– Нет, но могу попытаться выяснить, – нахмурив брови, ответил Фредди.

– Сделай. Могу ошибаться, но собираюсь вытащить на свет записи с ее кредитки, не покупала ли она недавно билет до Вашингтона.

– Брось, Сэм, ты же не думаешь, что она… Эта женщина любила его до безумия.

– А он, черт возьми, перетрахал  пол столицы, пока она растила сына у черта на куличиках. – Что-то звякнуло в голове, когда все кусочки начали складываться на место. – Я вытащу записи, ты найди Элин.

– Можешь рассчитывать, я о ней хорошо позабочусь, – посерьезнев, заверил Фредди.

Сэм закатила глаза.

– Полегче там. А то что-нибудь вывихнешь.

* * *

Выйдя из здания, Сэм нашла Ника, который стоял, прислонившись к машине.

– Ты не замерз?

– Беда не в холоде.

Лицо его было белым как мел, глаза влажные то ли от холода, то ли от потрясения.

– Не стоило тебе идти за мной. Я же говорила остаться здесь.

– Не понимаю, как тебе это удается, – тихо сказал Ник. – Как можешь день за днем стоять и смотреть на такое? Никогда не забуду то, что там увидел.

– Хотелось бы сказать, что подобное вижу впервые, но увы.

Ник потянулся обнять ее, но Сэм оттолкнула его и проворчала:

– Никаких нежностей, когда тут кишат копы.

Сунув руки в карманы, казалось, он пытается прикусить язык. Сэм сняла заколку и пропустила пальцы сквозь волосы.

– Мне нужно порыться в компьютере. Не возражаешь подбросить меня в управление?

– Только там эта информация есть? Ты не можешь выйти онлайн у меня дома?

Сэм посмотрела на часы.

– Десять сорок. Полагаю, может получиться.

Ник предложил вести машину до Арлингтона, а Сэм так устала после выматывающего дня, что позволила.

– Самое время для поездки по трассе. – Она показала рукой на пустынную автомагистраль I–395, когда они проезжали мимо Мемориала Джефферсона по пути к Четырнадцатой Стрит-Бридж.

– Если бы только утром было что-то подобное.

Сэм повернула голову, чтобы видеть его профиль в оранжевом мерцании уличных фонарей. Стараясь хоть как-то отвлечь их мысли от того ужаса, которому они были свидетелями у Тары, Сэм спросила:

– Признайся, моя семейка тебя чересчур утомила?

– Что? Нет, разумеется нет. Все очень милые.

– Ты им понравился.

– Что это за история с твоим зятем Спенсером?

Сэм улыбнулась.

– Иногда его бывает слишком много.

– О да. Большого мнения о себе.

– Мы его терпим, потому что он готов землю целовать, по которой ходит Анджела. Готов для нее что угодно сделать.

– Майк куда нормальнее.

– Я его обожаю.

Ник многозначительно глянул на Сэм.

– Не в том смысле, – засмеялась Сэм. – Просто отдаю ему должное. Он воспитал Брук как собственную дочь…

– Так она не его?

Сэм помотала головой.

– Отцом был парень, с которым Трейси недолго встречалась. Когда они обнаружили, что Трейси беременна, он сбежал, и она о нем больше не слышала. Пару лет спустя Трейси встретила Майка. Когда они поженились, он удочерил Брук.

– Никогда не подумаешь, что она не его дочь.

– Вот поэтому я его очень люблю. Мы все. Он не делает различия между ней и Эбби с Этаном.

– Да, похоже, не делает, – согласился Ник. – Мне он понравился теперь еще больше.

– Он для меня старший брат, которого у меня не было.

– Так вот почему он меня поджаривал на сковородке, допытываясь, откуда я, чем занимаюсь и каковы мои намерения в отношении тебя.

– О нет, он не мог – воскликнула изумленно Сэм.

– Да, именно этим он и занимался. И еще дал понять, что твой отец услышит подробности этого допроса. Вообще-то, готов поспорить, что Скип его и подговорил на это дело.

– Я бы не сомневалась. – Повернувшись, Сэм наклонилась и поцеловала Ника в шею. – Спасибо за терпение. – И проделала некоторые манипуляции языком, поскольку парень заслужил ласку после общения с ее семьей.

Машину повело в сторону.

– Эй! Я уже лечу с семидесятью!

Сэм пробежала пальцами вверх по его бедру.

