— А что насчёт жены и детей? Или подруги?

— Мама, пожалуйста, — умоляла Лизетт, — Не задавайте такие вопросы.

— Как же Вы хотите узнать этого молодого человека получше, не задавая вопросов? — с этими словами она вернулась к разговору.

— Она всегда была застенчивой, как маленькая девочка. Но стоит узнать её получше, и Вы будите, очарованы, — она захихикала и погладила руку Лизетт.

— Так, Джон, на чём мы остановились? Ах, да…были ли подруги?

С улыбкой Джон ответил:

— Нет, мама никаких жён, никаких детей и никаких подруг. Я всю жизнь усердно работал: сначала Бостонский университет, затем MTI и теперь собственный бизнес. Я настоящее время я проживаю в Нью-Йорке и провожу большую часть своего времени на работе.

— Это прекрасно, — они оба посмеялись. Мама посмотрела на Джона с Лизетт и спросила:

— Итак, Джон, что бы Вы хотели узнать о Лизетт?

Это возбудило в нём интерес. Было много, чего он хотел знать. Но на большинство его вопросов сможет ответить только Лизетт.

— Мама, пожалуйста… Господин Винчи, — начала Лизетт.

— Меня зовут Джон, помните?

Лизетт посмотрела на него, затем на маму и продолжила:

— Джон не хочет знать что-либо обо мне. Он здесь по работе. Мы случайно встретились и вызвались добровольцами на отчистку парка. Мы не знаем друг друга. И вряд ли увидимся снова.

Мама посмотрела на Лизетт и, покачав головой, сказала:

— Дорогая, что вы такое говорите?

Наступила неловкая тишина и, пытаясь уладить ситуацию, Джон сказал:

— Мама, я бы хотел узнать о Лизетт. Какие интересные истории Вы знайте? Ранее вы упоминали, что Лизетт была застенчивой в детстве. Вы знали её родителей?

Мама начала рассказывать:

— В сорок мой муж скончался от сердечного приступа, и я была вынуждена сама заботиться о себе и своей дочери. Но ни в одну фирму без опыта работы меня не брали. Родители Лизетт владели небольшой аптекой и мини-маркетом здесь, в городе. Они любезно предоставили мне работу и предложили гибкий график, чтобы я могла ухаживать за своей малолетней дочерью: отводить её в школу утром и в спортивную секцию после школы. Лизетт тогда было семь лет. Каждый день после школы она входила в магазин с очаровательно улыбкой, покупала содовую, мороженное и без умолку болтала о своём школьном дне. Даже спустя столько лет она по-прежнему приезжает ко мне с бутылкой лимонада и ведёрком морожено, чтобы поговорить о наболевшем.

Джон смотрел на Лизетт, которая была поражена. Она продолжил свои расспросы.

— Расскажите что-то ещё, — сказал он.

— Она любила школу, особенно математику. Лизетт как никто другой разбиралась в числах. В детстве она всегда помогала мне подсчитывать выручку в магазине. У неё был настоящий талант к точным наукам, поэтому никто не удивился, когда она получила стипендию в университете Коннектикута и заработала степень магистра в области бухгалтерского учёта. Её родители были так горды. После учёбы она планировала продолжить бизнес родителей, но всё пошло не по плану.

— Что произошло? — спросил он.

— Ну, в то время, когда Лизетт училась в колледж, наступил кризис. И в конечном счёте её семья продала бизнес.

Джон смотрел на грустные глаза Лизетт. Было очевидно, что ей больно вспоминать о родителях и о семейном бизнесе, потерпевшем неудачу.

— С тех пор, как Лизетт получила высшее образование, она устроилась бухгалтером в некоммерческую организацию под названием «Другой Шанс». Она пообещала себе, что никогда не покинет этот город. Она любит его, и мы тоже любим его. Есть в Лизетт что-то необычное!

Мама была права. Даже, несмотря на то, что Джон познакомился с Лизетт двадцать четыре часа назад, он знал, что в ней есть какая-то изюминка. Она не походила на других женщин: ни на фальшивок, ни на пластмассовых барби, ни на расчетливых стерв. Она была тем типом женщин, которых хочется любить и от которых хочется иметь детей.

