Нора не стала стучать; опустив руку, она сделала шаг назад. Но прежде чем уйти, Сатерлин протянула руку и нарисовала пальцем сердечко на окне.

- Счастливого Рождества, Сэр, - прошептала она в зимний ночной свежий воздух. - С днем рождения, любовь моя. 

Отходя от дома священника, она выбрала другую дорогу. Нора пошла по нетронутой заснеженной земле, оставляя маленькие, хорошо знакомые следы позади себя. По крайней мере, он будет знать, что она была рядом. Иногда этого достаточно, чтобы преодолеть трудный день – знать, что кто-то был рядом.

Может, в один из этих дней ей надоест быть Госпожой Норой, и она вернется к нему, снова упадет на колени возле его ног. Возможно, однажды она бросит свою новую жизнь, что строила для себя и будет снова принадлежать ему. Но не сегодня. Она уже сделала ему подарок на рождество и день рождения в этом году. Он не получит ничего больше.

Нора потратила сорок минут на обратный путь к дому. Она сделала это из-за Рождества, даже если она его не отмечала. Когда-то, Рождество было страшным временем для ранних христиан, поэтому она скрывали сие торжество под знаменем язычников. А совсем ранние христиане вообще не праздновали Рождество, говорила она себе. В этом году она будет одним из них. Она просто пропустит Рождество, и это будет прекрасно.

Когда Нора остановилась на подъездной дорожке, то заметила в окне свет. Она что забыла выключить лампу, когда уходила? 

Сатерлин открыла дверь и обнаружила парня, сидящего на полу в центе гостиной и упаковывающего подарок. Он был одет в джинсы и красно-зеленую клетчатую рубашку поверх белой футболки с V-образным вырезом. Рождественские огоньки на елке, такие яркие и блестящие, также освещали его светлые волосы в красный и зеленый.

- Черт побери, Уес! Что ты тут делаешь?

Уесли улыбнулся ей, и в доме неожиданно наступило лето, несмотря на то, что за спиной была зима.

- Я сказал маме и папе, что должен работать и смогу побыть дома только пару дней. Мы встретили Рождество вчера. Я вернулся после обеда.

- Но...

- Я знаю, твой отец давно умер, - сказал он немного смущенно. - И ты говорила, что давно не ладишь со своей матерью. Ты не отмечаешь Рождество со своими друзьями, как раньше... Мне просто не хотелось, чтобы ты была одна.

- Хорошо. Черт.

- Поскольку мне бы не хотелось быть лжецом, ты должна дать мне работу, - сказал Уес. - Убраться еще раз в твоем кабинете? 

- Ты клялся, что больше не будешь чистить мой кабинет после прошлого раза.

- О, да, - сказал он, слегка покраснев. - Это было... своего рода психологической травмой.

- Я клянусь, что анальные пробки в нижнем ящике были не для меня. Мои в моей спальне. Те, что в моем кабинете были для моего клиента.

- От этого не становится лучше, Нор. И я даже не хочу знать, почему ты хранишь их рядом с запасными картриджами для принтера.

- Это нижний ящик. Конечно, я храню их там. Где ты хранишь свои анальные пробки?

- В моей заднице.

- И почему я не догадалось об этом?

Нора встала на колени рядом с устроенным Уесли беспорядком из оберточной бумаги, ленточек и бантиков.

- Так, никакой уборки в твоем кабинете. Что я еще могу для тебя сделать? - спросил Уес, приклеивая ленточку ко дну коробки.

Завернутая коробка выглядела до ужаса милой, хоть и в небрежной упаковке. Она бы могла научить его как правильно заворачивать подарки на этой неделе.

- Ты вернулся пораньше от своей семьи, чтобы провести Рождество со мной. Ты не должен ничего больше делать. Серьезно. Тебе даже не следовало делать и это.

- Мне нравится делать большие Рождественские подарки. Я не могу купить тебе новый автомобиль или дом, или еще что-нибудь, не то что бы ты нуждаешься в другой машине или доме. Но я могу подарить тебе себя на Рождество. Если ты хочешь меня. Ну, знаешь, мою компанию.

- Правильно, - сказала Нора. - Твою компанию.

Она уже представила из совместное Рождество. Катание на коньках. Покупка рождественских подарков. Поход на пьесу "Рождество Христово" вниз по улице Святого Луки. Он не просто подарил ей свою компанию на Рождество. Теперь она не была одна, он подарил ее собственное Рождество на Рождество.

- Ты должна сказать мне что я должен делать, иначе я получаюсь вруном.

- Говорить мужчинам что им делать - моя специальность, малыш. Иди и возьми свою гитару, - сказала она. - Ты можешь спеть за ужином. Мне нужна какая-нибудь рождественская музыка.

Уесли принес гитару и быстро настроил ее.

- Какие-нибудь пожелания? - спросил он, пробуя несколько аккордов.

- Все что угодно, на твой выбор.

- Все что угодно?

- Все что угодно, кроме "Святой ночи".

- Почему нет?

- Потому что она заставляет меня грустить.

Уес сощурился, глядя на нее и кивнул. Теперь он знал, что "она заставляет меня грустить" означает "она заставляет меня думать о Сорене". Это было последнее, чего он хотел сегодня.

- Не беспокойся. - Уесли улыбнулся ей, и вся печаль ушла. - Я даже не знаю, как ее играть. Как насчет этого?

Уес откинулся на спинку дивана и вытянул ноги. Нора положила подушку на его голени и опустила на нее голову, свернулась в клубок, как ребенок. В доме горели праздничные гирлянды, вечер за окном укрывал всё вокруг, слово черной простыней. Уес был с ней. И наконец-то, чувствовалась атмосфера Рождества. Уес начал играть "Тихую ночь".

Тихая ночь.

Святая ночь.

Всё светло и ярко.

И это было прекрасно.

*Бёзендорфер — австрийская фирма, производящая фортепиано. Основанная в 1828 году Игнатием Бёзендорфером. Инструменты марки Бёзендорфер считаются одними из лучших в своём классе, наряду с роялями Fazioli и Steinway&Sons.

**Консигнация — форма комиссионной продажи товара, при которой его владелец (консигнант) передает комиссионеру товар на склад комиссионера. При этом товар, поступивший на склад комиссионера, остается собственностью консигнанта до момента его реализации. Как правило, если товар не реализуется длительное время(например, более года), то он возвращается обратно консигнанту за его счет.

*** Steinway&Sons — всемирно известная компания-производитель фортепиано. Основана в 1853 году. С 1995 года входит в конгломерат SteinwayMusicalInstruments, Inc

                                                                            Конец!