- Хорошо, жена.

- Мы не были женаты.

- Тогда кем ты была?

- Он был моим Домом, - ответила Нора. Уесли снова уставился на нее, в ожидании любых слов, которые могли бы прояснить для него суть. - Моим Доминантом. Я подчинялась ему. Он владел мной. Долгая история. Однажды, я расскажу тебе некоторые тонкости Д/с отношений. Ты придешь в ужас.

- Думаю, я уже в ужасе. Теперь ты не с ним?

Она закусила нижнюю губу, и Уесли заметил что-то, чего он никогда прежде не видел в ее глазах - словно печаль, но гораздо глубже. Может сожаление? Нет... скорбь.

- Нет. Я ушла от него четыре года назад. У него и так очень сложная жизнь, и я только усложняла ее.

- Как? Не могу поверить, что ты можешь сделать чью-то жизнь хуже.

Нора уперлась подбородком в его плечо. Если она не прекратит прикасаться к нему, он всерьез начнет думать о покойной бабушке, если не хочет опозориться в этих плавках.

- Скажем так, это очень долгая история и на этом достаточно.

- У тебя много долгих историй.

- Поэтому я пишу романы, а не коротенькие рассказы. И если тебе станет лучше, он вероятно лучший человек, которого я когда-либо знала. Любящий и щедрый, и заботливый и очень умный...

- И вероятно еще очень красивый, верно? - Он, несомненно, не мог представить Нору с кем-то хуже, чем Адонис.

- Ростом выше шести футов. Подтянутые мышцы. Блондинистее и красивее самого Стинга, если ты можешь в это поверить.

Уесли поморщился. Стинг был единственным мужчиной, ради которого его мать в шутку угрожала оставить его отца. Уесли был гетеросексуалом, а не слепым. Он не мог понять насколько привлекательным должен был быть бывший Норы, если он был красивее Стинга.

- Ауч.

- Что я и говорила. Часто.

- Ничего, что я ненавижу его?

- Конечно. Я говорю ему, что ненавижу постоянно.

- Ты все еще общаешься с ним?

- Конечно. Я знаю его, погоди, семнадцать лет, почти восемнадцать. Почти столько же, сколько ты живешь на этом свете.

- Когда ты начала встречаться с ним?

Нора поджала губы.

- Я говорила, мы никогда не встречались. Во всяком случае, не так как встречаются ванильный люди. И я встретила его, когда мне было пятнадцать. Ему было двадцать девять. Но у нас долгое время не было секса. Слишком долго, если ты спросишь.

- Он на четырнадцать лет старше тебя?

На самом деле это была хорошая новость. У него с Норой было четырнадцать лет разницы... может, она решит быть с ним, несмотря на их разницу в возрасте.

- Да, но разница в возрасте никогда не имела значения для нас обоих. Возраст - это просто цифра. У меня были такие молодые любовники, как и ты, и старше, чем он.

- Любовники? А что насчет бойфрендов?

- У меня никогда не было парня.

- Ты серьезно? Даже у меня была девушка. Правда, мне было четырнадцать, и мы не делали ничего, кроме поцелуев пару раз, но все же, у меня была девушка.

- Я не знаю, что делать с парнем. Что делать с парнем, когда ты не занимаешься с ним сексом?

- Не знаю. Говорить, проводить время вместе, смотреть фильмы, ездить верхом на лошадях.

- Ездить верхом? Ты ездишь верхом?

- Мы с Мэдди иногда так развлекались. Конечно, ее родители или мои всегда были рядом, так что не придумывай ничего.

- У меня нет ничего лишнего, кроме мыслей в голове. Люди реально ездят верхом в Кентукки? Это не миф?

Уесли рассмеялся. Если бы она только знала...

- Да, мы ездим на лошадях. Некоторые из нас. В западном Кентукки больше фермерских угодий, а в восточном — сплошные горы и угольные шахты. Но центральная часть – страна лошадей. Меня посадили в седло, едва я научился ходить. Это, пожалуй, самая забавная вещь на свете. 

- На свете? - спросила она и изогнула бровь. - Только девственник может назвать что-то лучшее, чем секс, самой веселой вещью на свете.

- Ладно, самое веселое занятие, кроме секса.

- Вот так лучше. Если ты любишь верховую езду, почему же ты приехал в колледж в Коннектикут? Не самая большая страна лошадей, насколько я знаю.

