Его глаза хищника быстро привыкли к темноте внутри. В комнате стояла гигантская двуспальная кровать, мягкий декор в бежевых тонах был единым для всех мотелей, входящих в сеть гостиниц. Он специально попросил комнату для некурящих. Ниниэн свернулась под одеялом в кровати со стороны стены. Она разместилась так близко к краю, насколько это вообще было возможно. Выглядело так, будто девушка хотела оказаться как можно дальше от него.

Покачав головой, он наподдал себе мысленного пинка и подошел к кровати. Сняв наиболее громоздкое оружие, Тьяго сложил его на тумбочке, убедившись, что до Глока при необходимости можно быстро дотянуться. Все это время он прислушивался.

Вот дерьмо. Она точно затаила дыхание.

Вздохнув, мужчина опустился на кровать поверх покрывал. Фейри лежала на своем здоровом боку, оберегая левую сторону с ножевой раной.

— Ты звонил дом… в Нью-Йорк? — спросила Трикс.

— Да. Я коротко переговорил с Драгосом и Пией.

Ее голова слегка повернулась к нему.

— Мне нравится Пиа. У нас не было много времени, чтобы узнать друг друга, но я все равно буду скучать по ней.

— Ты ей тоже нравишься, — сказал Тьяго. Он осторожно свернулся вокруг маленького напряженного тела и приобнял его рукой. Ниниэн снова задышала. Звук был порывистым и неровным. Он положил её голову на свою согнутую руку и прижал Ниниэн к себе.

Девушка прошептала:

— Не будь со мной милым.

— Почему нет? — растерянно спросил мужчина. Кажется, Пиа сказала, что он должен вести себя с Фейри помягче. Он уткнулся носом в ее волосы. Ниниэн распустила свои смешные хвостики. и локоны лежали пушистым, мягким облаком. От нее пахло сигаретами, травяным шампунем и неповторимым женственным ароматом, который был присущ только ей, Трикс. Ниниэн. Неважно. “Ниниэн” — красивое имя, понял Тьяго. Оно подходит ей.

— Когда ты такой хороший, то все становится тяжелее.

Тьяго подумал о ее, полном слез, прощании несколько дней назад, и ожесточенные объятия, которыми она одарила всех, включая и его, прежде чем отправиться в аэропорт. Он думал о семнадцатилетней девочке, которая потеряла весь свой мир. В 1809-м году этой крошечной, загнанной Фейри пришлось преодолеть море препятствий, чтобы сбежать из Адриеля и попросить убежища в вотчине Веров в Нью-Йорке.

Мужчина думал о недавнем покушении, о том, что она все еще намерена отправиться жить с Темными Фейри. Некоторые из них, возможно, еще горят желанием убить ее. Все ее самопожертвование ради того, чтобы у власти был хороший человек, чтобы не допустить на трон кого-то вроде Уриена.

Тьяго хотел бы снова и снова разрывать Уриена на куски.

Мужчина почувствовал, как подергивается рука Ниниэн, и приподнял голову. Через секунду он понял, что та нервозно теребит край покрывала. Пытаясь успокоить девушку, он осторожно положил свою руку на ее. Пальцы Фейри были маленькими, тонкими и холодными на ощупь. Она попыталась выскользнуть из его объятий, но Тьяго не отпускал.

— Насколько ты сейчас пьяна? — спросил он.

— Не знаю, — шмыгнула носом Ниниэн. — Но я снова чувствую свои ноги. Бок болит. Кажется, не очень сильно.

Девушка, должно быть, вымотана, и Тьяго было невыносимо тяжело видеть ее страдания. Мужчина хотел предложить лекарства, но не был уверен, что это безопасно после ее водочных возлияний.

— Все будет хорошо, — сказал он Ниниэн.

Она слегка шевельнула головой.

— Конечно, будет.

Тьяго не понял, как девушке удалось заставить так ужасно прозвучать простую фразу.

— Теперь тебе нужно немного отдохнуть, — вздохнул он.

— Хорошо, — кивнула Фейри.

— Мы можем поговорить побольше по дороге в Нью-Йорк, — предложил ей Тьяго.

— Что? — переспросила Ниниэн.

— Я сказал, что везу тебя обратно в Нью-Йорк, — он говорил как можно спокойнее, поскольку Фейри, очевидно, еще не протрезвела. — И мы сможем поговорить побольше в пути.

