— У вас усталый вид, дружище, — сказал Дайер с заботой. — Вам, наверное, лучше отправиться домой отдыхать.

Я выпил еще виски.

— Когда она ударилась головой, я подумал, что она разбилась насмерть.

— Идите домой.

— Нет, я пойду к себе. Работы очень много.

Поднимаясь к себе на этаж, я встретил доктора Фонтэна. Он был похож на аиста: высокий, худой, с крючковатым носом и крошечными глазками-бусинками.

— Как она себя чувствует, доктор?

— На голове большая ссадина, но ничего особенного. Лучше будет, если она полежит несколько дней в постели. Я уже сказал об этом мистеру Видалю.

Кивнув мне, он направился к своей машине.

Вернувшись в кабинет, я закрыл за собой дверь и уселся в кресло. Мой мозг напряженно работал. Вдруг зазвонил телефон. Инстинкт подсказал мне, что это Видаль.

— Бэрдн? — Его высокий голос резанул меня, как ножом.

— Да, мистер Видаль.

— Что там у вас произошло? Этот идиот-доктор сказал мне, что миссис Видаль упала в обморок и ударилась головой. Никогда раньше такого с ней не случалось. Это было при вас?

Я облизал сухие губы.

— Не знаю, мистер Видаль, что и сказать. Я в это время был у телекса и стоял к ней спиной, как вдруг услышал звук падения.

Последовала пауза, затем, издав короткий лающий смешок, он сказал:

— Ах, эти женщины! Да, кстати, как она справляется с работой?

— Неплохо, мистер Видаль.

— Бэрдн! Вы должны говорить мне правду. Я уже говорил вам об этом. Я повторяю вопрос: как моя жена справляется с работой?

Я хотел было повторить свой ответ, но вспомнил, что через час ему принесут напечатанные ею проспекты и маршруты, изобилующие множеством помарок и ошибок. Он моментально поймет, что это ее работа.

— Конечно, она давно не работала и утратила навык, по после шести лет перерыва и нельзя ожидать другого.

— Вот теперь вы сказали правду. Доктор предупредил меня, что ей нужен отдых, так что она не сможет работать. Найдите себе секретаршу, Бэрдн. Валерии вообще все это скоро надоест. Это была ее очередная блажь. Я знаю женщин. Они много могут болтать о работе, но когда приходится работать, они падают в обморок.

Ах, как я ненавидел его в эту минуту и, будь он в этот момент в моем кабинете, я бы ударил его.

— Хорошо, мистер Видаль, я так и сделаю.

— Я люблю оперативную работу, Бэрдн, запомните это, — и он повесил трубку.

Заявки кучей лежали на столе, и у меня не было времени ни о чем думать, кроме них. Позвонив в агентство по найму, я попросил прислать мне секретаршу высокой квалификации на неопределенное время. Когда я упомянул имя Видаля, женщина, разговаривавшая со мной, ответила, что секретарша будет через полчаса.

— Я пришлю Кони Хагэн. Это отличная машинистка. Вам надолго?

— На неделю, может быть, на две, сейчас точно не могу сказать.

— Хорошо, мистер Бэрдн, она скоро будет.

Я вновь углубился в работу. Вскоре прибыла Кони Хагэн. Ей было на вид лет восемнадцать-двадцать, но толста она была непомерно. Полное лицо излучало деловитость, доброту и юмор. Она мне сразу понравилась. На ней были кожаные, плотно облегавшие бедра брюки и блузка, которая едва не лопалась по швам под напором могучей груди. В первый же момент, как ее пальцы коснулись клавиш, я понял, что спасен — я получил отличную помощницу.

Три первые заявки были готовы через пятнадцать минут. Беглого взгляда было достаточно, чтобы увидеть, как хорошо она все напечатала.

Мы напряженно работали до 17.45. Затем Кони раскрыла хозяйственную сумку и достала из нее пакет.

— Хотите перекусить, мистер Бэрдн? — спросила она. — Я всегда люблю перехватить что-нибудь перед ужином.

— Нет, спасибо, мы уже почти закончили.

Я радостно вздохнул, глядя на опустевший стол.

Откусив от бутерброда здоровенный кусок, она от удовольствия расплылась в улыбке.

— Никак не могу поверить, что работаю на мистера Видаля, да к тому же в таком роскошном кабинете. Сегодня вечером я раззвоню об этом всем. Я горжусь этим, мистер Бэрдн.

