуат. Но даже если сила джеда настоящая, Лоу нашел лишь часть амулета. Только вот с чего ее отец вдруг встретил молодого археолога в музее с распростертыми объятиями?

– Куда ты идешь?

Хэдли остановилась, развернулась и увидела Лоу на другом конце квартала. Она успела даже перейти дорогу, сама того не сознавая.

– Ищу такси.

Лоу осмотрел темную жилую улицу. Они давно уже ушли от припаркованных лимузинов, ожидающих гостей у дома Флада. Мимо проехала машина. В тишине слышно было, как наползает туман.

– Тут сложно найти стоянку такси. Если хочешь доехать домой, наш водитель тебя отвезет. Мы всего в паре кварталов от моего дома, я пришел сюда пешком.

Хэдли застонала.

Магнуссон-младший сунул руки в карманы пальто и прошел по наклонной боковой улочке.

– Моя семья, скорее всего, еще ужинает, так что я не тащу тебя в уединенный дом, чтобы заняться всякими вольностями. – Он остановился перед ней, разглядывая ее шубу. – К тому же, ты ведь пыталась похоронить меня под двумя тоннами стекла. Как, я понятия не имею, но подозреваю, что опасность грозит именно мне, а не тебе.

Его подозрения верны.

– Мир?

– Ладно, но с одним условием, – согласилась она.

Он вздохнул, уставился на туманное небо и, до того, как ответить, прошептал что-то по-шведски.

– А почему, черт побери, нет. Давай уж, выкладывай свое условие.

– Ты расскажешь мне, почему мой отец из кожи вон лезет, позволяя тебе всякие вольности.