– Многие величайшие романы начинались со старого доброго похищения.

– Я бы точно за такое превратила в цветок.

Внезапно комната погрузилась в кромешную тьму, Психея не могла увидеть даже собственную руку, которую поднесла к лицу. Раздался грохот и пол содрогнулся под ногами. С криком она пошатнулась, и если бы Меркурий не схватил ее за руку, точно упала бы.

– Вот черт, – пробормотал Гермес. – Эрос! Полегче! Успокойся, парень.

– Как ты мог?! – взревел Эрос. Голос эхом отлетал от стен. Психея зажала уши ладонями и зажмурилась.

Голова закружилась, и когда она снова открыла глаза, то оказалась в своей спальне. Психея побежала к двери, но та была запертой. Она колотила по ней и звала Эроса, но безрезультатно.

Несчастная, она опустилась на пол и уставилась на дверь в надежде услышать его шаги.

– Парень, тебе и правда нужно успокоиться, – сказал Меркурий. – Ты до чертиков испугал свою девушку.

Эрос рухнул в кресло.

– Как ты мог так поступить? Зачем ты это сделал? Почему?

Эрос, которому раньше были неведомы эмоции, едва мог справиться с болью.

«Неужели именно это чувствовали смертные, когда им разбивали сердца? Как они могли такое вынести?»

Он посмотрел на человека, которого на протяжении многих веков считал своим лучшим другом. Боль от предательства лишь усугубляла страдания.

Меркурий – его дядя. Один из детей Зевса. Но почему-то казался моложе Эроса. Даже когда он сам был неуклюжим зеленым юнцом. Меркурий вечно крутился рядом и уговаривал его на всякие приключения. Или вместе с ним строил форт из подушек. Всеми радостями в своей жизни Эрос обязан Мерку, который ничего не воспринимал всерьез и был просто кладезем всяких шуток. И, тем не менее, всегда оставался добродушным, и беспечная жестокость ему была чужда.

Взмахом руки Меркурий материализовал второе кресло. Сел перед ним и наклонился вперед. Никогда в жизни Эрос не видел своего друга таким серьезным.

– Эрос, все хорошо. Я бы не подошел к ней, если бы не знал, что это безопасно. Она в меня не влюблена. Я тебе серьезно говорю. Иди и поговори с ней. Вот увидишь, что все замечательно.

– Как такое возможно?

На лице Меркурия расползлась улыбка, и с каждой секундой она становилась все шире.

– Уверен, ты скоро поймешь.

Эрос впился в друга взглядом, а Меркурий продолжал улыбаться, как Чеширский кот.

– Откуда ты узнал, что Психея здесь?

– Пару дней назад у отца столкнулся с сестрой. Она была на седьмом небе от счастья и обо всем мне рассказала.

– А дедушка не...

Меркурий покачал головой.

– Нет, отец не будет с тобой панькаться. На самом деле, он, как и мы, за тебя рад. Слушай, правда, пойди и поговори со своей девушкой. Увидишь, что все отлично. А я чуть позже на этой неделе приду к вам с Клорисой. И мы в четвертом организуем пикник или ещё что-нибудь.

Эрос не знал, что ответить. В голове кружился водоворот мыслей.

Меркурий покачал головой. Казалось, ситуация забавляла его все больше и больше.

А потом он махнул на прощание и исчез.

Эрос поднялся и медленно побрел в комнату Психеи. Остановился у двери и потянулся к ручке, но так и не взялся за нее, бессильно уронив руку. А потом прижался лбом к двери и закрыл глаза.

Его шепот разбудил ее.

– Не открывай глаза, – сказал он.

Голос раздался так близко, и Психея поняла, что он сидит на краю кровати. Она лежала на боку, спиной к нему, но повиновалась его просьбе. В полудремоте и уюте, от его хриплого голоса по телу пронеслась приятная дрожь. Она прикусила губу.

– Почему днем ты ушла из комнаты? – спросил он. Вопрос прозвучал очень робко, и Психея удивилась. Она не привыкла слышать в его голосе нерешительность. Ей захотелось успокоить Эроса и заверить, что все будет хорошо.

– Я искала тебя, – прошептала она. – Я собиралась воспользоваться волшебной чашей.

– Ты что-то хотела? – теперь, казалось, он удивлен.

