— Нет причины, которую ты могла бы понять. — Ответил он. — Я тот, кто я есть.

Губы жрицы искривились в усмешке.

— Я умираю с похвалой Темному Солнцу на губах.

— Моя благодарность ему за предоставление того, что мне нужно, — ответил Востим.

Он рассеял иллюзию вокруг сферы пустоты и призвал её к себе. Глаз Ольмы дернулся, когда она увидела ее. Востим позволил сфере коснуться жрицы. Зеленое свечение вспыхнуло вокруг нее и женщина обратилась в пыль. Она ушла из жизни не с похвалой на устах, а со страхом в глазах.

Востим проплыл назад через храм и заставил сферу коснуться каждого трупа, щадя лишь их магические вещи. Он собрал магические принадлежности защитников башни и сложил их в одной из спален. Он не знал, что будет с ними делать, но уничтожать их было бесполезной растратой.

Через короткое время не осталось ничего, что напоминало бы о предыдущих владельцах храма, только пыль. Здесь не будет тел для Блеквилла, которые можно будет воскресить и расспросить. На самом деле, здесь вообще не будет храма.

Интенсивность видений и ощущений, исходящих от Источника, уменьшилась. От раздражения щупальца Ссессимифа дернулись. Руины, служившие ему жилищем, вздрогнули. Послышался грохот камней. Развалины над его головой содрогнулись. Отдых его прислужников прервала волна ужаса.

Ссессимиф почувствовал, что Источник очнулся после долгого сна. Что-то на поверхности притягивало его взор. И он пытался сбросить оцепенение.

Тогда Ссессимиф, перехватив чувства Источника, послал свое сознание на поверхность. Проекция не позволяла ему хорошо видеть и слышать, но она дала ему возможность оценивать происходящее.

Он почувствовал спокойствие моря и, на расстоянии, судно. Некоторые из тех, кто был на борту, обладали восприимчивостью к эманациям Источника, хотя пока и не почувствовали его. А сам Источник, судя по всему, даже во сне ощущал их восприимчивость. Присутствие других существ с ментальными способностями вырвало его из сна, заставив переключить внимание с Ссессимифа.

Гнев Ссессимифа нарастал, превращаясь в ярость, злобу на того, кто мог претендовать на блаженство, даруемое Источником. Его Источником. И только его.

Он попытался погрузить Источник обратно в сон — не удалось — затем приложил массу усилий в попытке обратить все его внимание только на себя. Источник не поддался. Ссессимиф все еще купался в его видениях и грезах, к которым он так давно пристрастился, но что-то изменилось. Сейчас он был лишь наблюдателем, хотя испытывал непреодолимую потребность быть участником.

Его щупальца снова вздрогнули, вызвав целый дождь каменной крошки. Среди его слуг пролетел зов, призыв к священнику подойти и понять желания Ссессимифа.

Ссессимиф подавил гнев. Все еще поглощая сознание Источника, он призвал могущество, данное его роду, нечто такое, чем он не пользовался многие десятилетия.

Импульс силы, приведённый в действие его мысленным приказом, устремился вдаль и помчался к поверхности. Даже если Ссессимиф и не мог больше единолично владеть Источником, он может попробовать избавиться от конкурентов. Тогда Источник снова будет принадлежать только ему, и он снова сможет спокойно почивать на морском дне, грезя чужими судьбами и мирами.

Он знал, что намного выше, над ним, его магическая сила затемняет небо, разгоняя ветер. Наверное, море уже бушует. Использовав могущество Источника, Ссессимиф послал ментальный зов жрецам своих приверженцев, приказав им отправляться на поверхность и разделаться с нарушителями. Если шторм не заставить судно развернуться или не потопит его, то слуги уничтожат все живое на борту.

Через мгновение он почувствовал быстрые, возбужденные приготовления слуг, которые в спешке формировали отряды. Ссессимиф опять сосредоточился на Источнике и попытался забыться в блеклых грезах, тех, что теперь тот даровал ему.

«Связующий Демонов» разрезал волны. С дополнительными парусами, развернутыми на гротах, и элементалями, что работали ниже ватерлинии, судно практически перепрыгивало через них. Шло время. Ночь шла на убыль. Расцвело, но никаких признаков корабля слаадов видно не было.

