— Я сотрудник опеки. Или вы забыли? Мне нужна информация.

Снова последовала длинная пауза. Я представил, как он, задумавшись, катает взад и вперед неизменный карандаш. Наконец он сказал:

— Для сотрудника опеки? — снова пауза, затем слова: — Его нора в доме номер 245 по Лексингтон-авеню.

Банда собирается в кафе Сэма на Десятой улице. — Снова длинная пауза, затем он еще раз предупредил: — Не лезьте на рожон, приятель. Заварушки в этом городе приходится расхлебывать нам, а мы не любим лишней работы.

— Вас можно понять, — ответил я и положил трубку.

В телефонной книге я нашел номер ресторана «Плаза» и заказал столик на 20.40. Но Призрак успел нанести упреждающий удар.

Дженни прибыла в отель ровно в 20.00. Я едва узнал ее. Она заплела волосы в косу и туго закрутила вокруг изящной головки. Черное с белым платье превратило ее из старомодной неряхи в молодую и соблазнительную женщину. Явно довольная произведенным впечатлением, Дженни внимательно смотрела на меня.

— Сойдет? — она кокетливо повела плечами.

Я был облачен в свой лучший костюм. Со времени утраты Джуди Дженни была первой женщиной, которую я пригласил в ресторан.

— Вы выглядите чудесно, — сказал я, ничуть не покривив душой.

Мы подошли к стоянке, где я оставил «бьюик». Все шины были спущены, а водительское сиденье исполосовано бритвой. Поперек ветрового стекла шла надпись большими белыми буквами: «Дешевка, убирайся домой!»

Нельзя сказать, чтобы вечер блестяще удался. Да и как могло быть иначе? Дженни расстроилась из-за машины, но я сдерживался, подавляя жгущую ненависть к Призраку Джинксу.

Я отвел ее обратно в отель, посадил в шаткое бамбуковое кресло, а сам позвонил в прокатное агентство Герца. Машина прибыла через пятнадцать минут. Пока мы ждали, я пытался успокоить Дженни.

— Послушайте, все это чепуха. Я отдам машину в ремонт. Это не проблема. Не обращайте внимания. Я уже все забыл…

— Но, Ларри, неужели вы не понимаете, что этот ужасный мальчишка не оставит вас в покое, пока вы не уедете. Вы должны заехать. Он может что-нибудь с вами сделать! Это зверь! Он ни перед чем не остановится! Он…

— Дженни! — Мой резкий тон сразу заставил ее умолкнуть. — Мы ведь собирались пообедать. Хватит о Призраке. Давайте поговорим о вас. Вы чудесно выглядите. Почему вы всегда носите это ваше ужасное серое платье?

Она непонимающе посмотрела на меня, потом беспомощно пожала плечами.

— О, вы об этом! Посмотрите, как одеты прохожие на улицах. Это моя маскировка, если хотите знать. Поэтому я вас и просила носить свитер и джинсы. Здесь приходится одеваться в соответствии с ролью.

— Да? — я понимал, насколько она права. — Я провел здесь только восемь дней, но картина для меня совершенно ясна. Вы и вправду думаете, что можете помочь этим людям?.. Нет, подождите. Говорю вам, я полупил некоторое представление о ваших подопечных. Эти люди — попрошайки. Они постоянно норовят сжульничать. Они только берут. Неужели работа в таких условиях — такая уж распрекрасная идея? Вам не кажется, что вы бегом поднимаетесь по эскалатору, идущему вниз?

После минутного раздумья она спокойно возразила:

— Но кто-то ведь должен этим заниматься? Один из пятидесяти действительно нуждается в помощи. И если я сумею помочь хотя бы этому одному — уже работаю не напрасно.

Подкатила машина Герца. Я расписался в квитанции, и мы отправились в «Плаза».

Ресторан расположился на вершине холма с видом на огни Луисвилла. Как выяснилось, это было шикарное и дорогое заведение. Готовили здесь превосходно.

Оркестр негромко наигрывал свинг. Вокруг было полно раскормленных женщин и толстых пожилых мужчин. Все громко разговаривали: обстановка, так хорошо знакомая мне по Парадиз-Сити. Мы ели, беседовали, но хорошее настроение не приходило, потому что мы оба думали об испорченной машине, Призраке Джинксе и о серой, убогой жизни Луисвилла, но держали эти мысли про себя.