Психея решила быть честной до конца.

– Нет. Я... Я по тебе соскучилась.

– Мне стоило догадаться, что тебе будет одиноко.

– Нет, дело не в этом. Я скучала по тебе!

Повисло молчание, прежде чем он спросил:

– Почему?

– Я правда не знаю, – призналась Психея. – Я... Мне тебя недоставало.

– А тебе не хватает Меркурия?

– Что?! – воскликнула она. – Я едва знаю этого парня. Почему подобное пришло тебе в голову?.. О, Эрос. Нет. У меня нет к нему чувств. Мне он даже не нравится. Погоди, я имею в виду, что не испытываю к нему отвращения. Просто я его не достаточно хорошо знаю. – Она сдержалась и перестала без умолку лепетать.

Очень долго Эрос молчал, а потом выдохнул:

– Это невозможно.

– Судя по всему, вполне возможно, – парировала Психея.

– Может, ты еще не осознала своих чувств, – заметил он.

У Психеи аж руки зачесались, так захотелось его ударить.

– Знаешь, если бы я полюбила, то точно бы об этом знала. А я определенно не влюблена в него. Может, твоя стрела была негодной?

Он рассмеялся. От низкого мягкого звука по телу побежали мурашки.

– Не вижу ничего смешного.

Он мгновенно посерьезнел.

– Я не хотел над тобой смеяться. Меня рассмешила мысль, что одна из моих стрел оказалась бесполезной. Такого раньше не было.

– Ну, раз это не работает, я спокойно могу вернуться домой. – Голос дрогнул, и она прикусила губу, а глаза начало щипать от слез.

«Я должна быть счастлива, но от одной мысли, что я никогда больше не увижу Эроса...»

– Нет, – выпалил он, прервав ее размышления. – Нет. Прости, но я не могу...

– Заклятие не работает! И мне больше нет причин здесь оставаться.

– Я не могу отпустить тебя, – прошептал он едва слышно. И Психея по голосу поняла, что он в отчаянии запустил пятерню в волосы.

– Почему, нет? – сдержано спросила она.

– Потому, что люблю тебя.

У нее перехватило дыхание.

Он склонился над ней, его дыхание ласкало кожу. Не смея надеяться, Психея замерла в ожидании, а потом почувствовала, как его губы стали порхать на скуле, словно крылья бабочки. Он поцелуями прокладывал дорожку к ее устам.

– Я люблю тебя, – шептал он. – И не могу смириться с мыслью, что ты полюбишь другого.

– Этого не будет, – ответила она и повернула к нему голову. Подняла руку и на ощупь потянулась к его лицу. – Эрос...

С тихим стоном он притянул ее к себе на руки и припал к губам в обжигающем поцелуе, который опалял до глубины души. Психея обвила руками его шею и попыталась как можно ближе прижаться к нему.

Они вместе упали на подушки, а когда он стал гладить ее шею, плечи, ключицу и наконец добрался до груди, Психея тихо застонала.

Она резко выдохнула, когда Эрос неожиданно отстранился и попытался сесть.

– Нет, – сказала она, потянувшись к нему, и крепко обняла. – Пожалуйста.

Он на мгновение замер и, казалось, даже не дышал:

– Ты... Ты уверена?

– Да, – прошептала она. Одно слово, которое принесло сладчайшее облегчение. Словно она наконец перестала бороться с неизбежным и правдой, которую не могла больше отрицать.

С приглушенным стоном Эрос приник к ее губам. У Психеи возникло ощущение сродни возвращению домой.

Их одежда исчезла. Психея поняла это, почувствовала соприкосновение с его гладкой теплой кожей. Она жадно исследовала руками и губами то, что не могла увидеть. Формы и изгибы тела, аромат и вкус Эроса. Он был так прекрасен, но разве греческий бог мог оказаться иным?

Вихрь чувств пугал своей оглушительной мощью. И Психея подумала, что прикосновения бессмертного в тысячи раз лучше, чем смертного. Никогда в своей жизни она не чувствовала ничего подобного. Жгучая мучительная потребность, испепеляющее удовольствие охватывало каждый нерв. Эрос ласкал и с упоением изучал каждую клеточку ее тела. Психея шептала его имя, упиваясь ощущениями и звуками собственных вздохов и стонов.