- Как это произошло? – спросил Рокет, глядя на меня так, словно я отрастила вторую голову.

Ну уж нет, говорить с ним на эту тему я точно не стану. Ему прекрасно живется, образно выражаясь, и без анатомических подробностей, так что пусть еще поживет без лекции о тычинках и пестиках. Надеясь найти хоть какую-то подсказку о захаживающем сюда человеке, я принялась копаться в куче, сложенной в углу, перебирая всякий мусор двумя пальцами, как будто он меня укусит. Но нашла только старые чеки из «Макдональдса», салфетки и окурки.

- Готов услышать имена?

Рокет наклонился ко мне, наблюдая за каждым движением:

- На старт, внимание, марш!

- Ладненько. Итак, Фабиана Мари Луна. Родилась в Белене.

Он выпрямился и закрыл глаза. Ресницы затрепетали, словно Рокет просматривал внутренние файлы. Представить не могу, каково это – держать в голове миллиарды миллиардов имен. Я временами имя собственной сестры забываю.

Рокет открыл глаза:

- Мертва.

- Черт!

Я шагнула к клочку бумаги, втиснутому между деревянными половицами.

- Нельзя нарушать правила, мисс Шарлотта.

- Извини, Рокет. – Кое-как мне удалось вытащить бумажку из щели. Ругаться – значит, нарушить правило. А у Рокета на тему всяких правил тот еще пунктик. – А как насчет Анны Мишель Гальегос?

- Сорок восемь мертвы. Двенадцать живы.

- Если она умерла, то совсем недавно. Родилась в Хьюстоне, но выросла здесь, в Нью-Мексико.

На этот раз ответ я получила быстрее:

- Мертва. Могу показать.

Рокет потащил меня из холодильника, но я остановила его, погладив по руке. Он хотел показать мне стену, где написал это имя.

- Я тебе верю, милый. Просто мне грустно. Я надеялась, они живы. И еще одно имя: Теодор Джеймс Чендлер. Из Альбукерке. 

На этого парня я возлагала огромные надежды. Его жена нашла записку только сегодня утром. Может быть (только может быть!), он все еще жив.

- Не мертв, - отозвался Рокет и, стоило моим надеждам расцвести буйным цветом, начал что-то считать на пухлых пальцах.

- Значит, он еще жив? Ты знаешь, где он?

- Ни где, ни как, - продолжая медленно считать, ответил Рокет. – Только жив или мертв.

Я полезла в карман за телефоном, как вдруг у Рокета закончились пальцы.

- Мертв.

- Минуточку! Тед Чендлер умер? Он же был жив две секунды назад!

- Нет-нет-нет, уже мертв.

Я заморгала, глядя на Рокета.

- Наверное, он не оплатил счет за электричество, - приподняв брови, сказал гений, как будто это все объясняло.

Весть о смерти Теда капитально меня подкосила. Я тут, видите ли, разыгрывала из себя детектива (то есть я, конечно, и есть детектив, но все равно), копалась в мусоре и порножурналах со слипшимися страницами, а в это время где-то умирал человек.

Я написала дяде Бобу мрачное сообщение:

«Все трое мертвы».

И получила ответ:

«Твою мать. Они с тобой?»

«Нет. Видимо, уже перешли».

Дядя Боб точно не знает, как все происходит, но ему известно достаточно, чтобы верить всему, что я говорю. Даже если звучит это… странно. Когда-нибудь я ему расскажу, кто я такая на самом деле, а пока он просто верит мне на слово.

«Собираюсь поговорить с родственниками жертв», - написала я.

«Дай знать, если что-то выяснишь».

«Лады».

Тяжело вздохнув и пытаясь подавить завладевшую сердцем боль, я сосредоточилась на текущей задаче – на бездомном извращенце из холодильника. На самом деле я понятия не имела, склеились страницы в журналах или нет, но выяснять однозначно не собиралась. Да уж, давно пора носить с собой резиновые перчатки. Правда, только этого мне в жизни и не хватает – стирать перчатки, водительское удостоверение и ключи от машины. Кто бы знал, сколько брелков я уже сменила!

- Сегодня он здесь был? – спросила я у Рокета, в десятый раз осматривая комнату в поисках хоть каких-нибудь подсказок, кем был этот мужик.

Не услышав ответа, я обернулась.

Никого не было. Ни Джессики. Ни Сливы. Ни Рокета.