Он думал о доме мамы, в старом викторианском стиле с большим крыльцом из белого частокола. Розовые кусты росли у главного входа, а на заднем дворе был цветник. Вокруг деревья, лес, природа и просторная детская площадка, на которой резвились мальчики. Здесь было тихо, тепло и уютно. В таком доме можно завести семью. Но Джон считал, что ему ещё рано думать о семье.

Все его мысли занимала работа, он буквально жил в офисе, только изредка приезжая в пустующую квартиру, чтобы поспать. Был только один способ поправить его положение — любовь.

Лизетт вернула Джона с небес на землю, пробормотав:

— Мама, я думаю, что достаточно говорить обо мне. Я уверена, что Джон уже устал слушать.

— Лизетт, — ответил Джон, — мама сказала правильно,— чтобы узнать друг друга мы должны задавать вопросы.

Он игриво улыбнулся и спросил:

—Муж, дети, друг?

— Я не собираюсь играть в «Правда или действие», Джон.

— Теперь, когда всё интересное закончилось, нам лучше всего уехать, — Джон улыбнулся, мама подмигнула ему.

Но Лизетт не ответила на его вопрос. Тогда пришлось вмешаться маме:

— У Лизетт нет ни мужа, ни друга на данный момент. Всё ещё впереди.

— А родные братья?

— Нет, — ответила она.

— Хобби? Интересы? — спросил Джон, не отводя взгляда от Лизетт.

— Книги, — сказала Лизетт.

— У Лизетт намного больше интересов, — ответила мама. — Она просто не любит хвастаться. Вы уже знаете, что она занимается благотворительность, но кроме этого Лизетт ещё является защитником предприятий малого бизнеса. Она помогает бороться маленьким компаниям с крупными корпоративными гигантами. Так что Вам лучше бояться этой маленькой девочки, потому что она может очень хорошо потрепать Вашу компанию. О, мой Бог, я могу целый вечер рассказывать Вам истории.

Джон смотрел на пылающее лицо Лизетт.

— Достаточно история на сегодня, мама, — с этими словами она встала и начала убирать со стола.

— Отдохни, детка. Я сама всё сделаю.

— Мама, Вы же знаете правила: Вы - готовите, я - убираю.

— На сегодня все правила отменяются!

Лизетт проигнорировала слова мамы и продолжила убирать со стола. Это было её обязанность каждую субботу месяца в течение последних пяти лет. И присутствие Джона не могло нарушить уже сложившиеся традиции.

Джон встал со стула, закатал рукава и сказал:

— Я согласен взять на себя часть обязанностей. С чего мне начать?

Лизетт хотела открыть рот, чтобы возразить, но Джон поднёс палец к её губам, как бы говоря: «Ни слова». Их глаза встретились, и электрический ток прошёл по телу Лизетт от мягкого прикосновения.

— Думаю, Вы справитесь и без меня. Я лучше пойду и посмотрю за детьми, что-то долго их нет. А когда я вернусь, мы выпьем по чашечке кофе и отведаем пирога, — с этими словами мама выбежала на задний двор.

Лизетт покраснела и отвернулась. Джон видел огонь, который загорелся в её глаза от его прикосновения. «Интересно, что было бы, если бы такие прикосновения стали более частыми?» — подумал Джон.

Лизетт повернулась к Джону и сказала:

— Я мою, а Вы вытираете. Всё по-честному.

Лизетт открыла один из ящиков и вытащила оттуда два передника. Она повернулась к Джону, подняла его руки и обернула один из передников вокруг его торса. Тогда он наклонился ближе, чтобы Лизетт могла завязать верёвки, уходящие к талии. Её грудь чуть касалась его груди, а руки обвили талию. В какую игру она играет? Он немного сглотнул и поцеловал её. Он должен был попробовать вкус её губ, которые сводили с ума прошлой ночью. Их губы соприкоснулись, сначала поцелуй был нежным и мягким, но с каждой секундой он становился всё более страстным и необузданным. Его язык дразнил её губы. Когда она начала сдаваться, Джон начал слегка поигрывать их языками. Она осталось беззащитной, поскольку его горячий рот требовал ещё и ещё… Но было не время и не место продолжать эту занимательную игру. Он был вынужден контролировать ситуацию, поэтому вовремя остановился.

Как только Джон прервал их поцелуй, Лизетт отпрянула. Она пыталась скрыть свои глаза от него, но её затвердевшие соски, говорили о том, что она возбуждена.