– Он сквернословит, – обратилась к Малоуну Сэм. – На него это находит в исключительных случаях. Я польщена, такой чести удостоилась.

Фредди поднял голову и стрельнул в напарницу взглядом.

– Ты чуть не взлетела на воздух. Прости, если мне не смешно.

– Да со мной все в порядке, Круз, – успокоила его Сэм, тронутая заботой. – Можешь расслабиться.

– Что предпринимается? – спросил он Малоуна, глаза горели от гнева и эмоций. – Что я могу сделать?

– Гонзо допрашивает Джонсон, - сообщила ему Сэм.

– Я тут думал по пути сюда, - все еще тяжело дыша, сказал Фредди. – Что если это не Джонсон?

– Что вы имеете в виду? – спросил капитан.

Фредди выпрямился.

– Дестини ведь вчера выдала это дерьмо в газете?

Сэм с капитаном кивнули.

– Так может, кто-то хочет облить грязью расследование? А какой самый быстрый способ? – Не успели они ответить, как он сказал за них: – Убрать с дороги сержанта Холланд и весь гнев департамента направить на Джонсон. Разыграно как по нотам. О’Коннор уходит на задний план. Сенатор он или нет, но нет важнее приоритета, чем мертвый коп.

 – Интересная версия, детектив, – явно впечатленный одобрил Малоун.

Сэм преисполнилась гордости. Парень неплохо соображает. Очень, очень неплохо.

– Вы так думаете? – полный юношеского энтузиазма, обрадовался Фредди.

– Звучит солидно, Круз, – подтвердила Сэм. – Хорошая мысль. – Она подумала секунду и решила: – Я хочу, чтобы ты поехал в Чикаго и поговорил с Патрицией Дональдсон. Мне нужно знать, нет ли у нее сына от Джона О’Коннора. Мне требуется вся история. Скажи, что пусть или признается, или мы получим ордер на ДНК. Не возвращайся, пока не вытащишь все подробности отношений с сенатором. Он ездил туда каждый третий уикенд в месяце. Я должна знать, что за шуры-муры он с ней крутил. И как. Понял?

– Без тебя? – Он снова побледнел.

– Бомба повредила твои маленькие колесики, детектив. – Сэм поморщилась от боли в грудине, вставая. – Смотайся в Чикаго. – Она схватила его за лацканы неизменного плаща, притянула к себе его лицо. – Если хоть волосок упадет с твоей башки, я тебя прикончу. Понял?

– Мэм. – Он сглотнул с трудом. – Да, мэм.

Сэм вытащила из сумки билет.

– Лети одиннадцатичасовым рейсом и возвращайся побыстрее. К вечеру доложишь.

– Следите за своей спиной, – добавил Малоун. – Если они не спускают глаз с сержанта Холланд, то следят и за вами.

– Да, сэр.

Ослепительно улыбаясь, Фредди еще секунду промедлил.

– Что ты, черт возьми, стоишь столбом и улыбаешься как болван? – спросила Сэм.

– Уже иду. Я вас не подведу. Позвоню, как только нарою что-нибудь.

– Вперед!

Когда за Фредди закрылась дверь, Сэм посмотрела на капитана.

– Боже, неужели я была когда-то такой же зеленой?

– Никогда, – не колеблясь, ответил тот. – Ты пришла с чувством достоинства капитана. Почему, как думаете, все эти годы я оглядывался через плечо?

Смущенная комплиментом, Сэм уставилась на шефа:

– Простите, если подвела вас.

– Наверно, ваш друг уже думает, куда вы подевались. Почему бы вам не вернуться и не проверить, как он там? Я подброшу вас обоих, как только он освободится.

Сэм схватила его за руку:

– Не дайте снять меня с дела О’Коннора, капитан. Не дайте.

– Сделаю все, что смогу.

Сэм прошла по длинному коридору, задержалась прямо перед комнатой, где был Ник: там прислонилась к стене и собралась с духом. Она не переставала думать о том, что сказал Малоун. Неужели она влюбилась в Ника? И поэтому позволила их отношениям так далеко зайти, хотя знала, что нельзя этого делать, что вляпывается тем самым в дерьмовые неприятности? Может, она его всегда любила? С самого первого раза, когда они встретились?

