Еще одна вещь, которую он любил и знал.

– Я все сделаю, – нежно заметила Джиллиан. – Почему бы тебе не отдохнуть?

– Я уже достаточно отдохнул.

– Тогда посмотри телевизор. У меня есть DVD если спутниковое не работает.

Он не хотел оставлять ее, хотя и не понимал почему. И все же, Ресеф чувствовал: ей нужно пространство, а почему нет? Он был чужаком в ее доме, где она явно привыкла жить одна.

Вообще то, чудо уже то, что она привела его сюда. Многие оставили бы его умирать.

Подождите… откуда он это знал? Если Ресеф был прав на счет людей, которые оставили бы его умирать, значит в жизни был знаком с какими-то реальными отморозками. Что не очень хорошо характеризовало его. По сути, в глубоких тайниках его мозга, где происходило странное постукивание, притаилось нехорошее подозрение. Подозрение в том, что Ресеф и сам мог оказаться реальным отморозком.

Или хуже.

– Как ты тут, горячий, обнаженный ангел с идеальной фигурой?

Ривер открыл глаза лишь на мгновение, чтоб посмотреть на Хайвестер, падшего ангела, которой по всей видимости доставляло удовольствие выводить его из себя.

Закрыв глаза, Ривер снова оперся спиной о стену из костей позади себя.

– Я – ангел, попавший в ад и меня медленно переваривает желудок какого-то огромного демона. Как я по-твоему?

Хайвестер пощелкала пальцами перед лицом Ривера, заставляя снова открыть глаза. Она присела перед ним, ее волосы цвета безлунной ночи развивались по черному кожаному мини платью, доходя до бедер, рюкзак она положила рядом с собой на землю.

– Ты восстановишься. Хватит драматизировать.

Он вздохнул.

– Интересно, что в качестве пытки ты решила доконать меня.

– Доконать? – Удивив Ривера, Хайвестер селя рядом. – Я называю это разговором. Ты бы предпочел сидеть здесь один?

– Ах. Теперь ты открываешь свою мягкую, нежную сторону характера. Жертвуешь собой, чтобы у меня была компания.

– Ты циничен.

– Может это потому что год назад ты обвела меня вокруг пальца, держала в плену, отрезала мне крылья, пыталась подсадить на костное вино. – Он покосился на нее. – Конечно же мой цинизм безоснователен.

Она пожала плечами.

– Что если я не хотела совершать тех поступков, а следовала приказам.

Совет Наблюдателей за всадниками в Шеуле также действует, как и Небесный Совет, а, следовательно, они вносили предложения и передавали информацию от тех, кто сидит у Власти. Но в конечном счете ответственность за свои действия нес назначенный Наблюдатель. Хайвестер – Наблюдатель со стороны зла, конечно же это знала.

– Держать Наблюдателя в заложниках – нарушение законов Наблюдателей. И не важно, были те указания из Совета или от самого Сатаны. Ты будешь наказана. Возможно, как Шеульскими так и Небесными силами.

Каждая сторона несла ответственность за наказание своего Наблюдателя, но иногда обе стороны запрашивали право на определение наказания.

– Когда-нибудь. – Отмахнулась она. – Сейчас все заняты восстановлением человеческого мира. Кроме того, что я получу предупреждение, с меня могут снять обязанность Наблюдателя. Я переживу это.

– Это было бы позором.

Хотя Ривер и говорил язвительно, какая-то часть его предпочитала, чтобы Хайвестер осталась жива и осталась на своей должности. Как Небесному Наблюдателю Всадников, Риверу пришлось бы сотрудничать с тем, кого бы назначили на ее место и зная природу падших ангелов, среди них были намного хуже Хайвестер.

Ривер пошевелился, морщась от боли когда кислота на стенках желудка разъедала кожу.

– В любом случае, как долго я здесь?

Время шло по-разному в некоторых областях Небес и Шеул-гра, и трудно было сказать с уверенностью, чему равнялся час, проведённый в одном из этих мест: трём месяцам человеческого измерения или трём секундам

Время менялось часто и быстро, как направление ветра, не имея никакой последовательности.

