Тиран на замену

Ева Шмель

Пролог

О приближавшихся неприятностях я узнала не сразу. В тот день все было как обычно: подъем ближе к полудню, сытный обед, очередная энциклопедия по целительству в пустой и невостребованной библиотеке, ужин, снова библиотека (или вечеринка, что чаще), третий прием пищи около двух часов ночи по рациону водной диеты и глубокий сон до полудня.

Вот так я жила на протяжении шести лет, пока на седьмом, заключительном году обучения в академии некромантии имени кого-то там особенно крутого в академию не прибыл внук действующего ректора.

Имени старика, готового вот-вот отправится в последний путь, я так и не запомнила. Благо, встречаться с ним приходилось всего два раза в год: на церемонии приветствия новых адептов и церемонии прощания с выпускниками.

А вот имя Рейсланда Вольсхого забыть не удалось бы, даже если сильно захотелось. Я бы, наверное, и не заметила ничего именно в тот день, а намного позже, но громкая ругань под открытыми окнами тихой пыльной библиотеки заставила оторваться от чтения.

Грохот от вылетающих из ворот парадного входа академии чемоданов стоял такой, что волей-неволей, но я отложила энциклопедию некромантии, в которой нашла интересный раздел по слиянию энергии смерти и жизни, и подошла к открытому окну.

Сначала я думала его закрыть и вновь погрузиться в чтение, но странное столпотворение на террасе привлекло внимание. Собрались все наши преподаватели! И все они донельзя недовольны, взвинчены и кое-кто даже взбешен!

Старичок-ректор, ковыляя, вышел на террасу в сопровождении молодого, полного сил темноволосого мужчины. Эдакая «гора мышц», но молчала эта «гора» так основательно, что можно было предположить наличие мозга где-то между мускул.

Вздохнув, решительно обидевшись на судьбу, не позволившую подслушать балаган внизу, я схватилась за раму, собираясь защелкнуть щеколду на деревянном окне. Вот только «гора мышц» неожиданно и резко поднял голову и взглянул – я чую! – прямо на меня!

Я пожала плечами, отгоняя неприятную мысль, закрыла окно и продолжила чтение, вновь устроившись в облюбованном старом кресле в углу. А следовало бежать и как можно скорее!

***

Второй тревожный звоночек прозвучал в столовой, когда во время ужина непонятно с какой радости решил засвидетельствовать свое существование старичок-ректор. «Гора мышц» все еще сопровождал его и ловил на себе заинтересованные девичьи взгляды.

Старичок объявил, что князь Рейсланд Вольсхий, прибывший из столицы, с завтрашнего дня станет новым ректором академии некромантии и к новому учебному году, который начнется на следующей неделе, проведет полную плановую реорганизацию.

– И как он успеет за четыре-то дня? – фыркнул Сарон, с которым мне частенько выпадало сидеть за одним столом за обедом и ужином.

Да и какой смысл всем садиться в разные углы гигантской столовой, если во всей академии хорошо, если адептов сто найдется? А то и меньше восьмидесяти.

Я пожала плечами: а кто этого Вольсхого знает? Поимитирует бурную деятельность месяца два-три да в столицу свалит. Будто бы мы этого не проходили! Был уже один такой реорганизатор года два тому назад. Покрутился-повертелся, плюнул и уехал заграницу. И с этим также будет.

Но не тут-то было…

Глава 1

КАК НЕКРОМАНТУ В НЕВОЛЕ ЖИВЕТСЯ?

Неожиданный наплыв новых адептов прошел мимо меня. Знаний по некромантии катастрофически не хватало, а отсылок на иные источники в статьях о слиянии энергий смерти и жизни не меньше двух десятков. Обложившись пособиями разной толщины по самое нехочу, я не сразу заметила, что впервые за шесть лет я не одна в библиотеке.

– Интересная тема… – хмыкнул неслышно подкравшийся Вольсхий, перебиравший страницы одной из книг. – Уровень?

– Седьмой, – с как можно большим уважением в голосе ответила я, глядя в темно-карие, практически черные глаза нового ректора.

