Когда Джекаби зарылся в свою котомку, я легко толкнула ворота. Они со скрипом отворились. Джекаби закрыл свою сумку и воззрился на меня.

— Ваш разум, мисс Рук, исповедует принципы простоты.

Я расценила это за комплимент и высказалась:

— Не удивительно, что ворота не заперты, мистер Джекаби. Здесь же ничего нет!

— Не ничего, а кажется, что ничего. — Он взял меня за плечо, и мы переступили порог. — И это рынок, самый настоящий.

У меня по рукам поползли мурашки электрическим покалыванием, а волоски на шее встали дыбом. Спустя шаг, занавеса мрачной местности спала, и мы неожиданно оказались в самом центре шумной, базарной площади, ломившейся от лотков, палаток и хлопающих на ветру реклам.

До моего носа донесся запах жареного мяса вперемешку с запахом духов, а уши внимали диалогам людей, ведущих торг, и прочей обычной уличной суете. Прямо передо мной угловатый человек с огромными, словно из паутины крыльями, говорил на незнакомом, грубом языке с кожевенным торговцем, который был размером с киоск, занимаемый им. Через проход мужчина с очень густой бородой и заостренными ушами показывал свой товар суровой женщине, чья вся нижняя половина оказалась гигантской курицей. Повсюду, куда ни глянь, были рога, чешуя, крылья, покупатели и продавцы специфических пузырьков, хрустальных шаров и кожи животных, которых я видела только в сказках.

— Добро пожаловать, — сказал Джекаби, — на Рынок Зандермахт.

В соседнем окне вспыхнул свет, а из другого повалил сиреневый дым. Пока я таращилась на это светопреставление, вдалеке раздался приглушенный взрыв и в небо выстрелил, будто фейерверк, человек в темных одеждах.

Джекаби же чувствовал себя здесь как рыба в воде. Он весело вышагивал сквозь толпу и глядел по сторонам, словно каждый кипящий котел или череп циклопа были его закадычными друзьями. Я спешила за ним, не желая отставать.

Пока он шагал по проходам, наклоняясь, чтобы восхититься зайцем с рогами слева от него или жилетом из чешуи дракона справа, я начала подмечать нечто более тревожащее, чем просто любопытство лавочников. Вокруг все причудливые лица (с шипами, жабрами и мехом) были обращены к моему работодателю. Я думала, что у меня, должно быть, разыгралось воображение, пока скелет собранный, похоже, из костей птицы и медведя, не развернулся на канате, на котором был подвешен, и не уставился пустыми глазницами на Джекаби, когда тот прошел мимо.

— Мистер Джекаби, — сказала я почти шепотом, когда сократила расстояние между нами, — почему столько людей... гмм народу... наблюдают за вами?

Мой работодатель не потрудился оглядеться по сторонам, чтобы подтвердить мои тревоги, но посмотрел на меня так, словно я упустила какую-то вопиющую истину. Это было его самое излюбленное выражение лица.

— Мисс Рук, считаю это очевидным. — Он широко улыбнулся. — Я, как известно, важная персона.

Чистая, неприкрытая наглость странным образом успокаивала.

— Я имею привычку забывать, что вы, как правило, видите меня только на работе в городе, — продолжал он, — где мои способности не всегда осознаются в полной мере.

Это было правдой. В последний раз расследование моего работодателя привели нас в местный полицейский участок, где мы оба скоротали вечер в тюремной камере.

— Скоро вы обнаружите, что в этом окружении моя репутация довольно неоднозначная, — продолжил он. — Как я вам уже рассказывал, всегда существует только один единственный Ясновидец, коим я и являюсь, мисс Рук. Возможность видеть сквозь завесу и воспринимать всевозможные магические ауры — это бесценный навык.

Мы добрались до ларька, занятого мускулистым чудовищем с головой быка. Он напомнил мне Минотавра из мифов. Когда мы приблизились, он насупился, бросая странные взгляды на Джекаби.

— Взять, например, этот киоск, — сказал мой работодатель. — Я могу вам с уверенностью сказать, что эти кубки (хотя реклама утверждает обратное) не являются рогами изобилия, но на время зачарованы таковыми. Тот сокровенный свиток — подделка, а вот те яйца василисков, вообще страусовые.

