Когда Крикет открыла их снова, она попыталась понять его реакцию. Как ни странно, он не выглядел ни расстроенным, ни раздраженным.

– Почему? – наклоняясь вперед, глядя ей в глаза, спросил Райкер.

В оранжевом блике свечей лицо Райкера выглядело более угловатым, но и мягким одновременно. Даже его ледяные голубые глаза стали выглядеть как-то светлее.

Крикет пыталась придумать причину. Но что можно сказать? Ты такой великолепный, сексуальный, уверенный в себе мужчина, что мой отец против наших встреч? Для Райкера это будет на убедительный аргумент, скорее смехотворный.

– Всё сложно, – наконец, пробормотала девушка.

– К чему всё усложнять? Ты можешь назвать причину, – Райкер сделал глоток вина, – Ведь ясно же, как белый день, нас влечет друг к другу. 

Девушка залилась румянцем от очевидного комментария. Это был неоспоримый факт. Отрицать нет смысла.

– Нет. Думаю, что ты прав – это очевидно.

– Так в чем проблема?

Крикет держалась за бокал, как будто это был спасательный круг.

– Я на самом деле... меня воспитывали не так как всех, – сказала она, зная, что этого не будет достаточно для объяснений.

Но рассказывать всё о родителях и ставить их в неловкое положение не имело смысла.

– Расскажи мне об этом, – подбодрил он. 

Когда Крикет все еще колебалась, Райкер начал рассказывать свою историю, о том, что он самый старший из четырех братьев.

Девушка так сильно была увлечена его историей, что забыла про все свои причины, почему они не могут больше видеться.

– И когда ваши родители умерли, все братья уже учились в колледже? – спросила она, зачарованно. 

– Да. На разных курсах и раскиданы практически по всей стране.

– И ты летел к каждому отдельно, чтобы рассказать им обо всём лично?

Крикет встревожено подводила итог услышанного, делая вывод из некоторых прозвучавших фактов. 

– Да. И привез их всех обратно на похороны.

– Наверное, это было сложно. Они же были в разных городах. Как ты успел сделать это? 

Райкер слегка улыбнулась.

– Несмотря на нашу разницу возраста и выходки моих младших братьев в выпускных классах, они все очень ответственные.

– Поэтому они просто сели в самолет и прилетели обратно?

– В принципе, да.

Крикет кивнула, очень впечатленная каждым его рассказом.

– И ты был один, наедине со своим горем все это время.

– Мне помогло то, что братья вернулись домой.

– И теперь вы все вместе работаете. И все четверо стали юристами? 

Райкер улыбнулся, вспоминая доводы братьев, по поводу выбора профессии.

– Мы все стали юристами, но специализируемся на разных видах права. Например, Ксандер работает по семейному праву. Стал чертовски хорошим адвокатом по разводам. 

Крикет насторожилась, думая, какое воздействие на человека оказывают семейные проблемы.

– Так он работает и разбирается в грязном белье семейной жизни, да?

– Да. Я не хотел, чтобы он выбирал эту область права. Знал, что это будет тяжело для него. 

– Это имеет на него дурное влияние? Он на год младше тебя, верно?

– Да. Он с двадцати лет цинично относится к браку, да и на отношения с девушками у него свои взгляды. Кажется, он влюблен в кого-то, но, не решиться подойди, к ней, потому что боится, что всё будет как у его клиентов.

– Полагаю, что некоторые его дела были очень тяжелыми?

Райкер кивнул.

– Некоторые из них, да. Иногда случаются и физические разборки, когда муж и жена начинают делить нажитое и срываются друг на друга.

Девушку очень заинтересовал выбор младшего брата.

– Почему он выбрал именно эту область юриспруденции?

– Он встречался с кучей девушек в школе и колледже, некоторые из которых не были... – он замялся, пытаясь придумать правильный способ выразить отношение Ксандера к женским проблемам. 

– Правильные? – предложила она, думая, что проблем не в этом, – Честные? Не знали теорию нравственности? Ты пытаешься ходить вокруг да около. Скажи просто, что он встречался с девушками, которые изменяли с ним, не обращая внимания на своих парней? 