Напоминание о Видале вернуло мне прежнюю горечь.

В 18.00 мы закончили оформление последнего маршрута. Кони, не переставая жевать, спросила:

— Во сколько завтра приходить, мистер Бэрдн?

— Пожалуйста, в девять часов.

— Буду точно. До свидания. — И она ушла, виляя своими массивными бедрами, видимо, не отягощенная никакими житейскими заботами.

Спешить было некуда. Еще утром я предупредил Роду, что вернусь поздно. Я имел достаточно времени, чтобы спокойно все обдумать.

Неужели Видаль овладевал Вал без ее ведома под гипнозом? От этой мысли меня бросило в жар. Неужели можно быть таким жестоким? Я вспомнил ее слова:

«ОН — САМО ЗЛО, ОН — ДЬЯВОЛ!»

Если он втайне от нее вытворяет такое, то как можно ему помешать? Предупредить ее? Но это было бы жестоко по отношению к ней уже с моей стороны. Разве не она сама сказала, что находится полностью в его власти и всецело подчинена его воле?

«Никто ничего не сможет сделать», — говорила она.

Но несмотря на всю опасность вмешательства в это, строго говоря, не мое дело, я твердо решил ей помочь. Прежде всего нужно было узнать о природе этого явления. Нужно было получить консультацию у специалиста, по у кого? И тут я подумал о друге Дайера, докторе Раппаке. Врачи обычно не любят распространяться о своих пациентах, но этот доктор рассказал Дайеру о человеке, гипнотизировавшего свою жену перед половым актом, совсем необязательно было говорить Дайеру, что я собираюсь наводить справки. Да и потом, доктор наверняка не станет нигде называть моего имени. Впрочем, имя можно назвать другое.

Достав телефонный справочник и полистав его, я обнаружил, что доктор Хуго Раппак, невролог, проживал по Уэст стрит, 1141, в районе Уэст Палм Бич. Район был явно не аристократический. Это был пригород Палм Бич, населенный неграми и другими цветными.

Я набрал номер.

— Доктор Раппак слушает, — ответил густой, низкий голос.

— Меня зовут Джордж Феллоуз, доктор. Я хотел бы получить у вас консультацию по вопросам гипноза. Вы могли бы принять меня?

Пауза.

— Меня кто-нибудь рекомендовал вам, мистер Феллоуз?

— Кто-то вскользь упомянул ваше имя в разговоре и сказал, что вы пользуетесь этим методом.

— Может быть, вы вспомните имя этого человека? — Голос звучал вежливо, но немного озабоченно.

— К сожалению, доктор, я его имени не помню. Он такой невысокий, плотный, лысеющий. Знаете, как это бывает в компаниях. Случайный знакомый, случайное имя.

— Значит, вы интересуетесь гипнозом? Почему?

Мне моментально пришла в голову одна мысль.

— Видите ли, доктор, я пишу роман и хотел бы ввести этот элемент в повествование. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы это было научно подтверждено фактами. Естественно, что за визит я заплачу вам.

— Я очень занятой человек, мистер Феллоуз… однако попытаюсь уделить вам немного времени, скажем, сегодня в двадцать один час.

— Отлично, доктор, благодарю вас. Обязательно буду.

Мы одновременно повесили трубки, и прежние мысли вновь овладели мною.

Дважды во время наших разговоров Вал упоминала имена Трильби и Свенгали. Она говорила:

«Я — ТРИЛЬБИ, А ОН — СВЕНГАЛИ».

Кто же это такие? Возможно, что это литературные герои и существует роман с таким названием. Я смутно припоминал, что о чем-то слышал подобном, но никогда не читал. Может быть, в этой книге была разгадка тех таинственных событий, свидетелем которых я стал? Возможно, в городской библиотеке есть эта книга.

Я посмотрел на часы. Было только семь часов вечера, и я решил перед визитом к доктору заскочить в городскую библиотеку.

Выйдя в коридор, я столкнулся с миссис Клеменс.

— О, мистер Бэрдн! Как хорошо, что я вас встретила. Я боялась, что вы уже ушли. Миссис Видаль просила вас зайти к ней. Она беспокоится, все ли сделано для поездки мистера Видаля в Ливию. Она сказала, что не уснет, пока вы ее не успокоите.