- Друг ты мой Сережа! Боевой ты мой товарищ! Да как же… Да где же ты диски-то взял?

- На дворе, - сказал Сережа.

- На дворе? И не побоялся?

Сережа вдруг улыбнулся и передернул плечами:

- Страшно было, - сказал он.

Горюнов обнял мальчика левой рукой и привлек его к себе.

- Ну, берегись, немцы!-сказал он. - Узнаете еще сталинградцев! Мы еще повоюем, Сережа, а? За Сталинград, за наше счастье… Не одолеть нас проклятому врагу. А как ты думаешь, Сережа?

Мальчик кивнул головой.

- Нет, не одолеть, - сказал он.

В. АРТАМОНОВА

В ОКОПЕ

На фронт ушел мой отец, а вслед за ним и старший брат. В семье остались мама, я и младший брат.

Когда немцы подошли к городу, маму уговаривали выехать за Волгу.

- Из Сталинграда мы не уедем. И если уж придется погибать, так дома, - отвечала она.

Мы жили недалеко от Мамаева бугра, в поселке. Когда здесь начались бои, мама стала готовить пищу бойцам, а я и брат Толя разносили ее па-окопам.

Потом, несмотря на то, что бои усилились, мы стали подползать к Мамаеву бугру и уносить оттуда раненых, которые пережидали в нашей землянке пока их доставят на переправу, чтобы перо везти на левый берег Волги в госпиталь.

Бывало и так, что вместе с братом мы ходила с бойцами в разведку, а иногда и вдвоем пробирались через линию фронта и узнавали, где находятся немецкие блиндажи.

По нескольку раз в день немцы пытались прорвать линию нашей обороны, но не удавалось им это. Бои становились день ото дня все сильнее: земля не переставая дрожала от взрывов бомб в снарядов, кругом гарь, дым-дышать нечем, наши бойцы и командиры твердо стояли на своих рубежах.

Однажды Толя понес пищу бойцу в окоп и долго не возвращался. Тогда я взяла другой котелок с супом и тоже понесла в окоп. Только подошла к окопам, как откуда ни возьмись немец и, видно, хотел меня схватить. Я, сама не помню как, размахнулась котелком и кинула его прямо в лицо немцу и все лицо его обварила супом. А он наставил автомат в меня и выстрелил. Пуля перебила мне руку и ногу. Я упала в окоп, а в нем оказались брат и боец, которому он суп принес.

Немцы были в нескольких десятках метров, слышно было, как они кричали нам: «Русь вылазь!»

Боец стрелял беспрерывно из винтовки по немцам. Они же бросали к нам в окоп какие-то небольшие огненные шары, не знаю как они называются. Шары эти вначале горели, а потом взрывались. Один из таких шаров попал прямо на винтовку. Дуло свернуло и бойца ранило. Тогда мой брат взял вторую винтовку и начал стрелять по немцам. А я ему одной рукой помогала-патроны подавала.

У нас в окопе оставалась одна граната. И когда стало уже невмоготу, боец бросил гранату в немцев, и мы все трое, хоть и с трудом, выскочили из окопа.

Так мы и жили в своей землянке вместе с бойцами до разгрома немцев под Сталинградом. А потом мы узнали, что нашему отцу присвоено звание Героя Советского Союза.

Литературная запись В. Шмерлинга и Е. Герасимова.

А. Т. ФИЛИППОВ.

МОЙ СЫН САША

Больше двадцати лет жила наша семья в Сталинграде, на Дар-горе, в своем домике. Работал я приемщиком почты с пароходов и поездов. Семья была большая - одних сыновей шесть человек. Четверо ушли в армию, в пехоте воевали, на танках и бронепоезде. Двое младших дома оставались. Косте, когда началась битва за наш город, десятый год пошел, Саше-шестнадцатый. Он уже в это время хорошие специальности имел: на заводе «Красный Октябрь» сдал экзамен на слесаря, а в артели имени Шаумяна - на мастера по сапожному делу.- Меня за него люди благодарили: - Хорошего, товарищ Филиппов, вы сына воспитали!

Саша, когда еще маленьким был, стремился скорее какому-нибудь полезному делу научиться.

- Я хочу все, уметь делать сам, - говорил он мне и матери.

