— Дай мне знать, если понадоблюсь, — прошептал ей на ухо Йен, проводив до двери.

Трин кивнула. Она была так напряжена, что даже не могла говорить. Только скорее поспешила войти.

В доме нигде не горел свет, что она расценила, как хороший знак. Может Престон уже уехал, а Лидия дремлет, или ещё где-то.

Она не знала, но была готова это выяснить.

Ноги сами понесли её из кухни прямиком в тёмную гостиную. Она включила свет, и от неожиданности увиденного отскочила к стене. Из всех сценариев, которые она прокручивала у себя в голове, к такому она не была готова.

Лидия и Престон были на диване, их одежда была разбросана по всей комнате, и они совокуплялись так, словно это последняя вещь, которую они смогут сделать в своей жизни.

— Какого чёрта?! — Закричала Трин.

Я ДУМАЛА, ТЫ СКАЗАЛА, ЧТО ОНИ ССОРИЛИСЬ, ТРИН, — сказала Лин. Она следовала прямо за Трин, и стала свидетелем того, что происходило на диване. — Я должна была догадаться, что это ваши сестринские уловки, чтобы они остались сами дома.

Трин просто стояла разинув рот перед открывающейся сценой. Но внутри у неё всё горело. «Что могло произойти с момента, когда Лидия орала на него, обвиняя в измене, до того, как они кувыркались тут на диване?» Не было ни единого шанса, чтобы они продолжали встречаться. Никакого смысла.

— Вы вернулись! — Воскликнула Лидия, быстро отскочив от Престона и встала. — Уже.

— Уже, — ответила Лин. — Уже вечер, а Петерсоны пригласили нас на ужин. Вам стоит пойти… освежиться, — Лин вздёрнула бровь, глядя на них обоих. В другой день она не стала бы вмешиваться в то, чем занимаются её дети, и с кем, но не тогда, когда это портило её собственные планы.

— Хорошо, мам, — она откинула волосы за спину и лениво улыбнулась.

— Да, мэм, — поспешно добавил Престон.

Лин кивнула им, будто её сообщение было донесено, и развернувшись покинула комнату, отправившись к себе, так же собираться к ужину.

Трин продолжала глазеть на Престона и Лидию.

— Что здесь, нахрен происходит? — Потребовала она, когда Лин исчезла из зоны слышимости. — Когда я уходила, вы орали друг на друга, а теперь опять совокупляетесь? Какую часть из «он изменяет тебя» ты не поняли, Ли?

Лидия взглянула на Престона, и он кивнул.

— Мы можем поговорить? — Лидия кивнула в сторону террасы.

— А мы не можем поговорить здесь? Боишься, что мама и папа узнают, какой он мудак? — Спросила Трин.

Вся злость, которая копилась в ней во время отдыха, рвалась из неё наружу. Ей хотелось верещать и кричать во все лёгкие, чтобы слышала вся округа. Мужчина, которого она любила, не мог окунуть её в такой ад, в котором она пребывала сейчас.

— Трин, давай будем разумными, — мягко сказал Престон.

«Да пошло оно к чёрту».

— Не разговаривай со мной так, словно я полоумная. Я прекрасно видела, что тут происходило, но мне видимо этого не понять, — она сжала руки в кулаки. — Кто-нибудь, пожалуйста, объясните мне как это произошло? Какой ложью он накормил тебя, что ты игнорируешь факты?

— Ничем он меня не кормил, — осторожно сказала Лидия.

— Ты плохо его знаешь, если считаешь, что каждое, сказанное им слово – правда. Он играет словами так, что ты и не заметишь, как будешь вновь обманутой… и влюблённой.

— Господи, Трин, — сказал Престон. — Я и не думал, что ты такого невысокого обо мне мнения.

— Ты провернул это всё со мной! — Трин старалась держать себя в руках, но ничего не выходило. Она ни за что на свете не могла представить себе, что Лидия и Престон останутся вместе после того, как она раскрыла правду. На самом деле, она даже больше переживала за то, что сделала больно сестре. А на деле вышло, что беспокоилась она зря.

— На самом деле, мы оба хотели поговорить с тобой об этом, сказала Лидия, вставая между Трин и Престоном. — Не так мы хотели тебе рассказать, что остаёмся вместе.

— А как же мне стоило узнать это?