Я отвез Дженни домой. Было уже одиннадцать вечера. Она поблагодарила за очаровательный вечер, но выражение ее глаз показывало, насколько она обеспокоена.

— Ларри, прошу вас, будьте реалистом. Возвращайтесь в свой город.

— Я подумаю над этим. А что, если нам еще когда-нибудь провести вечер вместе? — Я притронулся к ее руке. — В следующий раз повеселимся как следует.

Попрощавшись, я поехал к себе в отель. Переодевшись в свитер и джинсы, я спустился в холл и спросил печального негра боя, как отыскать Десятую улицу. Он посмотрел на меня, как на сумасшедшего. После повторного вопроса он неохотно сообщил, что до улицы добрых полчаса ходу, и начал было подробно объяснять дорогу, но я остановил его.

Я вышел на жаркую, не успевшую остыть улицу, задыхающуюся от цементной пыли, и подозвал такси. У начала Десятой улицы я расплатился и пошел по ней. Улица была тускло освещена, через каждые пятьдесят метров стояли мусорные баки, издававшие такое зловоние, словно в каждом из них находился гниющий труп. Вокруг сновал народ, главным образом пожилые женщины и старухи, люди, лишенные крова. Дальше картина менялась. Неоновые лампы заливали тротуар резким неживым светом. Теперь я старался держаться в тени. Здесь располагались обычные дешевые танцульки, клубы со стриптизом, кинозалы, где крутила порнографические фильмы, бары и кафе. В этой части улицы царила молодежь.

Парни с длинными волосами, девчонки в коротеньких шортах и прозрачных блузках мельтешили, как бабочки вокруг горящей лампы. Вокруг стоял невообразимый шум от многочисленных транзисторов, извергавших оглушительную поп-музыку.

Наконец я обнаружил искомую вывеску кафе Сэма. Все так же стараясь держаться в тени, я прошел мимо кафе. На стоянке возле кафе ровной шеренгой стояли восемь тяжелых мотоциклов «хонда», вычищенных до блеска. С рулей свисали защитные шлемы. Кафе было битком набито молодежью, одетой в обычную униформу, а шум, доносившийся до моих ушей, буквально оглушал.

Я дошел до конца улицы и повернул обратно. Найдя неосвещенный вонючий подъезд, я скользнул в темноту. Отсюда я мог следить за выходом из кафе. Прислонившись к стене, я принялся терпеливо ждать. Тлевший внутри гнев на Призрака теперь разгорелся, как лесной пожар. Я думал о картотеке, облитой смолой, варварски испорченной машине.

Около полуночи начался массовый уход из заведения. Вопя и перекрикиваясь, ребятня высыпала на улицу и быстро рассосалась во всех направлениях. Потом вразвалочку вышли восемь юнцов во главе с Призраком. Все они были одеты в одинаковую униформу: желтые рубашки, штаны, отделанные кошачьим мехом, широкие пояса, усаженные медными шипами. Они оседлали свои «хонды», нахлобучили шлемы, и в следующую секунду улица буквально содрогнулась от рева мощных моторов, работавших на холостых оборотах. Потом они рванули с места. Производимый ими шум был таков, словно только что началась Третья мировая война.

Запомнив номер мотоцикла Призрака, я дошел до ближайшего перекрестка, дождался такси и уехал в отель. Растянувшись на неудобной постели, я принялся ждать. За время ожидания я выкурил бесчисленное множество сигарет. В душе у меня бушевал ничем не сдерживаемый лесной пожар ненависти. Около трех часов ночи я тихо встал и спустился в вестибюль.

Ночной портье крепко спал.

Я вышел на жаркую пыльную улицу и направился на поиски такси. Наконец мне удалось отыскать машину с дремлющим водителем. Я попросил отвезти меня на Лексингтон-авеню. Поездка заняла не более десяти минут. Луисвилл крепко спал. Отсутствие движения на улицах позволяло гнать на полной скорости. Водитель остановился на углу улицы.

— Подождите меня здесь, я скоро вернусь.

Именно на таких улицах, как эта, и плодятся паразиты. По обе ее стороны затемняли небо многоквартирные жилые дома со старомодными пожарными лестницами. Все те же смердящие помойные баки, тротуар, донельзя замусоренный газетами.

Я шел по пустынной ночной улице, пока не поравнялся с домом номер 245. Это было логово Призрака. Я остановился, увидев у тротуара блестящую «хонду», и сверил номер. Сомнений быть не могло — передо мной стояла краса и гордость Призрака.