— Он лучший, — продолжал Кош. — Его зовут Хирон Вэнс.

— Сын инквизитора Вэнса, — покачав головой, сказал Танкуил. — Полагаю, это многое объясняет.

Арбитр Вэнс прошел мимо Танкуила, направляясь либо в обеденный зал, либо в бараки, либо куда-то еще. Прекрасно. Танкуил совсем не горел желанием привлекать к себе внимание сына великого инквизитора.

— Должно быть, хорошо, когда тебя с рождения кормят с серебряной ложечки.

Казалось, что это сказал кто-то другой, но его голосом, и Танкуил прикусил свой предательский язык.

Арбитр Вэнс остановился, обернулся и посмотрел на Даркхарта. Он был выше — как, впрочем, и большинство других людей, — не тощий, но и не мускулистый.

Плащ и одежда под ним поражали безукоризненной чистотой. У Вэнса-младшего были короткие волосы, а еще от него пахло так, как может пахнуть только от библиотекарей. Библиотекарей, которые, возможно, по ночам обращаются в охотников за головами. Но хуже всего были его глаза. Желтые глаза. Танкуил никогда таких не видел. Сказать, что это нервировало, — значит не сказать ничего, но он сумел не отвести взгляда.

— Не верю, что мы встретились, — спокойным голосом произнес Вэнс. Ему хватило высокомерия, чтобы не показать, как его задели слова Танкуила. — Арбитр Даркхарт?

— Арбитр Вэнс, — кивнул Танкуил, все еще коря себя за несдержанность.

— Боюсь, у меня назначена встреча с отцом, — подвел черту Вэнс. — Мы можем поговорить позже, арбитр Даркхарт.

— Да.

Вэнс формально попрощался, развернулся и ушел. Танкуил заметил, что парень не носит оружия. Большинство арбитров всегда имели при себе меч или другой клинок, кто-то был обладателем уникальных образцов, как Кош с его двойными ручными косами, но у Вэнса на поясе висела на цепи лишь книга с металлическими застежками.

— Неловко получилось, — выдержав паузу, сказал Танкуил.

— И почему тебе вечно нужно ввязываться в конфликты с самыми сильными соперниками? — качая головой, буркнул Кош. — Ты же знаешь, однажды он станет инквизитором…

— Странные глаза, — задумчиво протянул Танкуил, прервав друга.

— Он обладает видением. Говорят, досталось ему от матери.

— Его мать ведьма?

— Была ведьмой. Умерла при родах.

— Это мало что меняет, — вздохнул Танкуил. — Почему тогда на него не повесили имя типа «Даркхарт»?

— Потому что его отец — великий инквизитор Артур Вэнс, — пояснил Кош. — Пойдем. Пока ты еще куда-нибудь не влез, лучше давай напьемся в хлам. Я знаю отличное местечко, совсем недалеко отсюда, с крепким алкоголем и нежными чистыми женщинами. Ах да, и я хочу обратно свое кольцо.

Танкуил покопался в карманах и вынул на свет простое золотое кольцо. Подержав немного, он убрал его обратно, при этом даже не извинившись, — у них с Кошем извинения давно потеряли всякий смысл.

— Тебе следует чаще выбираться в мир, Кош. Чистоту нынче переоценивают.

Джеззет никогда не относила себя к типу женщин, смиренно сносящих неприятности. Но иногда смирение — лучший выход из положения. И сейчас она смиренно лежала на спине и смотрела в деревянный потолок, придав лицу настолько скучающее выражение, насколько это вообще возможно. Эйрик же, напротив, даже не пытался скрывать своего удовольствия. Он растянулся на ней, голый, словно младенец, ритмично двигаясь и явно упиваясь влажным хлюпаньем и мягким трением двух тел.

Красавчик-командующий напористо выдыхал при каждом толчке, и его длинные рыжие волосы ниспадали волной и щекотали лицо Джез. По правде говоря, все было не так уж плохо: в этом деле Эйрик был, несомненно, хорош, и Джеззет наслаждалась процессом, хоть и не желая, чтобы он об этом знал. Только вот ее предательское сердце начинало биться все чаще, дыхание становилось жарким и глубоким, а знакомая приятная боль между ног заставляла кусать губы.

Восхитительная и в то же время пугающая дрожь удовольствия прошла по ее телу, от промежности вверх, из груди вырвался протяжный гортанный стон. Стало тяжело дышать.

«Дьявол!»

