Они совершили сделку в рекордно короткие сроки, и Сэм приняла обернутый в коричневую бумагу пакет за несколько секунд до того, как возвратился Ник с двумя дымящимися чашками шоколада.

– Что купила?

– Кое-что для папы.

– Ты ужасная врушка, Саманта. Это значит, что мне тоже придется купить что-нибудь для тебя?

– Только если мечтаешь о сексе в Новом году, – с нахальной улыбкой сказала она.

– В таком случае, чего бы ты хотела? Только в пределах небес.

Так, подшучивая друг над другом и смеясь, они прокладывали путь в толпе к крытому продуктовому рынку, когда внимание Сэм привлекла вспышка металла. Все стало происходить словно в замедленной съемке, когда Сэм поняла, что это оружие. В долю секунды она толкнула Ника в сторону, уронила картину и стаканчик шоколада, вытащила собственный пистолет и бросилась к стрелку.

– Детоубийца! – выкрикнула женщина, стрельнув и не попав в цель.

Люди завопили и кинулись в укрытие, пока Сэм боролась с крупной женщиной на земле, стараясь ее разоружить. Краем глаза Сэм увидела черный ботинок Ника.

– Назад! – крикнула она, в этот момент женщина локтем заехала ей по челюсти.

Ник наступил противнице Сэм на руку, и пистолет со стуком упал на мощеную улицу.

– Не прикасайся к нему! – приказала Нику Сэм, беря в наручники нападавшую.

– Ты убила Квентина! Ты убила нашего мальчика!

Что-то в голосе показалось знакомым.

– Квентина убил Маркус, – прорычала Сэм в ухо женщине, застегивая наручники. Перевернув ее, Сэм не удивилась, узнав Доун, сестру Дестини Джонсон. – Кого-нибудь задело? – спросила Сэм у Ника.

– Не думаю. – Он смотрел на нее с побледневшим лицом и расширившимися потрясенными глазами. – Я слышал, кто-то звонил 911.

– Спасибо за помощь.

– Не за что.

Рынок вокруг них медленно возвращался к нормальной жизни. Сэм сидела на бордюре с Доун, пока не появилась пара патрульных, чтобы снять показания и увезти задержанную. Сэм пообещала написать свою часть рапорта и отдать им позже.

– Отличная работа, Сэм, – похвалил один из продавцов.

– Спасибо, - сказала она, пока Ник помогал ей встать.

Только она выпрямилась, как задохнулась от боли, которую умудрилась позабыть во время конфликта, сразу ослабев.

– Господи Иисусе, Сэм, – вполголоса сказал Ник.

– Все н-нормально, - заверила Сэм, согнувшись пополам и глубоко дыша. – Просто дай секунду. – Потребовалось несколько минут, но она наконец выпрямилась и встретилась со взглядом карих глаз, в которых плескались испуг и гнев. – Все со мной хорошо.

– Ничего хорошего. – Ник взял ее за руку и потащил домой. – И не смей больше отталкивать меня в сторону, а самой бросаться на пистолет, слышишь? Никогда так не делай больше.

Испугавшись его тона, она остановилась и повернулась к Нику лицом.

– Это инстинкт и тренировка. Ты не можешь вчинить мне это в вину.

– А как ты думаешь, как я себя чувствую, я, мужчина, которого любимая женщина толкает в сторону, чтобы самой броситься на нее? А?

– Понятия не имею, - искренне призналась Сэм.

– Ну так позволь сказать, я от этого чувствую себя бесполезным долбанным дебилом.

– Я не из тех женщин, которым нужен большой сильный мужчина, чтобы ее защитить, Ник. Если именно это тебе надо, то выбрал не ту девочку.

– А ты думаешь, я из тех мужчин, которым нужно, чтобы их защищала женщина? Этого ты хочешь?

– О чем мы вообще спорим? – озадаченно спросила Сэм. – Я увидела стрелявшую, обезвредила. Что, черт возьми, сделала не так?

– Ты оттолкнула меня с дороги!

– Прости меня, что не захотела, чтобы прострелили твою упрямую задницу. В следующий раз позволю прострелить твою башку. Так будет лучше?

– А сейчас ты ведешь себя как вредина.

Потрясенная и охваченная ужасом, она уставилась на него и молча вознесла тысячу благодарностей Доун за то, что та превратила их романтический день в дерьмо.