- В штате Нью-Йорк есть несколько лошадиных ферм. И зал славы чистокровных в Саратога-Спрингс. Но я приехал в Нью-Йорк потому, что мне хотелось ходить в небольшой колледж с хорошей подготовительной медицинской программой, и здесь одна из самых лучших в стране.

- Так ты хочешь стать врачом? Всегда буду рада поиграть с тобой в доктора.

- Это было бы менее жутким, если бы я не хотел стать педиатром.

- Ауу, какая прелесть. Почему педиатр, а не, скажем, гинеколог?

Уесли закатил глаза.

- Ну, учитывая, что я сам чуть не умер от детского заболевания, то работа выбрала меня. Ты в курсе, что до сих пор не известно, что вызывает детский диабет? Уже 2008, почти 2009 год и медики до сих пор не имеют представления.

- Педиатры и семейные врачи не так уж много зарабатывают.

- Именно это мне постоянно говорят мама с папой. Думаешь, они рады, что их сын хочет стать врачом?

- И чем ты должен заниматься, по их мнению?

- Ветеринарным врачом, но именно в коневодстве. Родители работают на лошадиной ферме. Вся моя семья работала там целыми поколениями.

- Ты не хочешь стать ветеринаром?

- Обычный ветеринар не так уж и плохо. Можно помогать собакам и кошкам, улучшать качество их жизни. Но у коневодства есть темная сторона. Помнишь Барбаро?

- Не знакома с этим человеком.

- Это не человек. Это конь. Выиграл Дерби в 2006 и затем раздробил ногу пару недель спустя на Прикнесс. Конь со сломанной ногой - что бы ты сделала?

- Я не знаю. Избавила бы от страданий?

Уесли начал ходить вдоль дорожки, в то время как Нора скользила пальцами по воде. Он не мог поверить, что они вели эту беседу пока он держал ее в объятиях в долбаном школьном бассейне. Не то чтобы он жаловался...

- Да, конечно. Но нет, его быстро доставили в хирургию, после чего он провел несколько месяцев в блоке интенсивной терапии. Миллионы долларов были потрачены на то, чтобы спасти жизнь этого коня.

- Ну, он был выигрышной скаковой лошадью. Они хотели, чтобы он снова принимал участие в скачках, верно?

Уесли покачал головой.

- Лошади не состязаются снова после раздробления ноги. Они хрупкие животные, и они плохо восстанавливаются после травм. Заболевают пневмонией, воспалением копыта, возникают резкие боли в кишечнике... Если кошка или собака, или ребенок ломают ногу, они выздоравливают и все в порядке, и ты спасаешь их жизнь. Ты пытаешься спасти скаковую лошадь, и ты делаешь это потому что ты думаешь, что получишь больше денег от конного завода, чем от страховки. Если я собираюсь тратить время в медицинской школе, я буду делать это ради спасения детей, а не, знаешь ли, жеребят.

Уесли посмотрел Норе в глаза. Она изучала его, смотрела на него так, словно никогда не видела его раньше.

- Ты потрясающий, - сказала она и улыбнулась. - Совершенно потрясающий. Ты ведь знаешь это?

- А ты сумасшедшая.

- Это правда, но это не меняет того, что ты потрясающий. Я знаю мужчин в два раза старше тебя, женатых и с детьми, которые и на половину не размышляют так глубоко и мудро о том, как их действия влияют на мир. Бог свидетель, да я сама такая.

- Предсмертное состояние два года назад своего рода показало мне насколько хрупка жизнь. Я стараюсь не воспринимать свою или чью-либо другую жизнь как должное.

Она притянула его ближе и обвила ногами его талию. Уесли был рад что их глубоко личная беседа не вызвала у него глубоко личной реакции в этот момент.

- Твои родители в конечном итоге поймут и будут гордиться своим сыном-врачом. Я уже горжусь тобой.

- Они гордятся мной. Они просто не в восторге от моего выбора профессии. Или выбора колледжа.

Нора отстранилась и посмотрела на него.

- Они не хотели, чтобы ты поехал в Йорк? Ты мне нужен в Йорке. Йорк находится в двадцати минутах езды от моего дома. Кентукки намного дальше, чем в двадцати минутах от моего дома.

- Йорк - бесстыдно дорого и очень далеко от дома.