Шустрый взорвался хриплым смехом.

— Твоя репутация опережает тебя, Шип, — сказал он, а затем сорвался с места, заприметив понравившуюся ему проститутку. — Я возьму эту. Иди сюда, крошка, у меня для тебя кое-что есть.

Зеленый тоже засмеялся, легонько ткнул Бетрима локтем в бок и пошел искать себе развлечение. Никогда еще Торну так сильно не хотелось прикончить этого щегла. Тут он заметил, что напудренная хозяйка все еще пристально смотрит на него. Бетрим ответил на ее взгляд с предельно нейтральным выражением.

— Я не груб со шлюхами. Я не бью женщин, — Бетрим сделал паузу, — если только они этого не заслуживают. Мне нужна комната, выпивка и девчонка. Не важно, как она выглядит, — я и сам не красавчик.

Если хозяйку и испугало упоминание прозвища Бетрима и его репутация, виду она не подала. В конце концов женщина кивнула в сторону лестницы:

— Третья дверь налево. Девочку с бутылкой я пришлю туда.

Но больше Бетрим не видел в свою сторону улыбок. Люди редко улыбаются Черному Шипу. Бросив в зал последний взгляд, которым можно было бы разбивать зеркала, он направился к лестнице — и дальше, к третьей двери налево.

К тому времени как вся их команда добралась до «Воровского притона», Бетрим чувствовал себя чуть менее злым и куда более удовлетворенным. Девочка, что ему досталась, была не многим привлекательнее его самого, но зато с членом управляться умела отменно. У нее были великолепные зубы, все жемчужно-белые, и только один отсутствовал. Пойло его слегка разочаровало, но оно приятно горячило, и поэтому он прикончил всю бутылку. Так будет намного лучше, когда им придет время вновь вернуться на равнины.

Всю дорогу от борделя до таверны Шустрый шел вприпрыжку и что-то насвистывал, а Зеленый с идиотской ухмылкой мямлил о сиськах. Бетрим решил, что лучше будет просто пропускать эти излияния мимо ушей, чтобы не разозлиться снова.

Остальных они нашли сидящими в одиночестве за столом в самой людной части общего зала. Генри цедила свою пинту и мерила собравшуюся толпу взглядом, полным опасных намерений. Задумчивый Босс сидел рядом с ней и не сводил мрачных глаз со своей кружки пива. Мослак выглядел самым уставшим, но его лицо просияло, когда он увидел пришедших. Похоже, темы для разговоров давно закончились. Неудивительно, ведь больше всех в компании всегда трепался Шустрый.

— Как прошло? — спросил Мослак, знающе подмигнув.

— Зеленый как вошел, так сразу и ляпнул имя Черного Шипа прямо посреди чертова борделя, — сказал Шустрый, улыбаясь от уха до уха.

— И при этом сохранил все зубы при себе? — удивился Босс, не поднимая глаз от кружки. — Черному Шипу, похоже, понравился наш новичок.

Бетрим зарычал, жестом приказал девушке-служанке принести кружку выпивки и швырнул в ее сторону бронзовую монету. Та на лету поймала ее и, задержавшись на мгновение, чтобы убедиться, что монетка не фальшивая, двинулась к барной стойке.

— Надеюсь, парни, вы не сильно пьяные, — сказал Босс.

— Для этого мне потребовалось бы больше, чем бутылка дешевого бухла, — уверенно заявил Бетрим.

— А я к спиртному вообще не прикасался, Босс, — высказался Шустрый.

— А что насчет курева?

— К спиртному не прикасался, — повторил Шустрый, все еще по-дурацки лыбясь.

Наконец появилась служанка с пивом для Бетрима, и он сделал большой глоток. На вкус — как разведенная моча, впрочем, как и любое другое пиво в Диких Землях. Бетрим не мог вспомнить, когда он в последний раз пил хорошее крепкое пиво. Похоже, на одной из этих забавных вечеринок для знатных особ. То есть фактически — никогда.

— Как так получилось, что вы не нашли себе по шлюхе? — спросил Зеленый, тыча пальцем в Мослака и Босса. — Вам же нравятся женщины, да?

— О да, я обожаю их, — сказал Мослак. — Только вот моя жена пообещала, что если я пойду по шлюхам, она об этом узнает и оторвет мне яйца.

— Ты женат?! — громко воскликнул Зеленый. Похоже, он все-таки перебрал с выпивкой. Или с куревом. Или со всем сразу. — И где эта сучка?