— Ну, определённо не так.

— Определённо, — повторила Трин. — Просто… почему?

— Знаю, что вы с Престоном общались какое-то время этим летом, — начала Лидия.

— Общались, — промямлила Трин. «Если так называется дикий секс за кулисами оперного театра, и на обеденном столе, и в студии, и…»

— Да, но после того, как мы это обсудили с Престоном, я поняла, что знала только половину истории. Только твою часть. Я даже не понимала, сколько всего ещё есть в ней.

— Ох, это очень любопытно. И какая же версия Престона? И каким образом то, чем мы занимались всё лето, можно назвать простым общением? — Спросила Трин.

— Трин, я знаю, что ты сказала Лидии, что я был твоим парнем, но мы никогда не давали такого определения нашим отношениям, — сказал Престон.

Она даже не могла посмотреть ему в глаза. Она упорно смотрела на Лидию. Если она хоть на секунду взглянет на него, гнев выльется в слёзы.

— Не уверена, что нужны определения в таких вещах. Мы оба прекрасно знаем, что между нами было.

— Правда в том… что мы с Престоном также не давали определений нашим отношениям. Никогда не говорили о том, что будем встречаться исключительно друг с другом, — Лидия пожала плечами. — Да я обычно так и не поступала. Пока я не пригласила его на отдых, они не понимал, как серьёзно у нас всё, и что я хочу чего-то большего. До этой поездки мы развлекались с другими на стороне, вот поэтому он и не рвал с тобой вплоть до этой недели.

— Что? — Спросила Трин. Её взгляд метнулся к Престону. — Мы не расставались. Ты не рвал со мной.

— Но ведь ты сама всю неделю говорила, что мы порвали.

— Я сказала это, потому что ты явился с моей сестрой! — Она указала на Лидию.

— Ну, я не знал, что ты будешь здесь, — признался Престон. — Лидия пригласила меня с собой на отдых, но когда появилась вся семья, это стало для меня шоком. Никто из нас не хотел причинить тебе боль.

— Ты, должно быть, шутишь сейчас, — сказала Трин. Ложь, сплошная ложь. Всё, что вылетало из его рта было враньём. — Ты вообще когда-нибудь говорил правду? Хоть раз работал ночью, когда не отвечал на звонки? Ты трахал ту девушку Стефани? Или в ту ночь, когда я осталась у тебя, а на утро звонил телефон, неужели это был кто-то с работы? Как на счёт того, чтобы прямо сейчас проверить твой телефон, и раскрыть все тайны?

— Трин! — Закричала Лидия. — Мне жаль за всё то, что произошло за эту неделю, но это не позволяет тебе обвинять Престона во лжи. Ты рассказала мне, что произошло. Он рассказал мне, что произошло. Я не могу проповедовать свободную любовь, а затем расстраиваться, что мне не хранили верность, когда мы даже не состояли в серьёзных отношениях, — она переплела пальцы с Престоном, и ближе подошла к нему. — Но теперь, я готова, чтобы всё стало серьёзно.

Глаза Трин чуть не выскочили из орбит.

— Ты выбираешь его вместо меня?

— Это не выбор, Трин, — сказала Лидия. — Я выбираю вас двоих. Мы можем сделать так, чтобы всё вышло.

— Вот тут ты ошибаешься. Как же ты сильно ошибаешься, Лидия. Я на это не пойду, — Трин покачала головой. — Мы собираемся жить вместе, а ты встречаешься… с ним. Я не смогу переехать, если вы будете вместе.

— Трин, не нужно ставить ультиматум.

— Только что ты показала, что он тебе важнее, чем я, — она покачала головой и сделала несколько шагов назад. — И ты выбрала его.

— Это выбор, который сделала ты. Ты решила уйти.

— Ты права, — сказала Трин. — Так и есть. Пошло оно всё к чёрту.

А затем, она развернулась и бросилась прочь из дома. Подальше от дерьма, которое случилось в её жизни и от боли видеть Престона с её сестрой, её собственной плоти и крови, которая выбрала парня вместо неё.

НОГИ ТРИН ПРИНЕСЛИ ЕЁ К ПЕТЕРСОНАМ. Она нашла Йена в его комнате за компьютером. Прежде, чем она успела проронить хоть одно слово, разразилась рыданиями.