Некоторые из клиентов, разглядывающие товары, побросали их и ушли прочь. Глаза Минотавра сузились, и он фыркнул горячим воздухом в сторону Джекаби.

— Видите? Я спас всех этих клиентов от бессмысленной траты денег, — продолжал болтать Джекаби. — Здешний народ меня любит! — Я поспешила прочь за моим ничего не замечающим работодателем, бросая взгляды на кипящего от злости продавца, пока он не скрылся из виду за несколькими рядами палаток и лотков.

— Сэр, — сказала я, — это все так невероятно... но нельзя ли притормозить. Столько всего навалилось сразу.

— Ну, разумеется. О, как удачно. Не желаете ли чашку чая, мисс Рук? Я угощаю.

Мы как раз подошли к маленькой группке тележек, торгующих богатым ассортиментом еды и питья, которые выглядели подозрительно обыденно. Успев съесть на завтрак лишь кусочек полуобугленного бекона, я с благодарностью приняла чашку и села, чтобы выпить её с Джекаби.

— Спасибо, сэр, ммм, за этот по истине чудесный напиток, — сказала я, сделав первый пробный глоток. Это была богатая, темная композиция, мало чем отличающаяся от крепкого Ассама [1]. — Очень бодрящий.

— Да, как я понимаю, листья для получения такого крепкого вкуса проходят через пищеварительный тракт молодого тролля. Увлекательный процесс.

Мне удалось побороть несколько мощных позывов, чтобы проглотить последний глоток, а потом отставить чашку в сторону.

Наша следующая остановка состоялась прямо за прилавками и стендами у очень старого каменного здания, вход в которое был прегражден толпой разносчиков. Надпись на деревянной вывеске над дверью гласила, что мы входили в Картографориум.

Владелец заведения, пожилой мужчина в очках с эльфийскими чертами лица, поприветствовал Джекаби с широкой улыбкой. Потолки в его магазине были высокими и снизу доверху уставленными полками и шкафчиками, ломившимися от книг и свитков. Мне было понятно, почему Джекаби был здесь завсегдатаем. Его собственная библиотека магической литературы и прочих сведений казалась ничтожной по сравнению с этой.

Джекаби представил меня хозяину, мужчине по имени Анаксимандер. Он вежливо улыбнулся, а потом нетерпеливо нырнул за прилавок, чтобы показать Джекаби новые поступления — первое издание чего-то там с ксилогравюрами, по-видимому, отсутствующих в последних изданиях. Насколько я могла судить, все образы, написанные явно не дилетантом, представляли собой непропорциональных сатиров, которые занимались несусветными вещами, чтобы испугать нимф. Я оставила этих двоих наедине с этой литературной находкой и отправилась рассматривать остальную часть магазина.

В Картографориуме книги были на всех языках, с которыми я уже сталкивалась и которых прежде не встречала. Я прошла мимо свитков, исписанных чистым золотом, диаграмм величественных подводных царств и подробных чертежей искусно-сложных машин. Посреди прохода стоял огромный детальный глобус, ленивое вращение которому я задала толчком пальца, когда проходила мимо.

Палеонтолог во мне заметил изображение лопаты в углу одной из карт, торчащей из переполненного деревянного сундука. Я высвободила карту из груды и быстро осмотрела. Она заставила меня улыбнуться. Сомнений быть не могло, все — пунктирная линия, череп и перекрещенные кости, над которыми детской рукой был выведен большой красный крест, — говорило о том, что это карта сокровищ.

Я тоже рисовала такие, будучи маленькой девочкой, часто мечтая наткнуться когда-нибудь на настоящую, несомненно, принадлежащую подлому пирату, груду сокровищ, которые зарыты где-то под землей. Я уже давно оставила эти романтические фантазии, но, наверное, та самая маленькая девочка все еще живет во мне, и поэтому я решила вслед за отцом заняться палеонтологией. Если уж я не могла отыскать груды золотых дублонов, то пусть это будут огромные доисторические животные.

— Нашли что-нибудь? — голос Джекаби, раздавшийся за спиной, заставил меня подпрыгнуть и бросить карту обратно в коробку.