С тихим стоном она запрокинула пульсирующую от боли голову. Сэм не любила Питера, но поняла это слишком поздно. Когда Ник не позвонил после той ночи – или Сэм так думала – она впала в тяжкое уныние. Питер пришел на помощь, предоставил плечо, чтобы выплакаться на нем, и дружеское участие. Как же оказалось легко, чересчур легко, как потом стало ясно, воспользоваться всем этим.

А сейчас в довершение всего, что она уже знала о бывшем, оказалось, что он перехватил звонки Ника, пока притворялся утешителем, чем доказал, что еще большая задница, чем считала Сэм. Он украл у нее больше четырех лет жизни. Понизил ее самооценку, привел к тому, что она стала сомневаться в себе, украл ее самоуважение и подорвал доверие к самой себе.

Умная женщина остереглась бы, чтобы не совершить еще одну ошибку после того вранья, которым ее потчевал бывший муж. Опытная женщина не спешила бы в отношениях с Ником, дала бы себе время убедиться, что все идет так, как надо. Лязг металла о металл напомнил Сэм, что придется иметь дело с очень рассерженным мужчиной, и она решила, что, очевидно, не такая умная, как всегда считала.

Нацепив широкую улыбку, Сэм вошла в комнату: от напряжения опять свело живот.

– Отлично! Вы все закончили.

Чуть ли не дымясь от гнева, Ник потребовал:

– Сними эти штуковины, Сэм. Сейчас же.

– С удовольствием. – Она вытащила ключи из кармана и помахала ими у него перед носом. – Но прежде всего, проясним одну вещь. Мне нужно, чтобы ты держался подальше от моей работы. Соглашайся, и я тебя освобожу.

– Откуда ты знаешь, что я не собираюсь уйти от тебя, когда ты меня освободишь?

От этого вопроса, к удивлению Сэм, ее пронзил ужас.

– Ну, полагаю, ты так не поступишь, – заявила она с большей бравадой, чем чувствовала.

– Освободи меня. Сейчас же.

– Только если согласишься.

– Я ни на что не соглашусь, пока прикован к кровати. Если хочешь освободить меня и поговорить, как взрослые люди, что ж, хорошо.

Она долго изучала его взбешенное красивое лицо.

– Ты ужасно сексуальный, когда злишься.

И, наклонившись, поцеловала повязку над левым глазом.

Кажется, поцелуй усмирил Ника, но только как-то не совсем.

– Прости, что пришлось тебя приковать. – Когда на лице Ника промелькнуло скептическое выражение, Сэм добавила: – Прости. Но ты понятия не имеешь, как трудно женщине в нашей профессии или дочери павшего героя. Какой-то парень на белом коне, примчавшийся спасать меня, будто я не могу сама уладить свои дела, – последнее, что мне нужно. И так большую часть времени я только и жду, что у меня все полетит к чертям.

– Как сегодня?

– Это шутка? – недоверчиво спросила она. – Ты шутишь насчет бомбы?

– Прости, – раскаиваясь, извинился Ник, – трудно было удержаться. Отсюда отнюдь не следует, что я считаю это забавным. Даже наоборот. – Свободной рукой он поймал пальцы Сэм и поднес к губам. – Сними наручники. Обещаю тебя не убивать.

Понимая, что большего ей не добиться, и приободренная таким нежным жестом, Сэм отомкнула наручники.

Ник устроил целое театральное представление, целую минуту потирая запястья, прежде чем встать и взять джинсы с джемпером.

Все еще не определив, насколько разозлился ее парень, Сэм держалась подальше от кровати, пока он одевался. Поморщилась от вспышки боли, исказившей его лицо, когда Ник надевал на поврежденную ногу старые кроссовки, которые принесли копы из разрушенного дома.

– Хм, капитан Малоун собирается подвезти нас… ну… полагаю, до моего дома, если не возражаешь.

– Не возражаю, – раздраженным тоном ответил Ник.

Проглотив застрявший в горле комок, Сэм добавила:

– Я буду признательна, если ты не станешь с ним обсуждать случившееся.

– Что? Что моя подруга или секс-партнерша, или кем ты там себя считаешь, чуть не взлетела на воздух у моего дома? Мне не следует об этом упоминать?

Сэм потерла глаза, в которые от переутомления как песок насыпали. После почти бессонной ночи с Ником она рассчитывала поспать пару часов в самолете, если нервы позволят.

– Прошу, сделай это ради меня. Он куда спокойнее, чем я ожидала, отнесся к тому, что я связалась с тобой. Будет только лучше, если ты будешь держаться в стороне.