Она скривила губы:

– Об этом я не подумала. О боже, как полагаешь, не могут они пожелать, чтобы я и дальше произносила речи?

Он спрятал смешок за кашлем.

– Возможно. Вам просто надо научиться говорить «нет», Корделия.

– Я говорю людям «нет» целыми днями напролет. И им это отчего-то не нравится.

– Верно, у вас сейчас значительные разногласия по вопросу вложения денег и энергии в Каринбург. Вы никогда не делали тайны из ваших долговременных планов относительно него.

Она запустила пальцы в шевелюру.

– Так какая часть фразы «Давайте не будем располагать столицу планеты поблизости от действующего вулкана» им непонятна? Это место должно было бы стать природным заповедником. Ладно, пусть историческим парком, когда-нибудь в будущем. Но чтобы когда эта чертова гора в следующий раз взорвется, нам пришлось бы снимать с места десятки или сотни людей, а не миллионы.

– Я-то с этим никогда не спорил, – утихомирил ее негодование Джоул. – Я только за то, чтобы полностью перевести наземный штаб Имперской Службы и его экономическую поддержку на новую базу – когда ее построят. И этой цели никак не способствует превышение сметы еще до того, как мы вынули первую лопату земли из котлована, должен заметить. – Проклятье, они до сих пор строят Гридград. «Нехватка инфраструктуры» – это еще слабо сказано.

Корделия в сомнении наморщила нос.

– Это превышение может стать критическим?

– Не... совсем. Я рассчитывал, что мы неизбежно столкнемся и с худшим. И я уверен, что «Плас-Дан» это понимает не хуже нас самих. Но вот их хитрые калькуляции меня выводят из себя, – он нахмурил брови.

– А нет никакого способа использовать эту смесь на каком-нибудь из ранее начатых проектов? По крайней мере, часть расходов мы бы покрыли. Или начать само строительство пораньше? – Она фыркнула, точно скаредная домохозяйка. – Что, если приняться за постройку взлетно-посадочной полосы прямо сейчас?

– Я был бы не против. Но для этого нужны не только материалы, но и руки.

– А у вас есть целая армия. Вроде как.

– И мы ею воспользуемся. Но рядовые, не имеющие квалификации вовсе или обученные, но для других задач, работают не так эффективно, как можно было бы подумать. Все равно потребуются специалисты – приглядывать за ними и обучать рабочие бригады, чтобы те не поубивали друг друга посредством всей этой машинерии. Как говорится, «Если ты думаешь, что безопасность – это дорого, подсчитай цену несчастных случаев». Строительство подобно головоломке из множества частей, большую часть которых надо присоединять строго в нужном порядке, а если не хватит хотя бы одной, но важной, детали, или человека, то стопорится все. – Он задумчиво поджал губы. – А ведь наш проект – еще относительно нетребовательный, пусть и большой, и проходит в щадящей среде. Всю свою флотскую карьеру я водил скачковые корабли и доверял им. И их производителям. Слава богу, тогда я не знал того, что знаю сейчас. А то бы меня просто парализовало от ужаса.

Это вызвало у нее смешок.

– Империю строили те, кто согласился за наименьшую цену, да? Думаю, это многое объясняет. – Она вздохнула. – Жаль, что я не могу помочь чем-то еще. Если у меня будут какие-нибудь умные мысли, я дам тебе знать. – Она кивнула ему и нажала отбой.

Он медленно выдохнул и расслабился в кресле. Ему почти хотелось, чтобы причиной всего оказался хитрый и злобный заговор, который они могли бы раскрыть и перехитрить. Но противостоять Чистой Дурости оказалось на удивление сложно. Даже героическими усилиями.

Он открыл план-календарь, чтобы сделать пометку, и его взгляд упал на знакомую дату на следующей неделе. Сердце словно сжала ледяная рука. «Уже целых три года прошло?» Разумеется, Корделия тоже увидит приближение этой годовщины и, разумеется, не упомянет об этом вслух. Насколько он знал, никаких официальных гражданских церемоний на эту дату не планировалось, и слава богу. В первую годовщину смерти были посвящения и речи, на которых он присутствовал, чтобы поддержать овдовевшую вице-королеву, но, увы, по их окончании шанса напиться вместе им не представилось. В прошлом году в этот день их пути разошлись: он находился на плановой инспекции военных станций у П-В туннеля, ведущего к Эскобару, а она – здесь, на планете, занятая текущими кризисами в колонии. Своей особой традиции проводить этот день, публичной или частной, у них не сложилось. «Значит, мы свободны в выборе, не так ли?»