— Тьяго, я не вернусь, — печально возразила Ниниэн.

— Куда ты денешься, — отрезал он. — Твоя квартира в Башне надежно защищена, и пока расследуется покушение, мы сможем обеспечить надежную охрану. Не волнуйся, я обо всем позабочусь.

Тьяго пытался сообразить, что еще можно сказать, но он не был доктором Филом (Филлип Кэлвин «Фил» Макгроу — писатель, популярный ведущий программы “Доктор Фил” — прим. пер.). Он был “Доктор Смерть”, и считал, что, как мог, позаботился о наиболее насущных проблемах. Тьяго довольно долго держал Ниниэн. Забавно. Он делал это для нее, но чувствовал, что ему тоже чертовски приятно. Девушка была соблазнительной, мягкой и просто крошечной. Ниниэн идеально подходила Тьяго, когда они лежали в обнимку.

Наконец, ее напряженное тело расслабилось, дыхание углубилось. Ниниэн уснула. Тьяго осторожно отстранился от нее. Фейри не шелохнулась, когда он встал с кровати.

Мужчина подобрал у стены брошенную там ранее сумку, в которой лежали туалетные принадлежности, пара смен одежды его размера, а еще легкий ноутбук в защитном футляре и запасное оружие. Он скользнул в ванную и прикрыл дверь, прежде чем включить свет.

Раздевшись, он встал под душ. Смыв с себя пот и ополоснувшись, Тьяго положил руки на стену и, прислонившись к ней лбом, расслабился. Он стоял с опущенной головой, пока горячая вода стекала по его шее и плечам. После перелета из Нью-Йорка приятно было ощущать влажное тепло, которое просачивалось прямо в натруженные мышцы. С носа и подбородка стекали капли. Что за день!

Ему следовало поступить умнее, внять словам Пии, позвонить в Нью-Йорк и позвать кого-то из Стражей себе на замену.

Ему следовало быть со своим войском и готовиться к следующему заданию.

Но он не собирался поступать умнее.

Тьяго собирался делать то единственное, что мог. Остаться и устроить так, чтобы у Ниниэн всё было хорошо. Потому что он пообещал ей, что все будет хорошо. И потому, что, похоже, не в состоянии сделать иного выбора.

Мужчина выключил кран, когда горячая вода начала остывать. Вытеревшись насухо, он натянул чистую пару черных камуфляжных штанов и черную футболку. Тьяго погасил свет, прежде чем открыть дверь. Выждав секунду, пока не вернулось ночное зрение, он скользнул в комнату, снова положив свою сумку у стены.

Тьяго постоял немного, чтобы проверить ее дыхание, ожидая услышать глубокий, ровный ритм спящего.

Только вот не было никакого дыхания, вообще никакого присутствия другого живого существа.

Мужчина включил свет.

Комната была пуста. Она исчезла. Как и ее пакеты. И ключи от внедорожника.

И его Глок.

Тьяго взорвался яростью.

— Проклятье, Трикс!

* * *

Tьяго не смог бы придумать более мучительной пытки, даже если бы попытался.

Проследовал за ней до самого Чикаго, чтобы убедиться, что она в порядке. Весь такой крутой, дикий и сексуальный.

Она могла справиться с этим. Ниниэн жила так в течение двухсот лет, причем довольно весело. Все Стражи Драгоса были крутыми, дикими и сексуальными. Даже эта странная сукогарпия Арьял, в которую Ниниэн даже была слегка влюблена по юности. То есть, в совершенно гетеросексуальном смысле.

Но потом Тьяго вдруг стал милым. Она не знала, что Страж способен переключаться на эту скорость, всегда считая, что у него лишь два режима: убийство и полная остановка.

Страж, Воин, который мил с ней. Это жгло кожу Ниниэн, будто он разбрызгивал кислоту.

Во тьме он прижался к ней сзади. Свернулся вокруг нее своим мощным телом, оградив от всего так, чтобы она почувствовала себя в безопасности, согретой и защищенной. Он гладил ее руку, будто на самом деле заботился о ней. Девушка просто с ума сходила от необходимости сбежать.

О чем он думал? О возвращении в Нью-Йорке не может быть и речи. Нельзя снова умчаться к Верам только потому, что вещи приняли чуть более жесткий оборот. Это стало бы политическим самоубийством. Ниниэн будет выглядеть слабой и непригодной к власти не только перед Темными Фейри, но и перед всеми другими сообществами.