А вот «Альбион», хотя и получил свою исправно сработавшую мину, ко всеобщему удивлению, оказался орешком покрепче, хотя объяснялось это не более чем случайным совпадением. Дело в том, что как раз накануне вечером действующий котел по графику должны были вывести из работы для очистки, а вместо него запустить другой. Однако давление в нем подниматься упорно не желало, и в результате пришлось задействовать еще один котел, а неисправный механики, подгоняемые свирепым рыком капитана, полезли ремонтировать. Проблема оказалась невелика, к утру котел запустили для пробной эксплуатации, и в результате на броненосце действовали, пускай и не на полную мощность, три котла. Вдобавок, не спали трюмные, не спал командир «Альбиона», и потому взрыв не привели к потере контроля за действиями экипажа, отсеки смогли быстро задраить, а помпы удалось задействовать сразу же.
В результате такого случайного, но от того не менее удачного совпадения корабль не только не затонул, как его собратья, но и смог дать ход, а его шестидюймовые орудия сделали несколько выстрелов, причем пара снарядов оказались весьма результативными, разворотив борт «Ниссину». Впрочем, на том успехи британцев закончились, поскольку быстро нарастающий крен сделал невозможным ведение огня. Тем не менее, «Альбион» смог приткнуться к берегу и относительно успешно пережить этот бой.
«Глори» пришлось хуже. Два взрыва пришлись как раз напротив машинного отделения, мины ударили почти рядом, метрах в пяти друг от друга с трехсекундным интервалом. В результате - огромная пробоина, и все по тому же сценарию, что и с «Оушном». Погасший свет, залитое машинное отделение, котел, не взорвавшийся только из-за низкого давления, так и не запущенные помпы, выброшенные из гамаков, мечущиеся в панике люди... Огромный корабль почти сразу начал ложиться на борт и через несколько минут затонул, оставив на поверхности бурлящую воду да радужные пятна масла. Спастись удалось немногим.
«Венженсу» пришлось тяжелее всех. По нему ошибочно отстрелялись сразу два миноносца, и все три попавшие мины взорвались. Четвертая, пройдя мимо, тоже рванула, но уже в стороне, дойдя до причала и учинив там немалые разрушения. «Венженс» же с разорванным бортом моментально принял в отсеки правого борта сотни тонн воды и начал крениться. Через минуту он уже практически лег на борт, а затем перевернулся кверху килем. С японских кораблей было хорошо видно, как оказавшиеся в воде британские моряки карабкаются на все еще кое-как держащуюся на воде гору стали, однако инстинкт, тянущий людей к твердой поверхности и оказавшийся сильнее разума, привел только к лишним жертвам. Уже через несколько минут корабль начал быстро погружаться и вскоре затонул, а образовавшийся в момент гибели водоворот утащил следом большинство тех, кто попытался спастись, цепляясь за гибнущий броненосец.
Теоретически на этом разгром основных сил британского флота должен был завершиться, и миноносцы, согласно плану, атаковали теперь легкие силы британцев - крейсера и миноносцы, которых, правда, оказалось немного и стояли они чуть в стороне. Сейчас там гремели взрывы, плясали языки огня и грохотали орудия - на легких кораблях, выходящих в море куда чаще «старших братьев», экипажи оказались обучены несколько лучше. Вдобавок, сказывались меньшие размеры кораблей - до орудий было попросту ближе, и, соответственно, меньше бежать. И, хотя огонь перепуганных и не до конца еще осознающих реальность происходящего британских артиллеристов не отличался точностью, атаковать в комфортных условиях уже не получалось. Приходилось маневрировать между фонтанами от снарядов, что если и не спасало, то хотя бы сбивало атакующим темп. Бой перешел во вторую фазу. Теоретически следуя первоначальному плану, тяжелые корабли Того должны были сейчас поддержать миноносцы огнем, но тут у них нарисовалась проблема куда серьезнее.
