— Да ведь мы уже перебирали все это, когда планировали статью, правильно? — Уолли ухмыльнулся. — Ты ее задумал, а я написал. Значит, они возьмутся за нас обоих. Ну и что? Скажи на милость, что они могут нам сделать? Ни ты, ни я не замешаны ни в чем незаконном… так какого черта? — Он пригляделся ко мне, — Ты случаем не сдрейфил, Стив? Или у тебя темное прошлое? — Он широко улыбался, но мне было не до смеха. — В конце концов, босс дал нам зеленый сигнал, и, если случится прокол, он об этом позаботится. А дураку Шульцу давно причитается.

— Ну ладно, но ты поговори с Веббером и выясни, не сможет ли он отыскать для нас что-нибудь о Хэммонде.

Он задумчиво посмотрел на меня, собрал бумаги и направился к двери.

— Слушай, Стив, плюнь-ка сейчас на все и пойди домой отлежись.

Когда он ушел, я вынул из магнитофона ленту, сунул кассету в карман, а фотографию положил в портфель. Потом зашел в приемную к Джин.

— Я иду домой, Джин. Похоже, у меня начинается грипп. Если будет что срочное, позовешь Уолли.

Она озабоченно посмотрела на меня.

— У вас дома есть аспирин?

— Конечно. Завтра я наверняка буду в порядке. — Я вышел в коридор. Дверь Уолли была открыта, и я заглянул к нему:

— Я иду домой, в случае чего позвони мне, пожалуйста.

— Ничего здесь не случится. Иди побыстрее и ложись в постель.

Я поколебался немного, но потом все же не удержался и спросил:

— Уолли, Ширли ходит делать покупки в универмаге «Белком»?

Ширли звали симпатичную пухленькую жену Митфорда.

— У этих грабителей? — Уолли покачал головой. — Что ты, ведь там все стоит минимум на пятнадцать процентов дороже, чем в любом другом месте в нашей округе. Эта лавочка только для богачей и снобов. Нам, пожалуй, не мешало бы заняться и ими.

— Это стоит иметь в виду. Ладно, пока.

Я спустился вниз на лифте, сел в машину, включил мотор, а потом некоторое время неподвижно сидел, безнадежно уставясь прямо перед собой.

Что делать? К завтрашнему вечеру мне надо достать двадцать тысяч или пленка попадет к Шульцу. Я представил себе арест Линды, представил, какая это будет сенсация и как обрадуются ей мои собратья-газетчики. Чендлер, разумеется, немедленно уволит меня.

Я представил себе наших соседей, качающих головами, а сколько будет разговоров! Впервые с момента женитьбы с Линдой я не жалел, что у нас нет детей.

Но ведь должен существовать какой-то выход.

Мой банковский долг покрыт. Что, если Эрни Мэйхью согласится ссудить мне эти двадцать тысяч? Однако при трезвом размышлении я осознал, что это напрасная мечта. Не исключено, правда, что он одолжит мне тысяч пять, если я выдвину какую-нибудь убедительную причину. Но как достать остальные деньги?

Я вспомнил Лу Мейера, ростовщика, который должен был стать моей следующей мишенью. Мой второй репортер, Макс Берри, уже набросал статью. Мы собирались предать огласке факт, что Мейер требует шестьдесят процентов прибыли. Макс также выяснил детали о методах, какими действуют сборщики Мейера: если какой-нибудь бедняга не мог уплатить больших процентов, эти головорезы избивали его. Мейер, вероятно, дал бы мне в долг на приемлемых условиях, если бы я не стал печатать статью.

Но тут я вспомнил, что Чендлер уже одобрил идею.

Я включил сцепление и поехал домой.

Как я и предполагал, что не застану Линду дома, так и оказалось. Ворота гаража были открыты, а ее «остин» отсутствовал. Я заехал в гараж и посмотрел на часы. Было всего несколько минут седьмого. Потом открыл дверь, ведущую из гаража в дом, и прошел в свой кабинет. Я поставил кассету в магнитофон, фотографию убрал в ящик письменного стола и зашел в туалетную комнату Линды.

Через несколько минут я нашел этот флакон духов. Потом открыл туалетный шкафчик Линды и пересмотрел все эти флакончики и пузырьки, которыми были уставлены полочки. Краденым могло быть все что угодно. Там также стоял большой изящный флакон духов «Джой», а я знал из рекламы, что это самые дорогие духи, какие мужчина может подарить женщине.

Я закрыл шкафчик и пошел на кухню за льдом для виски. Мне срочно требовалось чего-нибудь выпить покрепче.