Она чувствовала, как подходит к кульминации, и этого ей сейчас хотелось меньше всего.

А затем Эйрик резко вдохнул, напрягся всем телом и остановился, открывая и закрывая рот, словно рыба на сухом песке. Джеззет такое уже видела раньше. Снова она получила свое, хоть этот раз ей чуть было не понравился по-настоящему.

Здоровяк-командующий обрушился на нее, своим весом нещадно вдавив в кровать, и скатился на бок, тяжело дыша и довольно посмеиваясь. Оба они были разгоряченными, вспотевшими, а теперь и пропахшими сексом. Останься у Джеззет хоть капля гордости, она бы давно уже возненавидела себя.

«Подонок держит меня здесь как какую-то рабыню. Надо было убить его много месяцев назад».

Девушка схватила конец простыни, провела между ног и швырнула запачканную ткань Эйрику.

— На, можешь получить обратно, — проворчала она.

Здоровяк рассмеялся, низко и звучно, отчего все его тело, а вместе с ним и кровать задрожали.

— Не будь такой, Джез. Я знаю, что тебе это нравится. Иначе зачем тебе постоянно возвращаться?

Этим вопросом Джеззет задавалась последние десять минут. Трижды она уходила из болотного форта, и каждый раз что-то приводило ее обратно. В первый раз это была еда, вернее, ее отсутствие, — девушка попросту не взяла ее с собой. Вообще, она была уверена, что уложила провизию, но при проверке свертка не оказалось, так что пришлось, поджав хвост, волочить ноги обратно, чтобы раздвинуть их перед Эйриком. Во второй раз Джез продержалась почти неделю, прежде чем наткнулась на охотника за головами с бумагой, гласящей: «Живой или мертвой…» Портретным сходством едва ли пахло, но девушке хватило глупости назваться охотнику по имени. Ублюдок гнался за ней до самого форта. Эйрик впустил ее, а охотник превратился в подушечку для булавок. Джеззет осталась еще на месяц.

«Не в этот раз, Джез. Я выберусь отсюда при первой же возможности. Просто сначала помогу ему сразиться с маленькой армией. Проще простого».

Тут она поняла, что Эйрик пялится то на ее лицо, то на грудь. Она слишком долго сидела молча, и ему наскучило ждать. Лицо рыжего расплылось в ухмылке, когда он попытался схватить Джез за руку. Грациозно, словно кошка, она выскользнула из постели и из его готовых сомкнуться объятий. Пройдясь по комнате, девушка открыла скрипучую дверь ровно настолько, чтобы высунуться и осмотреться. Полусонный стражник повернул голову и посмотрел на нее.

— Приготовь воду. Горячую, — приказала Джез. Взгляд стражника соскользнул с ее лица, пытаясь увидеть больше, но тело девушки скрывала дверь. — Быстро!

Она с грохотом захлопнула створку и развернулась, гневно раздувая ноздри. Эйрик продолжал любоваться ею, водя глазами вверх и вниз, но вдруг остановился. Он снова смотрел на ее шрамы. Инстинкт заставлял девушку каждый раз реагировать, отводить глаза, прикрывать грудь руками. Она ненавидела себя за это.

— Любовные игры в воде — прекрасная штука. Не могу дождаться, — заговорил Эйрик.

— Это не для тебя. Мне нужно смыть твои прикосновения. Ты только помешаешь, — отрезала Джез ледяным тоном, до боли сжимая зубы.

— А ты суровая госпожа, Джез.

— Я тебе не госпожа. А теперь проваливай! — приказала девушка командующему форта в его собственных покоях.

Эйрик демонстративно пожал плечами, а затем поднялся, собрал свою разбросанную одежду и двинулся к двери. Остановившись рядом с Джез, он вытянул руку и взял ее за грудь. Медленными круговыми движениями большим пальцем лаская сосок, он расплылся в похотливой улыбке. Она же грозным взглядом буравила его ухмыляющееся лицо, чувствуя, как сосок твердеет. Эйрик тоже это почувствовал и жадно оскалился.

— Тогда до скорого, Джез. — С этими словами он отпустил ее грудь и вышел за дверь, даже не соблаговолив прикрыть наготу.

Когда дверь за ним закрылась, Джез сплюнула. Густой комок слизи плюхнулся на деревянный пол и начал медленно просачиваться в щель между досками. Громко вздохнув, Джеззет села на край кровати и стала ждать.