Может, именно в этот день попробовать свозить ее покататься на яхте?.. Хотя нет. Не в этот. Нужен такой день, в который ничто не помешает им забыть. Эти выходные? Не слишком близко, в самый раз.

«Кстати, что ты имеешь в виду под словами ‘покататься на яхте‘, Оливер?» Он попытался криво улыбнуться. Утешительный секс, как они уже выяснили, никого не утешал – они в тот раз просто расстроили друг друга до слез. А если обратиться к их особому опыту – слишком редкому, как сейчас вспоминалось, потому что они соблюдали эту чертову очерёдность, – когда они делили постель с Эйрелом одновременно, когда они делили друг с другом Эйрела... занимались ли они хоть раз любовью собственно друг с другом? Показала ли она хоть раз, что хочет этого? Ради кого из троих между ними оставалась эта странная, подсознательная, никогда не оговариваемая ими вслух небольшая дистанция, которую она всегда соблюдала, даже когда они лежали вплотную?

И посмеет ли он просить сейчас о большем, не подвергнет ли их долгую дружбу такому испытанию – или риску? Его губы дрогнули. Нет, все это слишком мелодраматично для его прямолинейной Корделии. Она просто ответит ему «нет», или, что вероятнее «Нет, спасибо», – а если ему особенно не повезет, то приложит к его душевным синякам одну из своих жутких бетанских психологических примочек. У Джоула всегда был отличный нюх на риск – и сейчас он не чувствовал никакой реальной опасности, а лишь тяжесть возможной ставки.

Он потянулся к комм-пульту и открыл адресную книгу. Этим номером он не пользовался уже несколько лет, но не вычеркнул его... и пальцы задвигались словно сами, составляя уверенные, легкие фразы, хотя сжавшееся в холодный комок сердце тем временем билось где-то в горле.

«Здравствуйте, сержант Пенни. По-прежнему ли вы держите ваше хозяйство и по-прежнему ли сдаете напрокат яхты? Если так, я бы хотел нанять самую лучшую на эти выходные, потому что у меня будет особый гость...»

Корделия нетерпеливо прижалась лицом к стеклу аэрокара, едва в поле зрения показалось озеро Серена. Серена была самым небольшим, самым мелководным и наиболее интересным для биологов из всех озер, раскиданных цепью по глубокой рифтовой долине к югу от Каринбурга. То, что озеро было лишь третьим по близости к городу и базе, пока спасало его окрестности от застройки, и Корделия эгоистично надеялась, что такое положение затянется надолго. Озеро напоминало ей о том Сергияре, который она впервые увидела сорок пять лет назад — обширном, пустом и манящем, за исключением нескольких (как впоследствии выяснилось, нескольких сотен) неприятных биологических сюрпризов. Она сомневалась, что разбросанным по планете колонистам удалось обнаружить их все, хотя они определенно тщательно над этим работали. Она обдумывала лозунг для приглашения выпускников медшкол с соседних планет галактики: «Прилетайте за практикой в прекрасный Каринбург, где вы не соскучитесь! И никогда не будете знать наверняка, что именно вы делаете!» Впрочем, насколько это описание подходит для всех, кто работает здесь, в том числе и на самом высшем уровне?..

— Это была замечательная идея, – сказала она сидевшему рядом Оливеру, который тоже вытянул шею и разглядывал пейзаж, и он немного самодовольно улыбнулся.

— Рад был обнаружить, что сержант Пенни по-прежнему живет здесь. Я потерял его из вида после того, как продал ему свою вторую яхту.

Вторая яхта Оливера была судном побольше, предназначенным для комфортной перевозки не привыкших к плаваниям или достигших почтенного возраста гостей по большому озеру ближе к городу. Он почти не выводил ее из дока после смерти Эйрела и в конце концов продал гражданскому пилоту шаттла – энтузиасту, заметившему, как она простаивает без дела у причала. Корделия радовалась новой вспышке его интереса. Оливеру точно пройдет на пользу поездка за город, не говоря уже о том, что отвлечься от работы, способной поглотить его целиком, если он это позволит. Он всегда просчитывал все до мелочей, что было в определенной степени благом – во время того цирка с государственными похоронами кортеж из пяти кораблей под его командованием был безупречен. Корделия готова была расцеловать его тогда, если бы не была настолько убита горем. Но если рядом с ним не будет человека, который напомнит ему, что в мире существует не только работа, вряд ли он сам вспомнит об этом.