– И они победили? Каким образом? – спросил академик, слушавший Лари с величайшим вниманием.

– Вы это сейчас увидите, – ответил Лари. – Мы как раз пришли к тому месту, где я вам сумею это показать.

Они стояли на площадке, окруженной знакомой академику низкой изгородью. Лари подвел академика к перилам.

– Перед вами световая запись исторических фактов в их движении. Мы можем воссоздавать их в том виде, как они происходили в действительности давным-давно.

– Я уже видел ваше изумительное кино, – заметил академик.

Лари вопросительно посмотрел на него:

– Не понимаю. Что такое кино?

Академик объяснил принципы и устройство киноаппаратуры. Лари покачал головою:

– Ну, это несколько иная вещь. Когда=то и у нас пользовались световыми лучами для подобных целей. Но теперь… Совершенно новый подход к явлениям света был разработан нашими учеными во время всепланетной войны. Один из них изобрел способ делать днем целые зоны невидимыми для врагов. Это оказалось возможным благодаря тому, что источники световых волн, световые частицы, представляют очень благодарный материал для совершенно новых применений, которых люди до того не знали. Да посмотрите сами…

Перед академиком раскрылась картина, которую он называл кинофильмом, а Лари – световой записью исторического факта.

Подчеловеки двигались по дороге. Они содрогались от ужаса.

– Вы видите, – сказал Лари, – отряд врагов, отправившийся для уничтожения людей. Но эти людоеды – в ловушке. Каждый кусок пространства грозит им смертью.

И действительно, академик увидал, как людоеды по одному, по-двое падали, поражаемые невидимым оружием.

– За каждым камнем, за каждым деревом их ждала карающая рука возмездия… Посмотрите… Я сделаю для вас видимыми зоны, невидимые в то время для врагов человечества…

Отряд людоедов, оказывается, был окружен людьми, которые со всех сторон посылали огненные потоки в обезьяноподобных.

– Их уничтожали, как отвратительных гадов, – пояснил Лари. – Видите, как они бегут? Они были загнаны в глубокую долину среди высоких гор и там оцеплены, как когда-то оцепляли очаг заразы. И они, пораженные одичанием, как болезнью, были там уничтожены. Видите, люди очищают воздух после этих выродков.

– Но как было достигнуто это? – воскликнул академик, показывая на мощные потоки огня, обрушивающегося на обезьяноподобных подчеловеков.

– Творческим трудом, – ответил Лари. – Труд возвысил нас над животными. И каждый, кто пренебрегает трудом, кто хочет существовать за счет награбленного, неизбежно начнет превращаться в животное. Видите, в каких грязных зверей превратились эти погромщики? – кивнул Лари на подчеловеков. – А теперь взгляните, как самоотверженный труд на общую пользу облагораживает нас…

И академик увидал сначала поросшие диким кустарником пространства. Сюда приходили люди. Они очищали пространства, и стройные здания начинали выситься здесь. Академик видел просторные залы, наполненные гудящими машинами. Около них трудились люди, сосредоточенные и серьезные. Они ковали металл. Бесконечные ряды готовых изделий в штабелях тянулись всюду, куда бы ни взглянул академик. И тут же рядом, близко, видел он человеческие лица – мужчин, женщин, стариков, подростков, суровые лица занятых своим делом людей. Он понял, что люди здесь куют оружие победы.

Чем дальше шел академик, тем быстрее двигалась и работа людей. На их лицах появлялись спокойствие и уверенность. Академику захотелось самому стать рядом с этим крепким молодым парнем, который вытаскивал из раскаленного горна пышущий жаром кусок металла, тоже взять в руки молот и так же ударить, чтоб огненные искры фейерверком взвились вверх. Но Лари вел его вперед без остановки. Теперь на лицах людей академик видел радость. Он прочитал в их глазах выражение доблести и геройства.

– Победа? – спросил академик.