– Не намеренно. По крайней мере, не сначала. Ксандер он... человек, который умеет быть очаровательным и много шутит. Женщины тянутся к нему, как мухи на мед. И он отвечает им тем же. Но когда он понял, что некоторые из них обманывали за счет него других парней, он прекращал все связи с ними. Такие ситуации опустошали его морально, и как ты понимаешь, не лучшим образом повлияли на его репутацию.

Крикет улыбнулась, понимая, что он пытается быть честным, но, по-прежнему, держит секреты своего брата закрытыми.

– Хорош в постели? – предложила девушка, – Как ты?

Райкер подмигнул ей, но кивнул.

– Мои способы знакомства, прошлый век, по сравнению с Ксандером. 

Она кивнула, предположив, что это правда.

– А другие братья? У них все в порядке, верно?

Райкер улыбнулся.

– Мы не думали, что Эш захочет работать в уголовном праве. Но он просто упрямый. Всегда хотел помогать слабым.

– И что с ним случилось? – спросила она.

– У него на многие вещи свой особый взгляд. Он, конечно, по-прежнему, отличный адвокат, но у него нет той хватки, которая была с самого начала его работы. Он может браться и за бесплатные дела. Особенно, когда слышит, что в правовом аспекте много нарушений, а подзащитный не может позволить себе хорошего адвоката.

– И это вызывает трения между вами? – спросила Крикет, уже догадываясь, какой будет ответ. 

– Не у всех и не всегда. Все мы можем работать на общественных началах, много разных случаев. Более того, никто друг друга не обязывает. Но мы одна команда, привыкли работать вместе. Особенно когда есть личный интерес.

Официант забрал тарелки и Крикет не знала, куда деть руки. Ужин служил своего рода прикрытием, а теперь тема про воспитание Крикет могла вернуться снова. Райкер, как мог доказал, что и его воспитание не было идеальным.

Крикет сделала глоток вина.

– Так или иначе... – начала она.

Но тут официант прервал ее вновь, принеся десерт. Это был самый крупный, самый изысканный кусок шоколадного торта, который она когда-либо видела. И это был не просто кусок булки и крем. Это был кусок из шоколада и взбитых сливок, с помадкой наверху, где она была более темная, чем внизу, с темными шоколадными коржами, пропитанные настолько, что этот торт похож на невероятный пудинг.

– Ты не мог это сделать, – прошептала на выдохе Крикет.

– Я это сделал, – подмигнул Райкер и протянул ей одну из вилок, которую официант оставил рядом с тарелкой.

– Ты весь ужин сильно напряжена, пытаясь придумать причину, почему мы не можем больше видеться. Поэтому я решил, что так ты сможешь снять напряженность.

Крикет не могла сдержаться. Положив в рот первый маленький кусочек, она закрыла глаза и оказалась на небесах.

– Боже мой, – вздохнула она, – Это потрясающе!

Райкер тоже попробовал десерт.

– Я рад, что тебе нравится.

Девушка откинулась на спинку стула, деликатно вытерла рот льняной салфеткой.

– Мне придется пробежать завтра пару лишних километров на беговой дорожке, чтобы отработать этот десерт.

Райкер подписал чек, который принес официант.

– Я прослежу, чтобы тебе не пришлось бегать лишние километры, – сказал он с невозмутимым видом, протягивая свою руку, помогая ей с легкостью выбраться из-за стола.

Крикет схватила сумочку и последовала за ним, растерянно соображая, что он имел в виду под этим заявлением. Но как только они оказались в холле, Райкер передал камердинеру парковочный талон, повернулся, притянул девушку в свои объятья и поцеловал. Поцелуй был самым нежным и в тоже время требовательным. Крикет таяла как шоколад, прижимаясь к нему всем телом, как будто он был единственной неотъемлемой частью ее мира. 

Камердинер откашлялся, неловко стоя позади них.

Райкер отпрянул, ему очень нравилась реакция, которую он заметил в потемневших глазах девушки. Это было лучше, чем её реакция на шоколадный торт.