Вдруг он хватает меня за талию, отстраняя от своего члена. Мой рот безмолвно отрывается со всхлипывающим сосущим звуком. И прежде чем я успеваю сказать хоть слово, я уже стою, упираясь на колени и локти. Схватив меня за волосы, он оттягивает мою голову назад и врезается в меня.

— Аааа... – вскрикиваю я, дергая головой.

— Вот чего мне не хватало. Видеть, как мой член двигается в тебе, — говорит он, сильно толкаясь в меня, я начинаю содрогаться.

Он трахает все сильнее и сильнее, врезаясь все глубже и глубже, и я начинаю чувствовать, как на меня накатывает очередной оргазм.

— Даааааа... — у меня начинают сжиматься и пульсировать внутренние мышцы, мы поднимаемся вместе очень высоко.

* * * 

Он будит меня среди ночи.

— Пошли поплаваем?

Слишком темно, и я не могу видеть выражение его лица, только часть выпирающего оголенного плеча, состоящая из одних мускул.

— Да, — шепотом отвечаю я.

Мы спускаемся вниз к бассейну. Он ныряет. Я пробую воду пальцем ноги. Вода холодная, но это нормально. Под звездным небом мы вместе плывем, словно двое беззаботных угрей, всякий раз, как только мы дотрагиваемся друг до друга, пролетают искры. Потом его тело такое теплое накрывает меня сверху.

 Я просыпаюсь в одиночестве, касаюсь вмятины на его подушке, переворачиваюсь на бок и зарываюсь носом в подушку, чувствуя запах от его шампуня.

— Ох, Джейк, — шепчу я.

Я встаю с кровати и направляюсь в гостиную. В доме очень тихо. В какой-то момент я предполагаю, что он вышел и даже знаю, куда, поскольку раздвижные двери открыты. Я выхожу к бассейну и встаю у края обрыва, смотрю далеко в океан, он быстро плывет, даже яростно и уплыл гораздо дальше, чем вчера. Вчера, видно, он вернулся только из-за меня.

Меня вновь начинает осаждать страх и беспокойство.

Я иду на кухню и открываю дверь холодильника. Пара лотков для льда наполнена мешками с хлебными мякишами. Я беру пакет и спускаюсь по ступенькам. Захожу в воду, чтобы покормить рыб. Наблюдаю, как они неистово набрасываются на хлебные кругляшки, рыбки очень красивые, но я чувствую себя обеспокоенной и рассеянной. Совершенно внезапно и импульсивно я решаю поплыть к нему. Я плаваю не очень хорошо для того, чтобы уходить так далеко от берега, но возможно я смогу встретить его на середине пути, когда он поплывет назад.

Я опускаюсь в воду и начинаю энергично двигать руками и ногами по направлению к нему. Должно быть, я плыву уже добрых десять минут, но мне почему-то кажется, что Джек стал еще дальше, и я ловлю себя на мысли, что очень устала. Я останавливаюсь, пытаясь удержаться на плаву, оглядываюсь на берег. Он выглядит таким скалистым и далеким. Это явно была глупая идея с моей стороны.

Я зову Джека, но мой крик уносится в противоположном направлении. У меня начинается паника. Внезапно, словно почувствовав мое бедственное положение, он останавливается и оглядывается, увидев меня, начинает быстро и мощно плыть ко мне. Я все еще пытаюсь удержаться на воде, наблюдая за ним. Он — прекрасный пловец, его движения настолько плавные и быстрые. Он ныряет и всплывает прямо передо мной, брызгая водой, стекающей с волос и лица, как тюлень, находящийся полностью в своей стихии.

Его глаза мечут гром и молнии.

— Какого хрена ты уплыла так далеко от пляжа? — с яростью требует он ответа.

Мне чувствую, как его гнев очень сильно жалит меня. Он никогда не говорил со мной подобным образом. Я смотрю на него широко раскрытыми удивленными глазами.

— Разве ты не знаешь, бл*дь, настолько это опасно? — резко огрызается он.

— Отвали, — выплевываю я, начиная плыть в сторону пляжа. Он хватает меня сзади, прижимая к телу — крепкому и скользкому.

Какое облегчение перестать барахтаться и просто хотя бы немного отдохнуть на нем.

Он прижимает лицо к моей шеи, его дыхание теплое.