23 августа, когда в городе началась сильная бомбежка, мы с Сашей были за Волгой, в пригородном хозяйстве. Знакомый, работавший на переправе, помог нам вернуться в Сталинград. Город уже горел. Семья наша спасалась в убежище. Прошло несколько дней, и пока мы раздумывали,. что нам делать, немцы заняли Дар-гору. Мы оказались на территории врага. А школу, где Саша проучился семь лет, немцы превратили в солдата скую харчевню. Ночью в тот же день Саша куда-то, пропал, а утром приходит и говорит мне:

- Буду, папа, ходить, как сапожник, по немецким штабам.

Оказывается, он ночью пробрался балками через фронт, связался с нашей воинской частью в получил задание.

Собрал Саша в сумку сапожный инструмент и пошел немцам сапоги чинить. В пиджаке карманы у него были порваны, а в подоле - гранаты. Днем работает в штабах, и немцы его хвалят, а ночью подберется к штабу и в окно гранаты кидает.

Роста Саша был маленького, выглядел моложе своих лет. В воинской части кличку ему дали Школьник. Немцы, бывало, после взрыва ночь в день бегают, ищут партизан, а Саша на улице е детьми играет в «классы», прыгает на одной ноге.

Потом, уже после гибели Саши, старший лейтенант Семенихин говорил мне:

- Такого парнишки я еще не видел! Какое задание ему ни дашь - он сейчас же «Разрешите выполнять?» Повернется - и бегом.

Один раз послали Сашу в разведку из Бекетовки на «Красный Октябрь». Он прошел туда центром города, а обратно на бревне плыл вниз по Волге. Я и не думал, что Саша на такие дела способен: мальчик он тихий был. Правда, плавал хорошо - Волгу переплывал. А в ледоход, когда лодки через Волгу не ходили, Саша на левый берег, к своим, чтобы передать ценные документы карты, по льдинам перебирался.

Боялся я за Сашу, просил, чтобы осторожнее был, а то схватят его немцы и не посмотрят. что маленький. А он говорил мне:

- Не бойся, папа, - убегу от них.

Он и гранаты в окна штабов кидал, и документы ценные, карты выкрадывал в немецких штабах «доставлял нашим сведения о расположении немецких орудий.

Поставят немцы пушки и не начнут еще стрелять из них, а наши уже бьют из-за Волги по этим пушкам. Однажды немцы поставили два орудия у нашего дома. Ночью Саша пошел опять балкам через фронт в Бекетовку, а меня предупредил:

- Перебирайтесь все в подвал.

На другой день артиллеристы из-за Волги дали огонь по нашему дому. Думал я, что разобьют дом, но и не жалел его уже, как раньше, одна мысль была: лишь бы Саша не попался немцам. Дом уцелел, только два снаряда под фундамент угодили, а остальные все-в немцев и обе их пушки разбили.

Долго не возвращался Саша. Вдруг прибегав «нам его школьный товарищ и говорит:

- Саша просит, чтобы вы ему чего-нибудь поесть принесли.

Мы сначала ничего не поняли, но испугались А. потом жена как закричит:

- Где ты его видел?

- Да вон по улице немцы ведут наших людей -говорит он. - Саша увидел меня и крикнул.

Поскорей собрала жена, что было съестного и побежала вдогонку. Немцы-конвоиры остановились у штаба. Тут жена и сунула Саше узелок. Он успел ей только шепнуть:

- Не бойтесь, мама, - убегу.

Три дня немцы держали Сашу в комендатуре. Жители говорили нам, что видели, как его гоняли куда-то босиком по морозу. Думали мы: может люди обознались? Спрашивали их:

А какая на нем шапка?

- Кубаночка, - говорят. И мы всякую надежду на спасение сына потеряли: Саша в кубаночке и был.

Не удалось нашему Саше убежать. 23 декабря повезли немцы на казнь трех партизан: Сашу, девушку из Бекетовки и еще одного неизвестного в. нашем поселке парня - откуда он, никто не знал. Привели их к церкви на Дар-горе. Там три акации росли. Их было видно с нашего крыльца, потому что дома все вокруг погорели.

На наших глазах накидывали на Сашеньку петлю. И откуда только у сынка силы взялось Как размахнулся и ударил немца по голове, так тот сразу в сугроб упал. Саша бежать, а конвойные за ним. Один прикладом сбил Сашу с ног, другой штыком ткнул.