«Наташа,  не волнуйся, - говорю я ей мысленно, - у меня всё получилось».

    Хотя, как это произошло, я – циник и Фома неверующий, не пойму никогда.

                         Часть II. Глава IV.

     «Как бы мне сегодня с моей женой связаться, - вмешивается в наш таинственный процесс Ирван, - я хотел бы послать ей сообщение»?

     «Это можно сделать у меня на работе, - говорю я, - Интернет у меня там. Мы можем наведаться туда ненадолго, заодно посмотришь, как я устроился».

     В эту поездку по России Ирван сотовый телефон с собой брать не стал, портабль, как они его называют, решил ограничиться планшетом. Думал, что беспроводной Интернет у нас везде, и со своим  гаджетом он в любое время свяжется с Францией. Оказалось, что зря он так думал.

    Во-первых, слово «гаджет» звучит по-русски неблагозвучно и напоминает нам эпизод из «Неуловимых мстителей», где  атаман Лютый произносит такую фразу: «Ну и гад же был твой отец, Щусёнок…»,

     во-вторых, сотовый телефон в России никогда не помешает, я это  по собственному опыту знаю.

    «Ты лучше называй свой прибор планшетом, - советую ему я, - это и звучит благозвучно, и за это, может быть, он когда-нибудь тебя выручит».

    На работе, на моём рабочем компьютере, после нескольких безуспешных попыток, после которых я звоню в фирму провайдер, мы, наконец,  заходим в электронную почту Ирвана. Он уже неделю, как в России, а сообщений в его почте никаких нет.

     «Если хочешь, чтобы о тебе вспомнили, - говорю я любимую фразу моей жены, - дай знать об этом своим близким и друзьям сам».

     Пока Ирван сочиняет послание жене, а потом матери, я набираю телефон Николая и прошу его приехать за нами.

 Я объясняю Коле, что ко мне приехал француз, а Борис, который обещал нас возить по Брянску, наоборот, уехал, и теперь мы безлошадные.

     «Нам нужно в Свенский монастырь, - говорю я, - хочу французу его показать».

  Объясняю, куда лучше подъехать, чтобы нас забрать.  Ирван к этому времени заканчивает оба свои послания, и настроение его явно улучшается.

    До Свято-Успенского Свенского мужского монастыря полчаса езды. Монастырь этот один из древнейших на Руси. На его месте когда-то была обретена икона Печерской Божией Матери, от которой получил исцеление брянский князь Роман Михайлович. Он прозрел.  Это произошло в далёком 1288-м году. После своего чудесного исцеления князь приказал построить на этом месте монастырь. Теперь он здесь высится на правом, самом высоком берегу реки Десны. Вид, открывающийся отсюда на синеющие вдали брянские леса, поражает своей красотой.

   Ирван то и дело щёлкает  планшетником. Я тоже фотографирую своей «мыльницей», но не только пейзажи, их я и так вижу каждый день, в основном я фотографирую удивлённого француза. Эта поездка будет у него совсем не такой, как предыдущая, шестилетней давности.

    На склоне холма я запечатлеваю знакомый куст шиповника. Он здорово разросся после того, как я похоронил под ним своего котика Васю. Это я сделал летом два года назад. Было ему на ту пору семнадцать с половиной лет.  По кошачьим меркам, не так уж и мало…

    Я подхожу к кусту, стараясь не наступить на место погребения,  и прошу у моего Васеньки прощения. Затем срываю  несколько ещё не очень зрелых плодов шиповника и показываю их Ирвану. Он не понимает, в чём дело, но на всякий случай отрицательно качает головой. Вечером я заварю с этими плодами чай и угощу им всех. Теперь атомы моего Васеньки перейдут и в наше естество…

    Отдав дань памяти коту, мы направляемся внутрь монастыря. Здесь, за его высокими стенами, всё величественно и спокойно. Отовсюду веет простой и строгостью. Дорожки чисто выметены, яблоневые деревья побелены, грядки с капустой, морковью и свёклой аккуратно выровнены. Праздношатающейся братии не видно, все они на вечерней молитве. А ещё пять лет назад я тут наблюдал другую картину. Было много бомжеватых  постояльцев, и братия бродила средь бела дня, где ей вздумается. Всё изменилось с приходом отца Алексия. За пять лет его неустанного труда, монастырь превратился в образцовое заведение…

    В прошлом году и мы тут по просьбе моего верующего сэнсэя  проходили  послушание. Мы – это команда единомышленников, занимающихся каратэ под его руководством вот уже двадцать лет. Потрудились мы тогда на славу: убрали территорию, подготовили место под фундамент восстанавливаемого и когда-то взорванного большевиками Успенского собора, почистили Святой источник. Вычерпали из него всю воду, а это несколько кубов, убрали со дна  накопившийся мусор и привели в Божеский вид самоё купальню. После всех этих трудов праведных, помню, в душе действительно чувствовалась благодать. И это не пустые слова…

    Восстанавливаемый храм теперь уже почти готов, осталась только внешняя отделка и роспись стен внутри. Все работы по его восстановлению ведутся на народные пожертвования.

    Я запечатлеваю Ирвана на фоне этого величественного сооружения.

     Побродив ещё какое-то время внутри монастырских стен, и пощёлкав планшетником и фотоаппаратом, мы  идём в церковную лавку. Я покупаю у благообразной старушки красочный проспект монастыря и небольшую иконку Девы Марии с Младенцем. Перед отъездом я вручу её французу с тем, чтобы он передал её от меня Наташе.  Пусть эта иконка хранит её от всех бед и напастей.  Моя жена, в свою очередь,  передаст ей подушку, вышитую собственноручно: с любовью, терпением и радостью.

    Верит в Бога Ирван или нет, я не знаю, но он тоже заходит вместе со мной и Николаем в церковную лавку. Увидев, что я покупаю иконку Божьей Матери, он просит себе у старушки иконку Спасителя. Для себя он её берёт, или кому-то в подарок, неважно, но мне это приятно.

   После прогулки по монастырю мы выходим наружу. Но к машине не спешим, время у нас ещё есть. Поэтому мы решаем спуститься по длинной железной лестнице к реке. Там внизу, у подножия лестницы, находится Святой источник. Его мы тогда и чистили в прошлом году во время послушания.

    «Окунёмся»? -  предлагаю я Ирвану.

    Тот неуверенно пожимает плечами. И в это время я слышу, как  из купальни доносятся женские голоса. Они довольно звонкие и игривые.

   « Пойдём к реке, - говорю я, - окунёмся потом, когда девчонки нарезвятся».

      Часть II. Глава V.

     Мы пробираемся через заросли к воде. Трава здесь густая и зелёная. Много крапивы, перевитой ежевичными кустами. В ней то тут, то там, мелькают синие с дымчатым налётом ягоды. Я срываю несколько штук и кладу в рот. Они тают на языке, и впечатление у меня такое, будто я в детстве бреду по своему почепскому оврагу и собираю ягоды. Ничего не изменилось за это время: юность, зрелость – всё перепуталось.  И пусть я уже не молодой…но какая разница: старый, всё равно что малый…