Пилкингтон делает шаг вперед, вторгаясь в мое пространство, я соответственно вторгаюсь в его. Я спокойно встречаюсь с его поблескивающим свирепым взглядом. Мы стоим настолько близко, что наши носы практически соприкасаются друг с другом, как первобытные животные, борющиеся за потомство. Двое сцепившихся рогами соперников в битве за превосходство.

Его бушующие черные глаза поблескивают, и вдруг он ударяет своей головой по моей, покачивается и с громовым криком делает выпад. Я чувствую легкий ветерок, скользящий по свой щеке и свист его железного кулака, с тошнотворным треском, впечатывающего мне в висок, кажется, что в голове все перевернулось, в ушах стоит звон. У меня подкашиваются ноги, и я чуть ли не рухаю на землю. Но я так разошелся от гонки адреналина, что не чувствую боли. Его болельщики вокруг меня просто сходят с ума.

— Сделай его. Бл*дь, сделай его, — воют они.

Это плохое начало. Я понимаю, что он уже один раз меня поимел, причем именно сейчас.

Каждый удар забирает что-то у меня. Это не похоже на шоу по ТВ. Это намного изматывающе. К несчастью для Билли Пилкингтона, мы еще и полчаса не пробыли в бою, когда я действительно ослабею. Его удар дезориентирует меня только на мгновение. Я поднимаю глаза и вижу, как он стоит ноги врозь, руки подняты вверх, как будто он гладиатор, который совершил свой последний удар и выиграл поединок. Парень, ты неправ. Я еще не закончил. По крайней мере не так быстро.

— Давай, Джейк, — откуда-то слева кричит мне Доминик.

Я качаю головой, чтобы убрать шум и заставить свои ноги двигаться. На этот раз Пилкингтон не получит превосходство в неожиданности. Я мощным апперкотом двинулся вперед. Он отскакивает назад, пытаясь уклониться, но я все равно достаю его ударом. Он начинает пошатываться, но все же остается в вертикальном положении.

Я наношу удар сбоку ему в челюсть. Он уклоняется от удара, и я наношу удар по печени. Боль заставляет со свистом выйти воздух из его легких. Он отвечает ударом по моей левой почки. Я ахаю от вспышки боли и падаю на колени. Черт побери, это очень больно. Скорее всего в течение нескольких дней я буду ссать кровью.

Я пытаюсь подняться, но он ударом сбоку ударяет меня по ноге. Я опрокидываюсь на спину. Он подкатываясь направляется ко мне, и с бешеным криком, накидывается на меня сверху. Сместить его вес, оказавшийся на мне, нереально. Мое тело дергается, пытаясь что-то предпринять. Его большие паучьи руки начинают давить мне на глаза. Я с размаха ударяю его локтем по ребрам и слышу треск костей. У него глаза расширяются от неожиданности, и он скатывается с меня.

Мы оба опять стоим на ногах.

Я даю себе волю и мощным апперкот снизу посылаю ему в середину подбородка. Бац. Он морщится и падает с глухим стуком, словно потерял сознание, на пол. В эту секунду я думаю, что все закончилось, но потом вижу, как он садится, кровь льется у него изо рта, и черт побери? Улыбается мне. Ну, бл*дь, во-первых, никто никогда не вставал без помощи врачей после моего лучшего удара, потому что этот удар способен уложить даже лошадь.

Теперь я понимаю, что одиночные удары не в состоянии пробить этот «Крепкий орешек», потому что я наблюдаю, как он поднимается на ноги и поворачивается ко мне лицом. Со стоном он делает, покачиваясь шаг вперед. Его покачивающиеся движения и стоны обезоруживают меня. Он продолжает покачиваться и сильно ударяет меня по ребрам. Жгучая вспышка боли рябью проходит у меня по позвоночнику.

Еле переведя дух, я сгибаюсь пополам и пошатываясь отпрыгиваю с трудом удерживаясь в вертикальном положении. Удар имеет эффект, у меня подкашиваются колени, голова кружится, но все равно вслепую я наношу ответный удар.

Я понимаю, что сейчас веду гребаную войну, оставив с левой стороны открытое тело и получаю пару ударов костяшками пальцев, словно они из стали. В голове у меня что-то щелкает от невероятной силы ударов, рот наполняется кровью. Я сглатываю, и защищая голову, отвечаю со всей силой, производя несколько комбинаций, которые обрушиваются на него.