– Хочешь выжать до восьмидесяти?

Ник поймал проворную руку, прежде чем та достигла заветной цели.

– Не шали.

– Так что ты сказал Майку? – спросила Сэм, положив руку ему на плечо.

Поднеся соединенные руки к губам, он поцеловал ей тыльную сторону ладони.

– Что всегда любил тебя и буду любить.

Сэм удовлетворенно вздохнула.

– Рада слышать.

– Ты знаешь, почему я захотел поехать сегодня домой?

– Нет.

– Сегодня я обнаружил, что ты меня любишь тоже. Я хочу остаться с тобой наедине.

У нее мурашки побежали от предвкушения.

– Ты и раньше знал.

– Подозревал, надеялся, но точно не знал. Меня беспокоило, что, возможно, мы оба погрязли в сумасшествии последней недели.

Она подняла голову с его плеча.

– Ты и в самом деле считаешь, что, может, в этом все дело?

Ник пожал плечами.

– Я боялся, что слишком хочу тебя и каким-нибудь образом все испорчу. Несколько раз был на грани этого.

– Неприятно узнать, что ты так себя чувствовал. – Сэм снова преклонила голову ему на плечо, и ей пришло на ум, как Ник был одинок, и еще сильней захотелось окружить его любовью, которой он был лишен в детстве, когда рос без семьи. К горлу подступил комок, когда она подумала об одной вещи, которую Ник хотел, а она не могла это ему дать.

Остаток пути они проехали в молчании, каждый погруженный в свои мысли.

Войдя в свой дом через парадную дверь, Ник взял пальто Сэм и повесил в шкаф в прихожей.

– Куда делось стекло? – спросила она.

– Я заплатил вдвое уборщице, чтобы та пришла сегодня и убрала стекла, но все-таки не стоит ходить тут босиком.

– Как твоя нога?

– Еще болит.

Сэм поморщилась.

– А я еще повела тебя гулять. Даже не подумала. Прости.

Ник наклонился и поцеловал ее.

– Не беспокойся, милая. Компьютер в кабинете. Я занесу наши вещи наверх.

– Спасибо, я быстро управлюсь.

– Не спеши. Я пока закончу свою речь.

Сэм поднялась на цыпочки и поцеловала Ника, мечтая найти слова, чтобы облегчить его боль. И дала ему уйти, зная: это единственное, что можно сделать. Направилась в кабинет и, скинув туфли, села и включила компьютер. Прежде чем приступить к запланированным поискам, написала рапорт по происшествию на Восточном рынке и сохранила файл.

Пока Сэм ждала, когда войдет в полицейскую систему, то обратила внимание на безупречный порядок на столе вишневого дерева. Ей захотелось поозорничать, и она сдвинула с места стопку книг, убрала с центра коробочку скрепок, перевернула верх ногами все черные ручки в стаканчике и написала «Сэм любит Ника», пририсовав сердечко, пронзенное стрелой, в его рабочем блокноте.

Довольная работой, она вернулась к записям по кредитной карте Патриции Дональдсон. Просмотрела страницы, и усталый взгляд остановился на счете за авиабилет за два дня до смерти Джона.

– Ну что де мисс Патриция, – прошептала Сэм, сердце забилось быстрее от волнения. – Попалась!

Она улучила момент взглянуть на высветившуюся фотографию женщины, чтобы иметь представление, как та выглядит, потом позвонила Фредди.

– Ты забрал Элин?

– Мы в пути.

И назвал один из лучших отелей в городе.

– Боже, ни в чем себе не отказывай, – проворчала она, представив, какое ей предстоит испытать горе, когда рапорт о расходах ляжет на стол капитана Мэлоуна.

– Точно следую приказу, сержант.

– Патриция Дональдсон покупала билет от Чикаго до Вашингтона за день до убийства О’Коннора.

Фредди издал долгий выдох.

– Ух ты. Я совсем упустил из виду. Прости.

– Мы все упустили.

– Однако я допрашивал ее. Мне следовало уловить флюиды…

– Забудь, Круз.

– Не вижу я ее в роли убийцы, которая втыкает нож в горло сенатора. Очень уж она хрупкая.

– Ярость придает силы.

– Да, наверно. У нее есть ключ от квартиры?

– Возможно, она когда-то сделала дубликат. Я бы не удивилась, если у нее есть ключ – то есть, у кого только нет ключа от этой квартиры?