Я резко повернула голову к Доминику и строго на него посмотрела.

— Я не шучу, отпусти меня или же я, богом клянусь, кастрирую тебя.

Доминик рассмеялся.

— Тебе понадобятся мои яйца для наших будущих детей, поэтому последнее, что ты захочешь с ними сделать, — это отрезать.

От мысли о детях у меня разлилось тепло в груди, но я сохранила хмурое выражение на лице.

— Ты так в этом уверен? — медленно проговорила я.

Доминик поколебался с мгновение, но затем кивнул.

— Да, да и ещё раз да. Абсолютно уверен.

Я убью его.

— Как же ты меня бесишь, прямо сейчас мне чертовски хочется сделать тебе больно.

Доминик широко мне улыбнулся.

— Тогда хорошо, что я держу твою сильную руку, да?

Я дернулась под ним, пытаясь использовать свои бедра в качестве оружия, но безрезультатно.

— Что именно ты делаешь?

Я прикрыла глаза и, едва ли не хныча, проговорила:

— Я просто хочу встать и пойти в душ. Я вся промокла и замерзла.

Доминик ничего не сказал, поэтому через двадцать секунду или вроде того я открыла глаза и обнаружила, что он улыбался, глядя на меня сверху вниз.

— Я знаю разницу между тем, когда ты по-настоящему расстроена и просто жалуешься, красавица. Ты не расстроена, а лишь злишься, что я не сделаю так, как тебе хочется.

Я убрала свою единственную свободную руку от вагины и замахнулась на Доминика, но он перехватил и её. Снова.

— Знаешь что? Я разочарован тем, как часто ты замахиваешься на меня и мажешь. Я либо перехватываю твою руку, либо ты полностью промахиваешься. Ты должна быть точно уверена, когда решаешь нанести удар. Серьезно, детка, разве отношения со мной ничему тебя не научили?

Мои глаза сощурились до маленьких щелочек.

— Они научили меня тому, что весь мужской род — это кучка ублю...

— Не принижай моих собратьев, просто потому что злишься на меня.

Я не знала, что такого ему ответить, что не содержало бы миллион угроз и нецензурных слов, поэтому просто закрыла рот и отвернула голову от него и его тупости.

— Подожди секунду… ты… ты не разговариваешь со мной? — спросил Доминик.

Его не должно было это так удивлять.

— Ты серьезно не разговариваешь со мной? — спросил Доминик.

Я продолжала сохранять молчание, по-прежнему не поворачивая к нему головы.

— Брона? — рассмеялся Доминик.

Я, черт побери, не заговорю с тобой сейчас!

— Я люблю тебя, моя красавица, — пробормотал Доминик, что только ещё больше разозлило меня, потому что он пытался использовать любовь, чтобы заставить меня заговорить с ним.

Он может забыть про это; я не собираюсь разговаривать с ним, по меньшей мере, часов десять.

— С днем рождения тебя, — мягко пропел он.

О, боже мой.

— С днем рождения тебя.

Господи, останови это.

— С днем рождения, моя дорогая красавица.

О, боже мой, нет.

— С днем рождения тебя.

Это нечестно.

Я медленно повернула голову и пристально посмотрела на Доминика.

— Дерьмовый из тебя певец.

Доминик улыбнулся.

— Ты нарушила свой обет молчания.

Я приподняла брови.

— Как ты узнал, что я дала обет?

— Ты постоянно даешь всякие обеты, когда злишься, — рассмеялся он.

Я отвернулась, и на губах у меня расцвела улыбка.

— Ага, так значит, я прощен.

Широко улыбаясь, я покачала головой и снова повернулась лицом к Доминику.

— Спасибо, что спел для меня, это было так мило.

Доминик улыбнулся и склонил голову ко мне.

— Я люблю тебя, — произнес он.

Я потерлась носом о его нос.

— И я тебя люблю, малыш.

Доминик открыл рот, чтобы сказать что-то, но вместо этого поднял взгляд и улыбнулся.

— Ладно, я оставлю здесь свои колонки, поэтому не забудьте забрать их, если начнется дождь. Мы все уже уходим, так что можете не волноваться на тот счет, что кто-то внезапно сюда заглянет... веселитесь.

Алек гребаный Слэйтер!