— Черт ее знает. Чем дальше от меня, тем лучше.

— Точняк. А что насчет тебя, Босс?

Все сидящие за столом сверлили Зеленого взглядами. Ну, все кроме Генри, которая заливалась громким злорадным смехом. Мальчишка должен был бы уже догадаться. Услышать, в конце концов. Бетрим сражается тише, чем эти двое ведут себя в постели.

— Ты собираешься делать деньги, Мослак? — спросил Бетрим здоровяка.

Мослак окинул взглядом общий зал.

— Думаю, получится выжать из этого сброда пару монет.

Бетрим и Мослак сдвинули стол, а Шустрый проследил взглядом за их кошельками. Он никогда не стал бы воровать ни у одного из них, но знал, что очень скоро в игру включится еще одна мошна, а в деле лишения кошельков их содержимого во всех Диких Землях Шустрому не было равных.

Мужчины с размаху впечатали свои кошели в поверхность стола, и это привлекло внимание, как они того и хотели: ничто так не притягивает взгляд, как звенящие монеты. Бетрим упер локоть в стол и поднял руку; Мослак с другой стороны сделал то же самое. Они взялись за руки и, как только Шустрый отсчитал «три», начали давить. Мериться силой с Мослаком все равно что мочиться против ветра — занятие абсолютно бессмысленное, от которого станет только хуже. Но с Бетримом гигант не усердствовал. В конце концов, в этом-то и был весь смысл. Сделать вид, что у меньшего соперника есть шанс, и только потом дожать его и выиграть. У Мослака явно был актерский талант, поэтому каждую свою победу он сопровождал радостными выкриками и уханьем.

Шустрый поставил оба кошелька на Мослака, и Бетрим показушно врезал по столу кулаком, прежде чем удалиться к остальным. Он знал, что его кошелек скоро к нему вернется, да еще и тяжелее прежнего.

— И что за игрища самцов? — усмехнулась Генри.

— Пошла ты, чокнутая стерва, — отозвался Бетрим и был вознагражден мрачным взглядом поверх голодного оскала.

Он толкнул женщину плечом, и оскал сменился улыбкой. На лице Генри она появлялась редко, и сейчас Бетриму даже показалось, что эта женщина может быть милой — не будь помешанным на убийствах маленьким дьяволом.

— Десять бронзовых или один серебряк, чтобы попытать силы против гиганта, — втирал Шустрый усевшемуся напротив Мослака верзиле, чьи руки по толщине могли легко поспорить с древесными стволами.

Ходячий дуб выложил на стол серебряную монету, которую Шустрый тут же сгреб, а Мослак, как хороший актер, нацепил на лицо маску обеспокоенности. Он позволил здоровяку на мгновение почувствовать близость победы, а затем резким движением влепил руку противника в стол, едва не сломав ее. Дуб удалился прочь, поминая всех святых и растирая руку. Вместо него за стол сел другой мужик, а за ним еще и еще.

— Все в порядке, Босс? — спросил Бетрим.

Он встретил взгляд темных глаз южанина, и Босс покачал головой.

— Отыскал логово в городе. Просмотрел все оставленные там послания. Есть новости хорошие и плохие. Хорошая — я нашел нам работу. Самую крупную из всех, за которые мы брались. Плохая новость — девчонка, которую мы пришили в Коррале, была из высшего света. Те всадники, которых мы видели несколько ночей назад на равнинах, шли по наши души, и я не думаю, что они просто так бросят это дело.

Проблема в том, что о нас знают. Люди видели нас, люди говорят о нас. И так нас легче найти. Это не твоя вина, Черный Шип. Мы все здесь личности приметные. Ну, пожалуй, кроме Зеленого. В этих краях наемники с Юга — гости нечастые, и мой цвет меня выдает. Никогда не видел никого столь же крупного, как Мослак. Имя Генри здесь на слуху не меньше, чем твое, да и в Шустром только слепой не признает подонка.

В итоге: кто-то взял наш след, а за наши головы назначена награда. Нужно убираться из этой провинции, и чем скорее, тем лучше.

— Даже мне? — спросил Зеленый.

— Даже тебе.

— Никогда не был за пределами Форсвая. Как там?

— Как и везде, только там меньше народа, желающего нас убить, — сказал Босс и повернулся к Бетриму. — Утром мы отправляемся обратно в Коррал.