Теперь его голова выглядит так, словно весит на волоске. Черт его знает, как он по-прежнему еще остается на ногах. Существует одна вещь, которую мне действительно стоит признать — он так же силен, как чертов бык. Он движется на меня и проводит ряд ударов. Один из которых тяжело приземляется мне на челюсть. Я вижу, словно сквозь пелену, как моя кровь брызгает на зрителей, от этого они начинают орать еще громче. Чем больше они видят крови, тем чувствуют себя лучше, если эта кровь не их.

Я втягиваю воздух от боли и достаю его снова, на этот раз сокрушительным ударом в солнечное сплетение, он сгибается пополам. Я вижу, как он падает на колени, на лице отражается ужасная боль, кровь тонкой струйкой льется у него изо рта и его глаза стали изумленными. Ему п*здец как херово, но мудака так просто не сломить.

Я делаю глоток воздуха, он пошатываясь движется ко мне, и я вспоминаю тот нелегкий путь, который прошел, будучи бойцом (независимо от того, насколько избит твой противник, последнее — это сила его удара), когда его кулак с хрустом заезжает мне по ребрам, а потом тут же врезается мне прямо в челюсть. Еще больше моей крови брызгает на двух парней, которые стоят ближе всех ко мне. Огненная боль в ребрах заставляет меня упасть вниз, я задыхаюсь и начинаю яростно кашлять.

— Черт, сдавайся, Иден, — сипит Пилкингтон, покачиваясь надо мной, его лицо все в крови.

Но сдаваться это не для меня. Я смогу сделать из него неходовой товар. Я поднимаюсь на ноги (меня удерживает на плаву адреналин) и начинаю танцевать знаменитые перемещения-движения Идена. Это было так давно, но мое тело помнит их все, настолько ясно и отчетливо, словно это было вчера. У Пилкингтона мои движения и перемещения вызывают головокружение и завораживание. Удары сыпятся на него со всех сторон, от чего ему становится все хуже и хуже. Они слишком быстрые, и он не в состоянии на них реагировать, поскольку один глаз полностью заплыл, он уже слишком утомлен, чтобы блокировать мои удары.

Посылая устойчивые удары ему в лицо и тело, заставляет его задыхаться. Я вижу после трех сильных ударов, что у него почти не осталось сил держаться на ногах. Толпа просто взбесилась: они знают, что я делаю. Он не вынес еще одного удара. Он рухнул на пол. Но не только он один рухнул, поскольку у меня тоже кончились силы в ногах, я рухнул рядом с ним, кровь и пот капает у меня с тела.

Мы не выиграли.

Судья должен будет решить по очкам.

Но прежде чем он собирается огласить свое решение, которое может запустить другой виток новый вражды между нашими семьями, раздается громкий крик мужского голоса: «Полиция, полиция».

Наблюдатели заметили их за милю отсюда, это дает нам несколько минут, чтобы выбраться. Двести с лишним человек впадают в панику в этом ангаре и начинают пробираться и бежать к выходу, создавая полную сумятицу.

Дом и еще один парень встают рядом со мной.

— Мы должны уходить, — говорит мне Дом.

— Подожди.

Я поворачиваю голову к главе клана Пилкингтонов, пытаюсь помочь ему подняться, хватаю его за предплечье. Боль пронзает мне ребра. Его губы разбиты, течет кровь и слюна, лицо в синяках и тоже разбито, волосы и одежда пропитались кровью и грязью. Он выглядит как дикарь. Мы оба выглядим, как дикари, словно в нас попала молния.

— Вражда между нами окончена, — я с силой сжимаю его плечо, и он смотрит мне в глаза. Его глаза больше не горят ненавистью, а наоборот в них светиться мягкость после тяжелой битвы.

— Я уважаю тебя, Джек Иден, — говорит он, брызгая кровью мне в лицо. — У тебя имеются яйца. Ты встретился со мной лицом к лицу. Твоей семье и моей не легко сейчас, но ты не будешь иметь никаких проблем от Пилкингтонами впредь.

Я поднимаю руку всю в крови, он пожимает ее, как мужчина.

— А ты крепкий черт, Билли Джо Пилкингтон, я бы не хотел участвовать с тобой в этом снова, — он взрывается болезненным смехом, от чего сам содрогается. Я чувствую взаимное уважение.