Я хотела начать осыпать его проклятьями, но он бы все равно меня не услышал, поскольку мелодия «Birthday Sex», Jeremiah гремела на весь задний двор.

— Отличный выбор песни, — прорычала я, мысленно проклиная Алека.

Доминик улыбнулся, накрыв мой рот своим и перенеся вес своего тела на меня. Он отпустил мои руки и приподнялся на локтях, чтобы не раздавить меня. Я пробежалась ладонями вверх по его рукам к плечам и вниз по спине.

— Снимай, — пробормотала я напротив рта Доминика.

Он сел на корточки, взялся за край своей футболки и стянул её через голову. Как и обычно, от одного только вида его обнаженной груди и живота по мне пробежала дрожь.

Он был портретом совершенства.

— Трахни меня, — тихо выдохнула я.

Доминик зарычал.

— Это я и собираюсь сделать.

Доминик снова занял своё положение надо мной.

Я провела ладонями по его обнаженной спине, чувствуя каждый изгиб и мускул, прежде чем остановила их у него на животе.

— Я чертовски люблю твой пресс и V-линию. Они так сексуальны.

Доминик склонил голову к моему теперь уже твердому соску.

— Я вижу его сквозь твою футболку, — пробормотал он.

— Спасибо Бранне, окатившей меня водой.

Когда Доминика взял в свой горячий рот мой сосок, я почувствовала, как мои глаза блаженно закрылись, и прикусила нижнюю губу, пока жар его языка кружил над моей ареолой.

— Доминик, — прошептала я.

Он пробежался языком по моему соску, прежде чем отпустить его с хлопающим звуком, а затем приблизил свою голову к моей, захватив мой рот в поцелуе. Он целовал меня страстно и с желанием, прежде чем положил ладонь мне на шею и помог мне сесть, мгновенно озадачив меня этим, но только до тех пор, пока не разорвал наш поцелуй и через голову не стянул с меня майку.

Я ахнула и невольно вздрогнула, когда прохладный ветерок окутал меня. Доминик мягко подтолкнул меня, заставляя лечь на спину, и накрыл моё тело своим. Это спрятало меня от холода.

Я могла почувствовать, как мой клитор, запульсировав, ожил, и уже потянулась к нему, однако Доминик схватил меня за руку, останавливая.

— Моё, — прорычал он.

Я сглотнула.

Боже, он так сексуален.

— Мне нужно...

— Я знаю, что тебе нужно, красавица, и я дам тебе это.

Мои глаза были обращены к синему небу, поэтому, когда Доминик внезапно исчез из поля моего зрения, я подняла голову, посмотрев вниз как раз в тот момент, когда он раскрыл меня пальцами и пробежался языком по моему чувствительному клитору.

— О, господи, — простонала я.

Я не могла ничего поделать с тем, что постоянно оглядывалась по сторонам, пока Доминик лизал и посасывал меня. Я была уверена, что нас все-таки было видно, и ненавидела то, что это втайне меня заводило.

«Birthday sex, birthday sex».

Я простонала, в то время как припев «Birthday Sex» заполнил задний двор, и начала в такт песне двигать бедрами, подаваясь к лицу Доминика. Он прорычал и осторожно сомкнул зубы на моем клиторе, заставив нижнюю часть моего тела самопроизвольно дернуться.

С лицом, спрятанным у меня между ног, левой рукой он сжал моё бедро, удерживая меня на месте, а правой двинулся к моему входу, где, поддразнивая, начал выводить едва ощутимые круги.

Было щекотно, и к тому же от этого по мне пробегала дрожь.

— Ох, пожалуйста, — тихо простонала я, стараясь, чтобы нас никто не услышал.

Доминик усмехнулся и скользнул в меня одним пальцем, затем двумя.

Да.

Он начал двигать пальцами, ритмично входя и выходя из меня, и это вкупе с его языком, кружащим по моему клитору, подвело меня к краю.

Моё дыхание ускорилось, пульс участился, а кожа начала покрываться испариной.

— Доминик, я близко.

Руку, что была у меня на бедре, он теперь переместил к моей груди и начал ласкать её, отчего моя спина выгнулась. Я облизнула свои пересохшие губы и сжала руки в кулаки, поскольку ухватиться мне было не за что.