Решительности блеск его глаз сказал, что он отчаянно сопротивляется желанию поцеловать её.

- И, Кимбер, они станут жарче.

Ею овладел обжигающий трепет: - Я не забуду и не изменю своего мнения.

- Я не поддамся, даже если ты будешь умолять, - предупредил Дик.

Кимбер вырвалась из его захвата.

- Когда я буду умолять?

Воу, кто-то слишком высокого мнения о своем мастерстве. Мрачная улыбка Дика начинала действовать ей на нервы.

- Одно из удовольствий менажа. Мы можем заставить тебя желать чего угодно. Но, так как мы договорились сейчас, что не будет никакого секса непосредственно, не будет и никаких рисков.

Какой же вид секса тогда будет? Оральный. Анальный. Она не занималась ни тем, ни другим. А через две недели она станет профи в обоих. Эта мысль заставила ее сделать резкий вдох.

- Риски по поводу чего? Беременности?

Губы Дика сжались.

- Этого и запутанности. Лишение девственности, по моему мнению, сопряжено с ответственностью. Мужчина не должен трахать девственницу, если он не собирается заявлять на нее свои права и удержать её. И я не собираюсь предъявлять их на какую-либо женщину, не в смысле вечности.

Замечательно. Старомодный и избегающий ответственности, и все в одном флаконе.

- Почему-то я не удивлена, - заметила Кимбер, слыша свой собственный сарказм.

Дик скрестил руки на груди и продолжил смотреть на нее с замкнутым и нечитабельным выражением лица. Сжатая челюсть, недосягаемый язык тела. Губы выровнялись в зловещую линию. И эти темно-синие глаза, они смотрели безразлично, сухо… на первый взгляд.

Кимбер посмотрела снова.

Мрачный. Все в нем кричало об этом. Жесткость в его позе вместе с тоской, которую она мельком увидела при более долгом рассмотрении.

Моргнув, Дик переместил свой вес и сделал шаг назад. Что бы она ни заметила, оно исчезло.

Кимбер нахмурилась. Боже, она потеряла это. Неужели можно так много увидеть в одном лишь взгляде.

Хотя Дик был последним мужчиной, которому ей следовало бы приписывать какие-либо реальные эмоции. Тот взгляд… она, вероятно, просто спутала его с раздражением, что ему придется ждать её до завтра, чтобы облегчить свою эрекцию, или что он не получит от нее никакого вагинального секса.

Вопрос о невинности и заявлении прав не мог быть его по-настоящему. Она сомневалась, что многие вещи могут побеспокоить его на самом деле. Наверняка, он не думал ни о каких «рисках» вагинального секса, не считая того, что в решении «никаких девственниц» было больше шансов отсутствия ответственности.

- Мне сказать Люку, что ты приедешь к ужину?

Его безразличие вернулось, и в этот раз Кимбер не пыталась рассмотреть его ближе. Она сомневалась, что у Дика могут быть какие-либо демоны, но, если они и были, она не хотела о них знать.

- И не поесть его стряпни? Я приеду.

Дик не улыбнулся. На самом деле он выглядел таким же веселым, как человек, приговоренный к смертной казни.

- Мы будем готовы.

* * *

Потягивая пиво на кухне, Дик наблюдал за тем, как Люк открыл входную дверь. За ней стояла Кимбер, выглядящая так чертовски невинно в белой кружевной блузе и кокетливой юбке в цветочек, что он заскрежетал зубами. Ее появление олицетворяло собой табличку с надписью «плохие новости».

Блять. Он не затвердел от озорных искорок в её глазах только потому, что мысли о ней сделали это еще двадцать минут назад. Но возбуждение, вспыхнувшее на её щеках, послало новую порцию крови к его члену в тот момент, когда Люк пригласил её в дом.

Она с улыбкой согласилась и прошла в холл своими обутыми в босоножки-на-ремешках ножками.

Его неисправимый кузен весь день был словно скулящий щенок в ожидании новой обещанной игрушки.

Уговорив Вилетту, их старую домработницу, убраться среди недели, он последние четыре часа потратил на приготовление изысканного блюда из цыпленка, название которого Дик не мог произнести. И десерт – какой-то сложный вид шоколадного торта с клубникой.

