– Нет. Тут все гораздо сложнее, чем с друзьями. Я посещаю большое количество мероприятий, и потом мои фото появляются на страницах светской хроники в газетах или на сайтах со сплетнями. А значит, мне нужно выходить на люди с правильной девушкой. Таких девушек мне и выбирают. У меня самого права голоса нет. Вот как сегодня: мне придется вести Кортни на вечеринку и притворяться, что она моя девушка. Кортни не нравится мне даже как подруга, но перед объективами фотокамер мы обязаны разыгрывать это представление.

– Получается, ты никогда не был на настоящем свидании с той, которую выбрал бы сам? У тебя никогда не было настоящей девушки?

– У меня были настоящие свидания и настоящие девушки. Фальшивки – только для публичных мероприятий, типа благотворительных приемов или больших общественных вечеров, как тот, на который я сегодня собираюсь пойти. Практически в любом месте могут появиться фотографы. Нормальные свидания я пытаюсь скрыть, особенно от отца.

– Только в твоей семье так или у остальных тоже?

– У всех в моей школе была фальшивая подружка или парень. Для состоятельных семей это обычная практика. Бред, я знаю. Но все дело в картинке – с кем тебя заметили, и какая в этом выгода для семьи. В общем, мы все к этому привыкли и пытаемся тайно встречаться с другими людьми на стороне.

– Твой папа когда-нибудь узнавал, что ты встречался с кем-то, кого бы он не одобрил?

– Да, но в школе я встречался с девушками из школы, поэтому отец не возражал, ведь все они были детьми из богатых и влиятельных семей. Если бы я облажался, и кто-нибудь заснял бы меня с одной из этих девушек, это не стало бы концом света. Но он не разрешал мне приглашать их на публичные мероприятия. Мне всегда приходилось появляться с девушкой по его выбору. Так тянется до сих пор, поэтому сегодня мне предстоит застрять с Кортни.

– Ты точно это все не придумываешь?

– Зачем? Мне вообще не стоило все это рассказывать тебе. Это один из тех секретов, которые не должны всплыть наружу. Кстати, никому не говори об этом. Я серьезно. Я открылся тебе лишь потому, что задолжал тебе правду.

Дует ветерок, и несколько прядок падают мне на лицо. Гаррет склоняется надо мной и заправляет их за ухо.

– Мне просто хочется, чтобы ты доверяла мне, Джейд. Знаю, это не произойдет за одну ночь, но если ты дашь мне шанс, то я постараюсь оправдать твое доверие.

– Так что мы решим в итоге?

– Давай общаться как раньше и узнавать друг друга. Надеюсь, ты увидишь, что помимо фамилии во мне есть что-то еще. И что, утаивая правду, я на самом деле не хотел тебя ранить.

Я молчу, делая вид, что обдумываю его предложение. Но мне это и не нужно, потому что это действительно то, чего я хочу. Я хочу оставить все это позади и снова проводить с ним время.

– Если я соглашусь, то ты начнешь заставлять меня смотреть свои любимые мультики? – улыбаюсь ему я.

Он улыбается в ответ.

– Я предупреждал, чтобы ты больше не поднимала эту тему. – Он игриво опрокидывает меня на спину.

Я борюсь с ним, хохоча.

– Да мне все равно, что тебе нравится кино с говорящими собаками. Просто любопытно, что в этом интересного. Я с удовольствием бы узнала, как собаки борются с преступностью. Они вынюхивают улики или…

Гаррет тоже смеется.

– Ладно, хватит. Никаких разговоров о том мультике. – Он прижимает мои руки к земле, и надо мной нависает его лицо. Он ловит мой взгляд, и я узнаю его значение. Точно так он смотрел на меня, когда мы были в бассейне. Он спрашивает разрешения, и мне очень-очень хочется дать его, но я не могу. Слишком рано.

Я отворачиваюсь. Он понимает намек и, отпустив меня, откатывается в сторону.

Мы лежим бок о бок, а сквозь листву над нашими головами светит теплое солнце. Я зажмуриваюсь и слушаю мягкий шелест листьев.

– Я тут поговорила с девушкой, которая тебе нравится, – говорю я, не открывая глаз. – Она сказала, что тебе можно снова начать с ней общаться. Хоть сейчас, если ты не очень занят. Но если тебе нужно вернуться к себе в комнату, то ничего страшного.