Магадон время от времени использовал ментальную связь, чтобы убедиться, что слаады продолжают плыть на запад. Они плыли именно туда. Но их судно шло лишь под парусами. Кейл понимал — тут у «Связующего Демонов» есть преимущество.

Вдруг стало темнее. Впереди по курсу в небе образовалась чернота. Кейл посмотрел на облака: грозовые, черные, как душа демона. Словно работа титана. В облачной тьме сверкнула молния. Солнечный свет поймал влагу на границе грозового фронта и создал разноцветную радугу, которая растянулась по небу. Казалось, что экипаж «Связующего Демонов» воспринял это как плохой знак. Вдали, под грозовыми облаками, пространство было непроницаемо от тумана и дождя.

На миг команда судна приостановила работу и во все глаза стала рассматривать надвигающийся с запада шторм. Встревоженный шёпот расползся по палубе.

— Разноцветная радуга в море — мост между нами и владениями Повелителя Бури, — произнес капитан Эврель. — И выглядит этот шторм внушительно. Талос гордился бы им.

Магадон стоял рядом с капитаном, на баке, и внимательно разглядывал небо:

— Не думаю, что он естественный. Слишком быстро собрались тучи.

— Слаады? — спросил Джак, высказав вслух тревожные мысли.

Эврелю оставалось только делать вид, что он не услышал. Во всяком случае, у него хватило ума не задавать вопросов.

— Ничего не могу сказать, — проводник пожал плечами.

— Вряд ли, — пробормотал Кейл, прикрывая глаза от солнца. — Они же не знают, что мы наступаем им на пятки.

— Они были бы дураками, призвав эту бурю. Им она навредит не меньше, чем нам, — добавил Эврель, затем, немного промедлив, вопросительно воззрился на Эревиса. — В том случае, если мы всё же решим плыть туда.

Кейл посмотрел ему в глаза:

— Капитан, догнать тех, кого мы преследуем очень важно. Я не могу объяснить вам почему, но это, без сомнения, так.

Объяснение было не самое не лучшее, но он и вправду не мог предложить большее. Он не знал планов слаадов и Странника. Но вот что он четко понимал — их осуществление уж точно добра никому не принесет.

Какое-то время, задумчиво крутя ус, Эврель рассматривал Кейла, затем согласно кивнул. Обернувшись к рулевому, он выкрикнул:

— Ашин, курс прямо в шторм.

— Есть, капитан, — прозвучал лишенный энтузиазма голос Ашина.

Эврель позвал Горса и приказал:

— Задрайте каждую щель в этой посудине. В трюм не должно попасть ни капли, иначе мы потонем. Все запасные веревки пустить на леера. Преврати все пространство в сеть и напомни остальным, чтобы были особенно осторожны. Если кого-то выбросит в море, не будет никакой возможности его подобрать.

Старпом взглянул в сторону троих друзей и развернулся, собираясь выполнить приказ.

— Горс, — окрикнул его Эврель и тот обернулся. — Подыщи что-нибудь подходящее для Рикса. Пусть он сделает подношение Талосу.

Моряк согласно кивнул и ринулся выполнять распоряжения, выкрикивая команды во все стороны. Экипаж без промедления кинулся их выполнять. Они хорошо знали свое дело.

— Подношение Талосу? — переспросил Джак Эвреля.

— Морская традиция, — объяснил капитан. — Попадая в шторм, моряки делают подношение Повелителю Бурь и просят пощадить корабль. Рикс не священник, но он относится к церемонии достаточно серьёзно для того, чтобы Талос услышал его, ну или хотя бы не разгневался на него.

Джак кивнул и задумчиво посмотрел вперед, в сторону надвигающегося шторма, а затем опять обратил взор на капитана. Он засунул руку в карман и вытащил большой гранат.

— Дайте ему вот это в качестве подношения, — предложил коротышка.

Капитан рассмеялся и взял драгоценный камень:

— Не правда ли, морская буря заставляет человека почувствовать себя маленьким?