Мужчина тряхнул головой. Люк купил четыре коробочки ягод, отобрав всего ничего для выпечки. Дик сомневался, что они успеют дойти до поглощения десерта.

Ему не было нужды спрашивать, почему кузен прикладывал столько усилий. Тот просто верил, что они наконец-то нашли женщину, которая могла бы завершить их, игнорируя факт, что ни одна особа в здравом уме не захочет постоянно играть в «семью» с бывшим военным и темпераментным шеф-поваром. Очевидно, Люк также забыл о том, как Дик тысячу раз твердил о том, что не хочет постоянных отношений. Тем не менее его кузен упорно надеялся на то, что Кимбер принадлежала им. Кто знает почему?

Дик неоднократно указывал на то, что их члены не окажутся в сладкой киске девушки, и на то, что она, по сути, пришла к ним, только чтобы испытать менаж и научиться ублажать своего парня.

Но ничто из этого не имело значения. Люк все еще оставался убежденным в том, что она может быть Той, Единственной. Восхитительно любопытная, мягкая снаружи, но обладающая жестким внутренним стержнем, Кимбер имела все, что, как утверждал Люк, было идеальным для жизни с двумя сложными мужчинами.

Дик фыркнул. Да, эта уверенность стремилась к сказочному финалу. Нет. Но Люк поймет это сам. Дик устал указывать на очевидное.

Однако для себя он отметил, что в Кимбер было что-то, от чего он захотел мыслить иначе.

Скривившись от ощущения эрекции, натягивающей гребаные брюки, которые он надел по настоянию Люка, Дик поднял бутылку пива и сделал большой глоток. Черт, он был так тверд, как только мог припомнить, хотя не сделал ничего, только смотрел, когда Кимбер вошла в дверь дома с нерешительной улыбкой.

- Хай.

Её голос был хриплым, мягким, чуть дрожащим. Хорошо. У нее есть все основания для того, чтобы нервничать. Дик и сам волновался.

Его внутренности можно было сравнить с подожженным бочонком с порохом и коротким фитилем. Что случится с его сдержанностью и самоконтролем, когда они с Люком завалят её на постель? Ба-бах.

Мужчина был весь на взводе от бушующего в крови адреналина, прямо как после миссии. Ему нужно потрахаться, и как он только мог отказывать себе в этом так долго?! И, что самое плохое, необходимость, кажется, сосредоточилась на ней.

Вопрос не стоял в том, будет ли она просить, чтобы её оттрахали, а в том, когда она будет просить. И когда она будет умолять о твердом члене в её киске… сможет ли он сдержать обещание оставить её девственницей? Несмотря на его тяжелый разговор с ней, он не был в этом уверен.

Может ему трахнуть Кимбер, пометить ее и иметь дело с риском последствий? Нет, мать вашу! Больше никаких рисков, связанных с девственницами. Абсо-гребано-лютно, нет. Никогда снова.

За две недели она выучит то, чему они смогут её научить, и уйдет. Он сдержится… как-нибудь.

- Проходи, - сказал Люк, забрал спортивную сумку, оттягивающую её тонкую руку, и поставил в холле.

- Мы рады, что ты здесь. Я взволнован твоим согласием остаться с нами.

Хотя если Люк добьется своего, Кимбер не уйдет никогда.

- Спасибо, что передумали.

Она выглядела застенчивой, заправляя шелковистые рыжие пряди за ухо; её глаза метались между гостиной и кухней, возвращаясь к последней. Тут взгляд девушки встретился с глазами Дика. Она втянула воздух словно от ощутимого удара током. Ее взгляд буквально примагнитился к его животу и сильному натяжению ткани на его члене. Мать твою... Теперь он оказался в большом дерьме.

Люк взял Кимбер за руку и повел на кухню.

- Мое мнение не изменилось. Для меня ты всегда желанный гость.

Спасибо за публичную казнь, братец.

- Дик.

Его имя с трепетом сорвалось с её губ. И звук направился прямо в его член. Не доверяя себе и стремясь не выдать ни одной из грязных мыслей, кричащих в его голове, мужчина просто кивнул.

- Вина? - спросил Люк, ведя ее глубже в дом, к середине кухни.

- Конечно. Спасибо. У тебя есть белое?