— Сможешь доплыть сама обратно.

— Нет, — неохотно признаюсь я.

Он подхватывает меня под руки, и мы медленно плывем к берегу.

Мы лежим у самой кромки воды, голые. Я смотрю на удивительно голубое небо и ощущаю, как солнце начинает согревать кожу.

— Это действительно было глупо, прости.

Он поворачивает голову и наши глаза встречаются. На солнце его глаза яркие, головокружительные — насыщенного цвета весенней травы. Ресницы длинные, темные и на них еще поблескивают капельки морской воды, как у ребенка, словно он только что плакал.

— Прости, что накричал на тебя, Лил. Но ты напугала меня, — он моргает. — Если бы что-нибудь случилось, я был бы слишком далеко и не смог бы помочь тебе.

Я кладу руку себе на плоский живот. Он очерчивает пальцем контур моих губ и у него в глазах загорается желание. Он передвигается вперед, уткнувшись лбом мне в плечо, глубоко вздыхает содрогнувшись.

— Ох, Лил. Что мне с тобой делать?

Я кручусь и подлезаю под его тело, пот выступает у меня на коже.

— У меня есть идея, — говорю я, уставившись на его брутальную мужскую грудь.

Он смотрит на меня сверху-вниз. Тень, такой понятной всему человечеству многовековой похоти, пробегает у него по лицу. У меня происходит огненный взрыв в голове от его взгляда, я так пристрастилась к этому мужчине.

— Мне очень нравится ход твоих мыслей, — его довольный шепот проскальзывает в мои мысли, похожий на маленькую обещающую шалость.

Наверное, кто-то назовет это любовью, но я не могу, так сказать.

* * * 

— Голоден? — спрашиваю я.

— Просто умираю от голода.

Мы подбрасываем монетку, чтобы решить, кто будет готовить завтрак. Он проигрывает и, чтобы бы как-то его поддержать, я обещаю приготовить ужин. Я стою напротив кухонной столешницы и наблюдаю, как он ставит кастрюлю на плиту.

— Кто научил тебя готовить?

Он дерзко улыбается.

— Давай проясним кое-что, Лил. Я не готовлю. Единственное, что я могу сделать это пожарить пару яиц, и только лишь потому что проиграл жребий.

Я не могу удержаться от улыбки. Вот такой он есть — чистая магия. И мерцание в его глазах согревает мне сердце, заставляя подниматься температуру моего тела на три бара, причем даже в прохладном помещении зимой, согревая своим взглядом. На самом деле от его слов, я хочу поцеловать его этот сексуальный рот.

— Ты не так часто улыбаешься, не так ли? — говорю я.

— Разве нет?

— Нет, — я наблюдаю за ним сквозь опущенные ресницы. — Что может заставить тебя улыбнуться прямо сейчас?

Непонятное выражение очень быстро мелькает у него в глазах, и также быстро исчезает. Он вдруг улыбается, лихой и неотразимой улыбкой, в которой просто невозможно не заметить сексуальный подтекст, у меня слабеют колени.

— Как тебе такая? — спрашивает он.

— Не плохо, учитывая, что у тебя почти не было практики, — поддразниваю я.

Он делает шаг ко мне, обхватив за плечи и опускает свои губы. Сила этого неожиданного поцелуя меня просто шокирует, проносясь и воспламеняя все мои чувства. В ушах шумит, губы сами собой раскрываются навстречу ему. Он притягивает меня ближе к себе, вдавливаясь своим крепким, жестким, испытывающим явную необходимость членом, у меня испаряются все вопросы. Мое тело прекрасно знает, что хочет, а я всячески отказываюсь это признавать: он просто необходим мне. Я быстро открываю глаза.

— Я сделаю тосты, — пищу еле слышно, нетвердой походкой отходя подальше, чтобы положить несколько ломтиков хлеба в тостер.

Мы завтракаем на террасе, и я с наслаждением ем. Я вытираю до чиста тарелку кусочком тоста и с ухмылкой смотрю на него.

— Было очень вкусно, спасибо.

Он откидывается на спинку стула и улыбается, его красивые глаза поблескивают.

— Итак, моя маленькая тигрица, ты хотела бы совершить экскурсию по острову?

Я внимательно хладнокровно рассматриваю его.

— Похоже, ты прекрасно знаешь все мои «кнопки».