– Полчаса, проведенные тобой здесь с Ресефом, эквивалентны трём месяцам в человеческом мире. После того, как ты его переместил, время здесь пошло в другую сторону. Ты пробыл в аду три месяца, но в человеческом мире прошло только несколько минут. – Она пожала плечом. – В общем, все выровнялось. Три месяца для обоих миров.

Значит, Ресеф должен был недавно очнуться.

– Откуда тебе известно про то, что я переместил Ресефа?

Хайвестер закатила глаза.

– Ты здесь не для общения с демонскими душами. Ангелы не рискуют спускаться в Шеул, не говоря уже о Шеул-гра, без серьёзной на то причины, – ухмыльнулась она. – К тому же, Гадес сказал, что ты кое-что провернул с Ресефом и тот исчез.

– Этот синеволосый ублюдок, – прорычал Ривер. – Должность демона чистилища недостаточно занимает его? Он сдал меня?

– Я полагаю, что ему надо как-то развлекаться. – Хайвестер прикоснулась к рюкзаку. – Я принесла тебе одежду. – Она бросила на ангела озорной взгляд. – Не то, чтобы тебе нужно было ее одевать, секси-бой.

Сомнение сковало его желудок.

– В чём подвох?

– Ни в чём. – Встав, она расстегнула молнию и бросила пару розовых спортивных штанов с котятами ему на колени. Подвох был… он будет выглядеть глупо. – Ну и куда же ты послал Ресефа? Я больше не чувствую его.

– Этого я тебе не скажу.

– Я должна знать. Он в опасности.

Натянув глупые розовые штаны, Ривер поднялся.

– Что значит, он в опасности? Печать Ресефа восстановлена, и он больше не Мор. Пророчество «Демоники» – разрушено.

С незапамятных времен существовало два пророчества об апокалипсисе и Четырех Всадниках, одно хранилось в священной книге демонов – "Демонике" – другое, в человеческой "Библии".

Различие лишь в том, как сломаются печати и на чьей стороне будут сражаться Всадники – добра или зла.

Ривер чувствовал облегчение, потому что оставалось только "хорошее" пророчество, но от болтовни Хайвестер у него по коже поползли мурашки.

– Дурак. Ты знаешь, что пророчества могут меняться. Печать Ресефа может и не сломается снова, пока не пройдет пророчество Библии, но события прошлого года изменили то, что было изначально предсказано. Всё равно в библейской версии пророчества сказано, что Всадники будут сражаться на стороне добра. Но…

Ривер заскрежетал зубами.

– Но? – подсказал он.

– Но злая сторона Ресефа пробудилась, когда он стал Мором. Его демон не умер. Он просто взаперти.

– Я знаю.

И так оно и было. Ривер обладал клинком Избавления, оружием, которое могло уничтожить Мора, но также могло убить и Ресефа. Вместо того, чтобы передать его троим другим Всадникам, он позволил им использовать клинок Избавления, оружие, которое, по их ошибочному мнению, могло убить Мора.

– Поэтому я забрал память Ресефа и отослал его.

– Что же, недавно я узнала от Высших Сил, что когда его воспоминания вернуться, а он будет недостаточно силен, им снова завладеет зло…

– Мор может вернуться, – мрачно произнёс Ривер. Черт. Он должен быть благодарным Хайвестер за эти новости, понимая, на сколько сильно он был отрезан от Совета Наблюдателей.

Но он не мог позволить себе быть благодарным за что-либо, сделанное Хайвестер. Она бы никогда не простила долг.

– Он уже не будет столь же силён, если вернется, – сказала она, – Не сможет вызвать те же разрушения на Земле, как раньше, по крайней мере, не с такой же силой. Но сможет распространить чуму и заболевания и это всё равно, что забирать жизни, разрушать их, создавать армии в подготовке к библейскому апокалипсису. Значит за вас, пай-мальчиков, будет на одного Всадника меньше.

Ривер обдумал все, что сказала Хайвестер, подвергая ее слова сомнению.

– Разыгрываешь меня, Падшая. Ты просто хочешь его найти, чтобы опять освободить его злую сторону.

– Поверь мне, – прошипела она. – Я не хочу больше никогда видеть лицо этого ублюдка – Мора. Я хочу знать его местонахождение, чтобы предотвратить это.