— А мы? — поинтересовался Вит.

  — Мы подбираем пленника и возвращаемся на наш корабль... И продолжаем движение к цели, — я пожал плечами: — Мне необходимо побывать на Хирае.

  Пленный нил'эль-фар всё ж сумел подбросить последнюю подлянку, рассыпавшись в труху внутри собственного доспеха, пока мы были заняты другим. Придётся обойтись без него. В итоге вместо знаний захватчика я попросил скопировать экипаж космолёта всю имеющуюся у них информацию о родной планете. Надо хоть немного изучить поле предстоящей битвы, и содержимое базы данных «ковчега» подходило для этого куда лучше содержимого памяти его экипажа — по крайней мере, копаться в базе данных куда легче, чем в чужих знаниях.

  А перебраться после всего этого обратно на борт Зари и вернуться на астролёт было совсем не сложно,

  Итак, Хирая... Я ушёл в виртуал прямо с мостика, погрузившись в бездонный океан информации о планете.

  Что ж... Это был очень интересный мир. Сложный. Опасный. И от того — ещё более интересный. Даже до прибытия этих нежитей.

  Мир, границы которого в многомерном пространстве размывались. Не так, как это могут попробовать обозвать геометры трёхмерного мира — нет, для вида с борта корабля она мало чем отличалась от привычной нам Земли, такой же голубоватый шарик. Но и не так, как магически преображённая Хаосом реальность Иллеса, когда через одну фазу проступала другая. Здесь всего лишь было очень просто пересечь границу между одним миром и другим. Особую пикантность добавляло то, что окружающие миры, куда чаще всего открывались границы Хираи, были до безобразия похожи на христианский ад и другие малоприятные местечки из человеческих фантазий.

  Как в таком месте, где нашествия демонов и им подобных крылатых существ случались примерно так же регулярно, как набеги кочевников на пограничье в нашем средневековье, и примерно с тем же успехом, могла развиться наука — я не представляю. Впрочем, и наука была здесь весьма своеобразной. Как и всё остальное.

  Например, то, что власть в местных государствах, которых насчитывался не один десяток, везде принадлежала бородачам из старшей аристократии, чьи родословные протягивались в прошлое на века, а их младшими родственниками комплектовались чиновничий корпус и офицерские должности в армиях. Но при этом имелась и какая-никакая демократия — выборные советы, не имеющие прямой власти в государствах, но способные влиять на решения аристократов. И имелся некий международный орган... Где все эти старые аристократы могли поговорить о наболевшем.

  Разных общественных строев, которыми славилась Земля в двадцатом веке, здесь было не сыскать — и разницу между мелкими местными империями нужно было искать под микроскопом... С учётом имеющего общепринятого языка, который дополнялся местными говорами в каждой стране, отличались они только правящими кланами. Рыжебородые на севере, Кузнецовы на юге, Заречные... Клановые имена транслятор почему-то переводил без проблем. Имелись и колонии в жарких странах... Но информацию про них я отложил. Не сейчас. И зарылся с головой в информацию по местной науке...

  И вот в этом мире, где историями об апокалипсисе — причём свершившемся, и не один раз, по мнению летописцев — замучивали студентов-историков на лекциях, а другим, технарям, приходилось штудировать учебники по «математическим методам рунологии», ставшую местным аналогом земной схемотехники, нам и предстояло действовать. Мало того, спасать этот мир от проклятых тварей.

  За те несколько часов, что я провел за чтением, сидя в капитанском кресле, корабль успел добраться до орбиты Хираи. Во много раз быстрее, чем тот звездолёт, покинувший родину несколько месяцев назад. И уже тогда противостоять натиску хитрых захватчиков оставалось меньше половины планеты.

  Забавно... Пока эти захватчики вели себя как обычные, прорвавшиеся через границу мира демоны, местные держали оборону без проблем. Но стоило одному из хитроумных нил'эль-фаров прийти к самому старшему — и самому старому — аристократу с предложением бессмертия — то есть превращения в нежить, подобную им — как оборона хирайцев посыпалась на глазах, разваливаясь на отдельные изолированные участки.