– Я вредина? Неужели?

Не глядя, идет он следом или нет, Сэм потопала к дому. Войдя в дверь, услышала голоса в кухне и поняла, что появилась семья ее сестры Трейси. Однако прежде чем встретиться с родственниками, Сэм поднялась на второй этаж: ей сперва нужно было прийти в себя.

Что у Ника за проблема? Сэм вся кипела, пока снимала пальто. Бросила его на кресло и шлепнулась на кровать. «Что я такого сделала, все просто пыталась защитить его жалкую задницу?».Боль в желудке не могла сравниться с болью в сердце. Вот поэтому-то Сэм и держалась подальше от всяких отношений с тех пор, как порвала с Питером. Было бы просто здорово больше никогда не чувствовать это дерьмо.

Спустя несколько минут пришел Ник, принеся пакеты, которые она бросила в неразберихе.

– Кажется, это твое, – сказал он, кладя их на стол и снимая пальто.

Сэм поверить не могла, что в запале забыла о картине.

– Спасибо.

Ник присел на край кровати и провел пальцем по синяку на щеке Сэм.

Она поморщилась, когда он задел место, куда заехала локтем Доун.

– Тебе надо приложить лед. – Он переплел ее пальцы со своими. – С шишкой на голове, синяками на груди и шее, а теперь еще и с вот этим, ты представляешь красочное абстрактное полотно.

– Обычно такого не бывало. Клянусь Богом, такого сумасшествия никогда прежде не было.

– Приятно слышать, потому что не думаю, что смогу справляться с такими волнениями каждодневно. – Он поднес сплетенные руки к губам и поцеловал каждый ее пальчик. – Прости, я чересчур остро отреагировал.

Сэм изумленно открыла рот:

– Ты только что извинился?

– Да, – вздохнул он. – А что?

- Не думала, что парни это умеют. Такое со мной впервые. Придется тебе меня извинить, дай понаслаждаться моментом.

Ник сузил глаза.

– Мне уже захотелось взять слова обратно.

Сэм засмеялась.

– Пожалуйста, не надо. – Она потянулась и погладила волосы, которые завивались у него за ухом. Сэм вглядывалась в это лицо, которое успела так сильно полюбить за столь короткое время. – Я пытаюсь понять, почему ты так разозлился.

– Ты поступила так, как тебя тренировали, и только потому, что мне это не понравилось, не значит, что ты неправа.

– Ух ты. Вот уж воистину для меня исторический момент.

– Саманта…

– Я всегда буду убирать тебя из-под пули, Ник. Если не можешь с этим смириться, то готовься, что у нас будут проблемы.

– У нас, так или иначе, будут проблемы. Поэтому как насчет того, чтобы с ними справляться? Когда я неправ, я всегда буду это признавать. А когда неправа ты, ты тоже признаешь.

– Я?

– Ага. Вот так. Единственный способ.

– Ты опять все анализируешь и раскладываешь по полочкам?

– Если хочешь, то да.

– Прекрасно, – уступила она. – В тех редких случаях, когда я совершенно точно в чем-то неправа, я это буду признавать. Ты доволен?

– Странно, но да, – ответил Ник, наклоняясь, чтобы поцеловать ее.

Сэм запустила пальцы ему в волосы.

– И я тоже.

 После ужина Сэм присоединилась к сестричкам на крыльце разделить сигарету. Она наклонилась, чтобы закрыть Трейси от ветра, пока та прикуривала, а Анжела сидела по другую сторону. Каждая делала затяжку, прежде чем передать сигарету по кругу.

– Ох, как же я в этом нуждалась, – выпуская длинную струю дыма, заявила Трейси, которая в свои сорок была старшей. Она была одного роста с Сэм, но после каждого из своих троих детей набирала лишние три килограмма.

Анджела в тридцать шесть снова стала стройной после рождения сына Джека, со дня которого уже минуло пять лет.

Дверь распахнулась, и Анджела спрятала сигарету за спину.

– Мам, Джек мельтешит туда-сюда перед телеком и никак не остановится, – заныла пятнадцатилетняя Брук, полная возмущения. С длинными темными волосами, голубыми глазами и фарфоровой кожей - изысканная красота девочки служила источником великой боязни родителей, ведь мальчики начали проявлять к ней немалый интерес.