В кухне царил страшный беспорядок: грязная посуда от обеда была свалена в раковине, на столе стояли остатки курицы, грязная тарелка и прибор. На полу были рассыпаны картофельные хлопья. Я вспомнил, что Сисси должна прийти только завтра.

Вернувшись в кабинет, я приготовил виски и сел за письменный стол. Я сидел и пытался придумать какой-нибудь выход. Признаюсь, меня охватила паника. Я видел, как всё, ради чего я старался и создавал, вся моя жизнь рушится как карточный домик из-за ненасытной жадности моей красивой, но глупой жены. Почему она воровала, как могла вести себя с такой полнейшей безответственностью, ведь должна же она сознавать, что будет означать для нас обоих, если ее схватят за руку?

Я постарался не думать о ней и сосредоточиться на Джессе Горди. Я вспоминал сказанное им, но не мог припомнить точных слов. Поэтому я включил магнитофон и стал слушать.

«ПЛЕНКА, КОТОРАЯ СЕЙЧАС У МЕНЯ С СОБОЙ, НАВЕРНЯКА ДОСТАТОЧНО УБЕДИТЕЛЬНА, ОДНАКО Я ПОКА НЕ ЗНАЮ, СТОИТ ЛИ МНЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПЕРЕДАВАТЬ КАПИТАНУ ШУЛЬЦУ. Я РАССУДИЛ, ЧТО, МОЖЕТ БЫТЬ, СЛЕДУЕТ СНАЧАЛА ПЕРЕГОВОРИТЬ С ВАМИ И ЕЩЕ С НЕСКОЛЬКИМИ ГОСПОДАМИ, ЧЬИ ЖЕНЫ ПОКУПАЮТ У НАС».

Из этого явствовало, что Линда не одна такая. У Горди должны быть и другие жертвы среди наших соседей. У меня пошла кругом голова, когда я стал перебирать в уме знакомые семьи. Митчеллы? Кридены? Или Тиссены? Джилрон? Так я мог продолжать без конца. Все соседи имели множество денег и избалованных жен. Большинство их было гораздо состоятельнее меня, но Линда определенно превосходила их своей разнузданностью. Приходил ли Горди и к ним? Предположим, что крали еще четыре женщины. Если он потребует по двадцать тысяч с каждого, то заработает восемьдесят тысяч — и все ценой короткого визита, угрозы и клочка пленки.

Охваченный внезапной неудержимой яростью, я схватил трубку и позвонил Герману Вебберу.

Сыскное бюро «Алерт» принадлежало Генри Чендлеру, а руководил им Герман Веббер. Он работал в полиции, но ушел, потому что был недоволен медленным продвижением по службе, и основал частное агентство. Он пользовался симпатией полицейских и за короткий срок перетянул к себе пятерых опытных работников. Чендлер финансировал его предприятие и взял Веббера и его пятерых сыщиков под свое покровительство. Веббер также снабжал информацией журнал, пополняя нашу «грязную» документацию. Я не любил его. Он был жестким, скрытным, но доставаемые им факты всегда соответствовали истине. В трубке раздался его резкий, отрывистый голос.

— Веббер.

— Это Стив, Герман. Мне кое-что нужно, чтобы вы сделали.

— Хорошо, давайте, я сейчас запишу.

В этом был весь Веббер. Опытный, практичный, с душой полицейского. Он никогда не принимал задание устно, не записав его на магнитофон.

— Речь идет о Джессе Горди, — сказал я. — Это управляющий универмагом «Белком». Мне нужно знать о нем все, буквально все, даже то, как часто он подстригает ногти, и как можно скорее.

— Ясно. Это будет нетрудно. У меня есть тут материал на него и понадобится только дополнить. Завтра в полдень будет готово.

— Сведения нужны мне к утру.

Он присвистнул.

— Вот это да!

— Я хочу иметь их у себя на столе в десять часов, — сказал я и положил трубку.

Часы показывали двадцать пять минут седьмого. Полистав календарик, я набрал домашних номер Эрни Мэйхью. Трубку сняла Марта, жена Мэйхью.

— Это Стив. Скажите, пожалуйста, Эрни уже вернулся?

— Он только что пошел в ванную, — она засмеялась. — Между прочим, как вы там? Мы вас страшно долго не видели. Что, если нам встретиться на днях? Чем вы заняты в пятницу? Может, придете?

— Хорошо, я поговорю с Линдой. Вы ведь знаете, Марта, мужчины никогда не решают таких вопросов. Может быть, у нее что-то назначено.

— Наверняка намечено! — она снова рассмеялась.