  Меня немного напрягала эта мысль — что если уже тогда оставалось так мало, что нас ждёт теперь? И даже Сеть не смогла мне в этом помочь.

  Придётся потратить время на выяснение ситуации и разведку. И превентивно поблагодарить инфистку. А также рассказать своим людям, что и почему я делал — потому что осторожные попытки сканирования Мыслителем меня уже порядком достали. Неужели им непонятно?

  Не успел я зайти в небольшую комнатку с барной стойкой, которая считалась чем-то средним между столовой и кают-компанией, как меня встретили вопросом «в лоб»:

  — И зачем нам туда? — за стойкой, озадачив меня вопросом, обнаружилась Ресси с бокалом в руке.

  — Я думал, что вам интересно, почему я напал на этих... Нил'Эль-фаров. Но ответ останется тем же самым, — и я погрузился в память, восстанавливая цепочку рассуждений, промелькнувшую в моём сознании за секунду.

  — Мой вопрос касается и этого, ибо оно связано, — пожала девушка плечами и глотнула темный напиток.

  — Попадалась ли вам информация о Круге Возрождения? — уточнил я, так как записи с борта Алокрыла, когда я в первый раз его упомянул, Сентинэр имел.

  — Если и попадалась, то я пропустила это, — на секунду задумавшись, ответила она.

  Я перевёл вопросительный взгляд на тихо сидящих рядом и прислушиваюшихся Здрава и Мыслителя. Вит отрицательно качнул головой, второй развёл руками:

  — Я имею дело с жизнью, а не смертью.

  — Тогда слушайте, — пожал плечами я и стал восстанавливать в памяти звучащие стихами строки.

  — Кружится и будет кружиться вечно Колесо Времени, соединяя и расплетая Ткань реальности... Бесконечно велико и разнообразно оно, но всегда на нём можно найти две зарубки — Рождение и Смерть, и пусть одна следует за другой, но и вторая не может оторваться от первой, потому что и жизнь, и смерть — всего лишь две стороны времени, к которым может обращаться душа человека, его бессмертная и всемогущая часть. Не важно, живёт она сейчас или покоится за Саваном — это одна и та же вечная душа, идущая по Кругу Возрождения от рождения к смерти — и от смерти к новому рождению.

  — Вечный цикл, — кивнула Ресси. — С этим понятно. И?

  — И есть во Вселенной существа, сумевшие этот круг разорвать. Не быть его исходно лишёнными, как бестелесные духи и мёртвая материя, а разорвать. Они перестают быть живыми, застывают подобно материи в вечном порядке, но могут после этого существовать в своих телах практически бесконечно. Именно их я зову нежитью, именно с ними мы столкнулись. У них остаётся только один недостаток — чтобы поддерживать существование тела и стабильность связи души и тела, им нужна энергия живых. И они вынуждены её добывать — как Красный Род, вампиры, питающиеся живой кровью, или как немёртвые маги-личи, способные питаться магической силой... Впрочем, неважно. Важно другое — орден магов, где я начал моё Восхождение, считал создание или превращение в такую нежить неисправимым преступлением, преступлением против самой сути смерти и жизни. И наказывал только окончательной смертью.

  — Ясно. Все непохожее — убивать. Как всегда. И теперь ты собрался на ту планету, чтобы разнести их и прекратить мучения? — глотнув напитка, приподняла в вопросе бровь Рэсь.

  — Не убивать. У-ПО-КА-И-ВАТЬ. — уточнил я. После чего хмыкнул и подытожил: — Примерно так. Жаль, что это не та планета, которую я искал, но так даже лучше.

  — Ну, упокаивать, — пожала плечами она и закурила. — Из этого все равно следует одно, — выдохнула дым. — А что искал? Какую планету? — видно было, что это ее заинтересовало куда больше.

  — Я искал Землю. Терру. Ёс. Свой родной мир, точнее, хотя бы один из них, — развёл руками я: — В ближайшие годы там должен будет случиться апокалипсис, если он уже не случился, и мой долг — хотя бы попытаться предотвратить его.