– Да. Подчеловеков теперь нет на поверхности нашей планеты. После победоносного окончания всепланетной войны люди труда, наши предки – отцы и деды-победители – вынесли всеобщее решение жить в вечном мире. Постановили также устроить особый музей. Средний возраст человека у нас сто лет. Музей должен был существовать столько времени, чтобы три поколения видели все ужасы войны, затеянной безумными людоедами, и чтобы прониклись отвращением к ним. Надо было показать людям, что ожидало их, если бы здесь восторжествовали взбесившиеся подчеловеки…

– Я видел ваши записи фактов, – задумчиво и медленно произнес академик, вспомнив то, чему когда-то был свидетелем на Земле. – Они очень поучительны.

– Сегодня как раз последний день существования этого музея. Люди триста лет назад сделали вывод, как надо по-настоящему жить, и три поколения воспитаны надлежащим образом, – сказал Лари. – Сегодня последнее напоминание о подчеловеках – этот музей ужаса будет уничтожен. Мы с вами единственные, кто сегодня допущен сюда. Но пора. Мне хочется познакомить вас с нашими друзьями. Мы здесь все друзья. Вы увидите их на торжестве. Ведь на месте уничтоженного ужаса мы начнем строить город Счастья.

– Я хочу поскорее увидать строителей этого города! – с большим волнением воскликнул академик.

Воздушная ладья медленно плыла над поверхностью Десятой. Академик смотрел вниз и прикладывал к глазам бинокль. Он не видал громадных дымных скопищ строений. Ему казалось, что под ним гигантский ковер, затканный извилистыми лентами рек, а разноцветные пышные сады и рощи – праздничные букеты. И среди них поднимались расписные, блещущие на солнце купола зданий и стрельчатые остроконечные башни.

В бинокль он видел, как по дорогам шли люди. В том же направлении двигались и переполненные людьми воздушные экипажи.

– Вот здесь мы увидим все, – сказал Лари, помогая академику выйти из снизившегося экипажа, который академик назвал ладьей. Он не мог придумать иного названия этому виду воздушного транспорта.

С высокого холма увидел академик изрытое, заваленное камнями обширное пространство. Вокруг него среди насаждений вились дорожки, связывавшие между собою площадки. Академик узнал в одной площадке тот треугольник, где вместе с Юрой познакомился со страшными картинами прошлого Десятой.

Ласковое солнце плыло над вершинами снежных гор. Девушки и дети стояли на холме почти рядом с академиком и напряженно смотрели вдаль. На противоположной стороне на одном из утесов появились люди. Казалось, ими был подан какой-то знак. И вдруг настала такая тишина, что академик услышал биение своего взволнованного сердца.

Со стороны скалы слышался громкий неторопливый голос.

Академик мог разобрать только слова:

– …исчезнет последний след, последнее воспоминание о Звере. Да будет!

Академик всплеснул руками. Он увидал, как в окружающих горах открылись большие шлюзы. Хлынули буйные воды. Они огромными каскадами свергались с бирюзовых скал, блестя перламутровыми искрами. Они разрушали изгороди и площадки, смывали черные напластования пепла с полей бывших сражений, уносили вдаль остатки орудий смерти и пыток.

Звучала далекая музыка, и ей подпевали все, кто стоял рядом с академиком. И вот бурный поток очистил все пространство в долине. Академик видел, как вниз сбегали люди. Появились невиданные машины, и почва в долине начала покрываться нежной зеленью травы, пестрыми полевыми цветами. И причудливые силуэты острых башенок, купола невыразимой красоты зданий поднялись из этого моря зелени.

– Спустимся к новому городу, – предложил Лари. – Он уже строится.

– Идем.

Лари начал быстро спускаться по широкой лестнице, которую только теперь заметил академик.

С холмов по мраморным ступеням шли к новому городу Счастья люди. Одна девушка с пышными золотисто-льняными волосами дотронулась до руки академика:

– Что же вы стоите, друг? Ну, скорее…

Она быстро сбежала по нескольким ступенькам, остановилась, обернулась и сделала приветливый жест, приглашая академика итти в город.