Составляя план атаки, Того руководствовался имеющимися у него сведениями. Неполными, естественно, однако он не ожидал, что настолько. Хотя в этом трудно было винить японского консула, а по совместительству разведчика, регулярно шлющего начальству подробнейшие отчеты о состоянии базирующейся на Китайскую станцию британской эскадры. В частности, он сообщил, что значительная часть сил британского флота выдвинулась на юг, перехватывать таинственных пиратов, наделавших столько проблем, с последующим переходом в Сайгон. Если бы британцы знали, что информация о предполагаемой базе пиратов не более чем деза, наскоро слепленная русскими, они бы от злости удавились. Увы, русские спецслужбы не блистали и так долго не воспринимали всерьез, что сейчас никто не подумал об их вмешательстве. Однако, дисциплинированно сообщивший об уходе британских кораблей, японский разведчик не обладал даром предвидения. Те изменения, которые произошли здесь к моменту прибытия эскадры Того-младшего, случились уже после его выхода в море и, соответственно, информацию он не мог получить чисто физически. А сейчас она была, что называется, из первых рук, и увиденное адмирала не обрадовало.
Все дело в том, что британцы всерьез планировали передать своим восточным союзникам канопусы, однако дело это было связано не только с политическими и организационными трудностями. Дело в том, что эти корабли составляли основную ударную силу британского флота в регионе, и переход кораблей под флаг Страны Восходящего Солнца означал, что на какое-то время территории, контролируемые самими англичанами, оказывались без надежного прикрытия с моря. А вот это уже было чревато, особенно учитывая, сколько они успели нажить себе врагов. Ну а учитывая, что в британском Адмиралтействе сидели люди порой чересчур заносчивые, но отнюдь не глупые, оставить без внимания потенциальную угрозу они не могли. Тем более что новый Первый Морской лорд адмирал Фишер, человек энергичный и решительный, требовал от своих подчиненных такой же адекватной реакции на любую угрозу.
Реакция была вполне логичной - послать на смену передаваемым кораблям другие. Вот только для этого требовались свободные силы, а их у британцев-то и не оказалось. То есть корабли-то были, но требовались такие, которые способны были не только выполнять задачи по демонстрации флага, но и, случись нужда, воевать - очень уж неспокойная обстановка сложилась в тех водах. Плюс отправить их туда надо было на постоянной основе, не ослабляя при этом других флотов. И не выдирая корабли из ремонта, иначе очень скоро опять возникнет вопрос, чем их заменить. Словом, было, о чем подумать.
Однако на помощь пришел случай. Незадолго до описываемых событий две страны, Аргентина и Чили, готовились к большой войне и строили новые корабли. За границей, естественно, поскольку денег у латиноамериканцев хватало, а вот производственных мощностей - нет. Ну а потом ситуация изменилась, недавние противники сумели найти общий язык, и заказанные последними корабли, новенькие, только что спущенные на воду, оказались никому не нужны. Кораблестроители получили отступные, деликатно именуемые неустойкой, и броненосные крейсера, два построенных для Аргентины и еще два, более мощных, для флота Чили, были выставлены на продажу. Забирай, кто больше заплатит.
Первыми приценились к интересному предложению японцы и русские, активно наращивающие свои силы на Тихом океане. Однако те и другие, как это обычно и бывает, испытывали серьезные финансовые затруднения, и потому купить хотели побольше, а заплатить поменьше. Но и кораблестроители торговать себе в убыток не желали. В результате развернулся ожесточенный спор, закончившийся вполне закономерно.
Два корабля-»аргентинца», броненосные крейсера типа «Гарибальди», русским не понравились. Японцам, в общем-то, тоже, но тут уж выбирать не приходилось - поджимали финансы. «Чилийцы» стоили в полтора раза дороже, и варианты были или один корабль британской постройки, или два итальянской. Резонно рассудив, что два лучше одного, японцы договорились с макаронниками. А вот русские начали с интересом принюхиваться к их британским конкурентам.