Освещая лучом фонаря темные углы, я медленно пошла обратно в кухню, но так ничего и не увидела. Зато кое-что почувствовала. Холодную руку, грубо прижатую к моим губам.

Моя жизнь похожа на «мыльную оперу»,

которую снимали в дурдоме.

Надпись на футболке

Пока моя спина прижималась к скелетоподобному телу, к шее приставили что-то металлическое. Точно не нож, но что-то длинное и острое. Скорее всего отвертку. А в правильных руках даже обычная отвертка может причинить непоправимый вред. Мужик пользовался ею в качестве меры предосторожности, другой рукой пытаясь поудобнее обхватить меня за ребра прямо под Угрозой и Уилл Робинсон.

Честно говоря, я и не собиралась особенно брыкаться. Рано. Ни к чему поднимать шум, пока я понятия не имею, чего этому гаду надо. Может быть, он всего лишь хотел, чтобы я ушла. Если так, то с радостью исполню желание. Как правило, с бомжами никаких проблем, пока не пытаешься влезть на территорию, которую они считают своей. А холодильник мне однозначно ни к чему. Хочет – пусть забирает его себе хоть навсегда.

- До фига трындишь, когда рядом ни души, - сказал мужик противным сиплым голосом. 

Я глянула вниз, чтобы хоть что-нибудь рассмотреть. По грязной руке было ясно, что мужчина белый. Возраст – приблизительно между тридцатью и сорока. Он оказался гораздо сильнее, чем можно было ожидать, потому что мои глаза видели только обтянутые кожей кости. На мгновение удалось заметить, что он держит в другой руке. Это действительно была отвертка, которую сжимали длинными костлявыми пальцами так сильно, что побелели суставы.

Фонарик я выронила, но, как бы ни было темно в комнате, остальных я бы все равно разглядела. Ума не приложу, почему они исчезли. Никакого вреда простой смертный причинить им точно не сможет. Так почему же они испарились, поджав хвосты? В тот самый миг до меня дошло, что затея скрыть эмоции сработала, иначе, как только подскочил уровень адреналина, Рейес был бы уже здесь. Появился бы прямо передо мной, а потом, перерубив мужику позвоночник, смерил бы меня сердитым взглядом и отчитал на чем свет стоит за то, что уехала одна. 

Но ничего такого не произошло. Я стояла в обветшалом дурдоме, прижатая к бомжу. В горло упиралось острие ржавой отвертки. И почему я вляпываюсь в такие вот ситуации? Я ведь не ищу психов нарочно. Видимо, они сами меня находят.

- Послушай, - начала я и подняла руки в знак капитуляции, - если хочешь, забирай себе холодильник со всеми потрохами. Мне он все равно никогда особенно не нравился.

Несколько секунд мужик молчал и скрипуче дышал мне в затылок. А потом вдруг наклонился вперед и вытворил нечто из ряда вон: укусил меня за мочку уха. Сильно укусил. Как будто ему нравилось причинять людям боль.

Я дернулась, но в ответ рука лишь стиснула меня еще сильнее.

- По-твоему, я торчу в этой дыре, потому что мне так хочется? – спросил мужик, и я чуть не задохнулась от вони старых сигарет. – Только сюда ты захаживаешь без этого своего красавчика на хвосте.

По венам заструился леденящий душу страх, и я уже начала было вызывать Рейеса, но остановилась на полпути, потому что мужик продолжал говорить:

- С ним я расправлюсь по-быстрому. Обещаю, он даже не смекнет, от чего окочурился. А у тебя будет шанс свалить. Если, конечно, получится. – Демонстрируя свои намерения, мужик подвигал пальцем прямо по Уилл Робинсон. – Ты его позовешь прямо сюда, но если успеешь как-то предупредить, я порешу его медленно, а тебя – еще медленнее. – Он уткнулся носом мне в волосы и сделал глубокий вдох.

- Почему? – спросила я, отчаянно оглядывая комнату в поисках хоть какого-нибудь оружия.

Я все еще могла вызвать Рейеса. Если он будет в нематериальном виде, вряд ли костлявый гад сумеет ему как-то навредить. Вот только очень хотелось узнать, почему мужик охотится на моего жениха. Почему хочет убить его быстро. И почему вообще хочет убить. Что хорошего, если Рейес примчится сюда и покалечит этого козла до того, как мы получим ответы?