– Скажи ей, да. Я сейчас свободен. Или в любое другое время, когда она захочет. – Я бросаю на Гаррета взгляд. Его глаза закрыты, а на лице блуждает широкая улыбка. – Может, ты могла бы попросить ее сходить на ланч, пока я не занят?

Я снова закрываю глаза.

– Она говорит, ланч звучит неплохо.

Больше он ничего не отвечает. Но его рука скользит по покрывалу и переплетается с моей.

Наверное, я была неправа.

Наверное, еще не поздно завести друга. 

Я бы могла остаться тут на весь день. Есть некое умиротворение – находиться рядом с Гарретом, держать его за руку и не произносить ни слова, наблюдая, как угасают последние летние деньки.

Спустя пару блаженных часов, во время которых я могла, скорее всего, и задремать, я чувствую, как плед немного сдвигается, и Гаррет встает.

– Готова идти на ланч?

– Не совсем. – Я бросаю него взгляд и вижу, что он снова садится рядом. – Мне здесь нравится.

– Мне тоже. Но к часу мне надо быть дома, так что, если мы хотим успеть на ланч, то нужно выдвигаться.

– Тебе действительно нужно быть там?

Он улыбается и ложится на бок.

– А что? Хочешь провести со мной побольше времени? – Он поглаживает мою руку, а потом нежно берет ее. Одно лишь прикосновение его пальцев к моей коже – и во мне что-то побуждается. Желание. Стремление находиться с ним рядом. Стать больше, чем просто друзьями. Интересно, чувствует ли и он это нечто похожее?

– Возможно, – отвечаю я. Высвобождаю руку из его ладони и кладу ее рядом с собой. – Или, может, мне просто любопытно, почему ты так рано уходишь.

Улыбка на его лице увядает, и он снова берет меня за руку и кладет ее между нами на плед.

– Все из-за этой дурацкой вечеринки, которую каждый год устраивают родители Кортни. Днем они приглашают людей на фуршет у бассейна, а вечером все возвращаются к официальному ужину и танцам.

– И ты пьешь на таких мероприятиях?

– Иначе мне там не выжить.

– И взрослым все равно?

– К ужину половина из них и сами пьяны.

На минуту мы замолкаем. Я могу думать только о Кортни и о том, как на прошлой неделе она лапала Гаррета на вечеринке. Через несколько часов она снова набросится на него, прикидываясь, будто они пара. И как он отреагирует? Смирится? Поцелует ее? Будет держать ее за руку так же, как сейчас держит меня? Если он там выпивает, то скорее всего сделает все вышеперичисленное, а то и больше.

Я резко сажусь.

– Сделаешь для меня одну вещь?

– Возможно. Что именно?

– Можешь постараться на этот раз не пить?

Он вздыхает и перекатывается на спину.

– Да ладно тебе, Джейд. Чтобы выдержать Кортни, нужно выпить хотя бы пару бокалов.

– Нет, не нужно. Поверь мне. Я прошла через худшее, но не попробовала ни капельки алкоголя. И, как видишь, осталась жива.

Он садится и поворачивается ко мне лицом.

– Ты никогда не пила? Даже пиво? Или глоток вина? Ничего?

Я отрицательно качаю головой.

– Вау. Впечатляет. Но я не знаю. Не думаю, что смогу продержаться без выпивки.

– Но ты хотя бы попытаешься?

Секунду он думает.

– Постараюсь. – Поднявшись, Гаррет протягивает руку, чтобы помочь мне встать, а потом, пока я подбираю блокноты, складывает плед.

– Мне не хочется, чтобы профессор Хокинс увидел, что я написала, – говорю я. – Я вырву эту страницу и напишу что-нибудь другое, ладно?

– Может, нам стоит завести отдельные блокноты. Только для тебя и меня.

– Зачем?

– Иногда проще что-то написать, чем произносить это вслух. Возможно, нам это потребуется.

– Ага. Хорошо.

Не знаю, что бы я могла написать после произошедшего, но излагать свои сокровенные мысли на бумаге и правда проще, чем произносить вслух. Я бы ни за какие коврижки не призналась Гаррету в том, что еле-еле смогла написать.