Ясно ведь, как Заповеди Истинных, что недолго он здесь продержится. Только бы блондинками не интересовался! А то как пристанет! Так и не отлипнет, пока не получит желаемое. И как его такого ненаглядного отваживать? Зельем любовного успокоения? Так оно действует в течение считанных дней и после теряет силу. С третьего-то раза точно поймет, что его травят.

– Хоть кто-то учится в этом бедламе, – грубо заявил Вольсхий. – Имя?

И это он так познакомиться пытается? Дожили… Шел бы ты лесом дремучим, монрес ректор, пока не сел в лужу. По глазам видно, что ни один учебник никогда в руках не держал!

– Адепт Тонверк, монрес ректор, – представившись, я приветственно кивнула. Все как полагается. Все как по этикету.

– Тонверк? – переспросил Вольсхий задумчиво, но ничего больше не произнес насчет моего имени.

Пауза затягивалась, вынуждая нервничать. Домогаться Вольсхий, кажется, не планировал. Тогда какого Семирского пристал?

Так близко мне еще не приходилось его видеть. Вольсхий стоял ровно, твердо и тупо пялился на рукописный текст книги. Иногда он перелистывал страницу и снова не отрывал взгляда от букв. Я поаплодирую ему стоя, если он в состоянии складывать фразы в предложения!

– Хм… Заявление на утверждение темы дипломной работы жду до конца следующей недели, адепт Тонверк. Руководителя я сам назначу.

Предложение Вольсхого мне совсем не понравилось… Он что, из этих? Из идеалистов? Не, парень, подбери свои косточки, мясцо и вали отсюда. Не нужны мне деятельные ректора, способные вывести мои истинные способности на чистую воду. Я только-только привыкла к тиши и спокойствию!

– Что молчите, Тонверк? – гаркнул Вольсхий, что я аж подскочила. – Обед пятницы вам последний срок.

Книга с грохотом, казалось, не меньшим, чем преподавательские чемоданы пару дней назад, рухнула на стол.

Я одурела от его поведения. Не хочу терять такой спокойный, теплый и сытый схрон! Если он на самом деле из этих, то одному из нас придется покинуть академию. И это точно буду не я!

Вольсхий шел вон из библиотеки аристократической поступью. Весь такой разряженный в плотном костюме из черной полушерсти, с туалевым подкладом у атласной накидки-плаща с капюшоном и золотой застежкой.

Увидела бы такого ночью – в обморок точно бы упала.

Но это было только воскресение. Учебный год начинался с понедельника.

***

С вечеринки в честь нового учебного года я возвращалась в полшестого утра. Знатная была вечеринка – собрались все! Ну как все? После очередного выпуска бывшие адепты с первого по шестой уровней в суммарном количестве сорока трех штук неожиданно оказались заперты в девяти комнатах общежития по четверо-пятеро в каждой.

Вот тут-то я и почувствовала на собственной шкуре, что в академии теперь не около ста человек, а около тысячи. Нового ректора я, мучаясь от боли в пьяной голове, возненавидела. Еще и обматерила после того, как наступила на пушистый хвост рыжего жирного засранца Его Светлости Семирского – кота одной из наших девочек. Изодрал лосины, засранец!

Только я в изнеможении упала на кровать, не замечая, что другие три из пяти уже заняты моими новыми соседками, незнакомыми мне, как начался ад.

Бешеный сигнал тревоги, как при пожаре, ударил по слуху. В ужасе я навернулась с узкой одноместной кровати и на карачках целенаправленно поползла к маленькому чемодану с документами, деньгами и самыми необходимыми вещами.

Знаем уже, как хорошо горят напичканные энергией смерти трупы! Проходили! С тех пор на такой случай у меня всегда готов экстренный чемоданчик в шкафу.

Адреналин вмиг выветрил похмелье, правда откат не заставит себя ждать, но позже. Я пульсаром вылетела на лестницу, по которой поспешно спускались десятки незнакомых лиц. И ни на одном я не увидела ни намека на панику.

Все собирались на плацу, как то записано в правилах поведения при пожаре. Но – о ужас! – адепты не столпились, а выстроились в парадные коробки. Притом ни у одного не было с собой вещей.